Поток - Уильям Дитц

Конструкция обладала невероятными размерами, похожая на кольцо, она мерцала и сияла отраженным светом, подобно драгоценности в лавке ювелира. Внешняя ее поверхность была металлической, украшенной какими-то геометрическими узорами, глубоко врезанными в сталь.

— Кортана, — произнес капитан Кейз, — что это?

Над небольшим проектором, установленным рядом с командирской кафедрой, возникла голограмма высотой в половину роста человека. Кортана — мощный корабельный искусственный интеллект — нахмурилась, активируя дальнобойные сенсорные системы. По дисплеям и ее «телу» рябью побежали длинные строчки чисел.

— Кольцо имеет десять тысяч километров в диаметре, — наконец провозгласила она. — Толщина края двадцать две целых три десятых километра. Спектроскопический анализ нечеток, но в конструкции, сэр, не используются известные нам материалы ковенантов.

Кейз кивнул. Предварительные результаты были интересными, и даже слишком, если учесть, что корабли ковенантов уже присутствовали в системе и «Столп осени» выскочил из пространства скольжения прямо в их лапы. Вначале, увидев кольцо, капитан испытал отвратительное чувство, решив, что перед ним творение врагов, а технологии, использованные при его постройке, многократно превосходили инженерные познания человечества. Мысль, что конструкция слишком сложна и для ковенантов, несколько утешала.

Впрочем, вызывала и определенную тревогу.

В системе Эпсилон Эридана, где располагался Предел, последняя крупная военная база ККОН, под массированным натиском вражеских кораблей Кортане пришлось воспользоваться для прыжка случайным набором координат — стандартная практика, позволявшая увести ковенантов подальше от Земли.

Теперь же выходило так, что люди, находившиеся на борту «Столпа осени», сбежали от преследователей только затем, чтобы столкнуться с еще большим количеством врагов здесь, где бы это «здесь» ни находилось.

Кортана навела на кольцо мощную камеру и вывела его изображение в сильном увеличении. Кейз протяжно присвистнул. Внутреннее пространство конструкции представляло собой чередование зеленого, голубого и коричневого тонов — непроходимые пустыни, джунгли, ледники, океаны. Скопления облаков отбрасывали глубокие тени на мир, простиравшийся внизу. Кольцо постепенно поворачивалось, и в поле зрения вплывали новые виды. Например, гигантский смерч, зарождающийся над морем.

По полупрозрачному телу ИИ вновь побежали строчки вычислений, когда Кортана продолжила анализировать поступающие данные.

— Капитан, — произнесла Кортана, — объект имеет искусственное происхождение. Внутри него формируется гравитационное поле, контролирующее вращение кольца и удерживающее его атмосферу. И эта атмосфера, хотя я и не могу утверждать со стопроцентной гарантией, основана на смеси азота и кислорода. Гравитация идентична земной.

— Если его кто-то создал, — приподнял бровь Кейз, — то кто же это, во имя Господа?

Над этим вопросом Кортана размышляла целых три секунды.

— Не знаю, сэр.

«К черту правила», — подумал Кейз, прежде чем прикурить трубку от старомодной спички и выпустить облако ароматного дыма. На экранах мерцало изображение мира-кольца.

— Что ж, надо будет это выяснить.

Сэм Маркус растер ноющую шею дрожащими от усталости руками. Приток адреналина, захлестнувший его, когда поступили инструкции от Шепарда, давно перестал действовать. Теперь офицер стал просто усталым, нервозным и крайне напуганным человеком.

Он потряс головой, словно стараясь прочистить ее, и обвел взглядом обзорную площадку. Каждый криоотсек был оборудован таким помещением, предназначенным для наблюдения за сотнями расположенных в нем морозильных камер. По корабельным стандартам обзорная площадка второго криоотсека представляла собой огромное помещение, но нагромождение мониторов, диагностических систем и компьютеров делало его крайне тесным и неуютным.

Прозвучал звонок, и взгляд Сэма поплыл по мониторам. Сейчас в отсеке была активирована только одна из криокамер, и к вниманию инженера взывал именно ее датчик. Дважды проверив показания приборной панели, офицер включил интерком.

— Он приходит в себя, сэр, — произнес Сэм, прежде чем отвернуться и выглянуть в окно обзорной площадки.

Командир инженерных войск Том Шепард, стоявший внизу, махнул ему рукой.

— Молодец, Сэм! — крикнул в ответ начальник. — Скоро можно будет открывать замок.

Датчики продолжали поставлять информацию в обзорную. Температура тела пациента приближалась к норме — во всяком случае, так казалось Сэму, которому никогда прежде не приходилось размораживать спартанцев, — и большая часть реагентов была уже откачена из камеры.

— Босс, он перешел в фазу быстрого сна, — крикнул Сэм. — Мозговая активность соответствует этому состоянию — значит, он почти оттаял. Теперь уже недолго.

— Хорошо, — ответил Шепард. — Продолжай следить за состоянием нервной системы. Мы упаковали его туда прямо в броне. Могут возникнуть некоторые побочные эффекты.

— Понял.

На панели безопасности неожиданно замигала красная лампа, а на мониторе возникли новые строчки:

› ПРОЦЕСС ПРОБУЖДЕНИЯ ОСТАНОВЛЕН. АКТИВИРОВАН ЗАЩИТНЫЙ ПРОТОКОЛ [ПРИОРИТЕТ АЛЬФА].

› х-КОРТАНА.1.0-КРИОХРАН.23.4.7.

— Что за черт? — пробормотал Сэм. Он снова задействовал интерком отсека. — Том? Тут что-то странное… Нас, похоже, блокируют с мостика.

— Понял. — В динамике раздалась серия щелчков — Шепард пытался связаться с рубкой управления. — Второй криоотсек вызывает мостик.

— Слушаю вас, криоотсек, — ответил ему женский, явно синтезированный голос.

— Мы готовы выпустить из морозильника нашего… гостя, Кортана, — объяснил Шепард. — Нам нужен…

— …код доступа, — закончил за него корабельный ИИ. — Уже передаю. Конец связи.

Практически в ту же секунду на экране высветилась еще одна строчка:

› ОТКРЫТЬ ТИХУЮ ШКАТУЛКУ ДУШИ.[1]

Сэм отправил команду на исполнение, и защита отключилась, а таймер продолжил отсчет времени, оставшегося до завершения процедуры.

Солдат приходил в себя. Заработали легкие, начало отбивать ритм сердце, все показания приближались к норме. «Вот я его и увидел, — подумал Сэм. — Настоящего, возлюбленного Господом спартанца». И не просто спартанца, а, возможно, последнего из них. По кораблю ползли слухи, что все остальные сыграли в ящик во время сражения за Предел.

Как и все прочие инженеры, Сэм был наслышан об этом проекте, но никогда не видел спартанца в живую. Еще в 2491 году, ради того, чтобы справиться с ростом гражданских волнений, Военная Администрация Колоний тайно запустила проект «Орион». Главным назначением программы стало создание суперсолдат, «спартанцев», за счет особых тренировок и «улучшения» их тел.

Первая фаза прошла успешно, и уже в 2517 году было отобрано второе поколение спартанцев. Вначале предполагалось, что существование проекта останется в секрете, но все изменила война с ковенантами.

Ни для кого не было тайной, что человеческая раса проигрывает в войне. Военные суда и космические технологии ковенантов оказались слишком совершенными. Если войска людей после высадки были вынуждены сражаться на поверхности, то чужаки в любой миг могли ретироваться в космос и залпами с орбиты превратить планету в спекшийся кусок руды.

Поскольку ситуация становилась все более и более тяжелой, Адмиралтейство столкнулось с мрачной перспективой войны на два фронта: против ковенантов и разрушающегося человеческого социума. Гражданские лица и низшие чины армии нуждались в чем-то, что подняло бы их боевой дух. Существование проекта «Спартанец II» было рассекречено.

Теперь у людей появились настоящие герои, мужчины и женщины, способные победить в нескольких важных сражениях. Казалось, даже ковенанты боялись спартанцев.

И все бы хорошо, но эти воины, за исключением одного-единственного человека, уже пали, принесенные в жертву ради спасения человечества от полного уничтожения. Сэм взирал на лежащего перед ним солдата с некоторым благоговением. Это мгновение стоило запомнить, и, если посчастливится выжить, про него можно будет рассказывать своим детям.

Впрочем, страх при виде спартанца ничуть не уменьшился. Если слухи не врали, то человек, медленно приходивший в сознание, был столь же чужд и опасен, как ковенанты.

Когда пришел сон, он парил в небытии где-то между анабиозом и полным пробуждением.

Это был знакомый, приятный сон о тех временах, когда его еще ничто не связывало с войной. Тогда он жил на Эридане II — колониальном мире, где был рожден задолго до того, как ковенанты разрушили планету. В те дни повсюду слышался смех.