Свадьба беременной Золушки - Арина Ларина

– Ты чего ушла?

– Почему дети – грязь, что за бред? Как это понимать?

– Ну, не знаю… Что за глупости, ты что, обиделась? Ерунда какая…

– Нет, не ерунда! Почему дети – грязь?

– Да потому, – сорвался Вовка, – они только пачкают и портят все. Что пришло в голову, то и сказал! У тебя что – критические дни, чего цепляешься-то?!

– А что, наши дети у тебя тоже будут такие же мысли вызывать?

– Ка-какие дети? – проблеял новоиспеченный муж. – Ты что, залетела?

– А что? – пошла в атаку Анька. – Тебя это удивляет? Ты не знал, от чего появляются дети, не знал, зачем люди женятся?

– Да будут у нас дети, не ори, – попытался пойти на мировую Володя. – Только позже. А сейчас ты это, сходи к врачу, не поздно же еще, наверно, а? – с надеждой спросил он.

– В смысле: ты меня на аборт посылаешь, так? – резюмировала Анька.

– А чего ты на меня орешь, ты меня спросила, хочу ли я ребенка? Не хочу! Поняла? Я вас содержать не собираюсь, сначала надо на ноги встать, а потом уже спиногрызами обзаводиться. Решила она, понимаешь…

– Решила, – припечатала Анька.

На этом и закончилось ее первое замужество. Никакой беременности, конечно, не было. Но реакция любимого человека показала его изнанку, которая Аньке не приглянулась. С такой стороны она его еще не видела. Посмотрела – ну и замечательно. Лучше раньше, чем позже. На ошибках учатся. Уж что-что, а учиться Анька умела.

В следующий раз замуж она вышла, все тщательно обдумав. Андрей был положительным почти со всех сторон, крупный дефект у него имелся только один – мама. Мама любила его до безумия. Ее постоянное присутствие в их семейной жизни отравляло существование по утрам, вечерам и выходным. Свекровь жила с ними: на семейном совете сразу после свадьбы было решено съехаться, поскольку Мария Сергеевна была уже старенькая и больная (ей было пятьдесят два года, и она периодически впадала в депрессию, так назывался ее тяжелый недуг). Кроме того, молодые постоянно были на работе, а за хозяйством кому ж следить? К слову сказать, после того как из Анькиной двухкомнатной и их однокомнатной получилась шикарная трехкомнатная квартира и они зажили дружной счастливой семьей, немедленно выяснилось, что у мамы свои представления о хозяйстве. Оказалось, что следить она собиралась не за хозяйством, а за домработницей, которую Анька должна была немедленно нанять. Молодая невестка удивилась, но требование новоиспеченной свекрови выполнила, благо зарплата позволяла. Далее выяснилось, что маме требуются деньги на некие карманные расходы, которые существенно опустошали семейную копилку. Аня была тогда молодой и неконфликтной, а посему не возражала.

То, что невестка ей не нравится, Мария Сергеевна не скрывала. Андрюшенька, конечно же, заслуживал совсем не такую жену. Но ради счастья сына она терпела. О чем и сообщала ему постоянно громким шепотом, подмечая все Анины промахи, критикуя ее манеру одеваться, говорить, краситься и прочее. Любимым развлечением «старушки» был совместный просмотр телевизора. Хотя Анька, уже тихо зверевшая от наличия в помещении любимой свекрови, купила ей персональный «Панасоник», дабы мама могла смотреть свои бесконечные сериалы отдельно, Мария Сергеевна продолжала тихую борьбу на всех фронтах. Она перебиралась в гостиную и садилась на диван, встревая толстым задом между Аней и Андреем, в результате чего диван по центру проседал и молодые наваливались на нее с двух сторон. Аня изо всех сил пыталась сохранять вертикальное положение и сидеть, не касаясь свекрови, поэтому уже через несколько минут у нее от напряжения начинали болеть мышцы спины, а от злости стучало в висках. Мама же, угнездившись перед экраном, начинала комментировать то, что видела. В основном все ее замечания сводились к следующему:

– Ох, ты посмотри, Дрюнечка, какая у девочки фигурка. Боже, какие формы! – как старый ловелас пузырилась свекровь. И тут же, якобы спохватившись, всем своим мощным корпусом поворачивалась к Аньке и сладким голоском тянула: – Ну ты, Анюточка, не расстраивайся, не всем же красавицами быть – зато ты умная!

Почему Аня все это терпела, оставалось загадкой. На работе она была жестким и бескомпромиссным сотрудником, ее побаивались и уважали. Каким образом свекровь умудрялась, ведя себя таким образом, не попасть Аньке под горячую руку, было непонятно.

Все закончилось внезапно. После долгого лечения Аня наконец забеременела. Андрей был вне себя от счастья и даже пытался ставить мамашу на место, когда та позволяла себе выпады против его беременной жены. Но унять Марию Сергеевну было не так-то просто.

Беременность была тяжелой, уже на третьем месяце пришлось лечь на сохранение. Как шутила тогда Анька: «Зато свекровь любимая далеко – во всем надо искать свои плюсы!»

Месяц за месяцем она лежала в клинике, из которой ее не выпускали. Лечащий врач сказал, что ей надо выбирать между карьерой и ребенком. В ее положении медицинское наблюдение должно было быть круглосуточным. Анька выбрала ребенка. Андрей приходил сначала ежедневно, гладил животик, смотрел карту, говорил с врачом. Потом стал ходить через день, потом еще реже. Анька нервничала, но оправдывала его: ну не сиделка же он, в конце-то концов! До родов оставалось совсем немного, ее распирало счастье: она станет мамой, на фоне этого блекли любые проблемы и неприятности. Ей хотелось думать только о хорошем. На тумбочке лежала целая стопка детских книг, которые она читала вслух, поглаживая свой огромный живот. Там был мальчик. Ее мальчик. Иногда от счастья наворачивались слезы, особенно когда он начинал тихонько толкаться.

Но однажды пришла свекровь. Она еще не появлялась ни разу, и Анька напряглась. Приход «любимой» мамы не сулил ничего хорошего.

Обронив сухое «здравствуй», Мария Сергеевна уселась рядом с кроватью, на которой лежала Анька. Ей опять нельзя было вставать, что-то было не так, и врач настоял на полном покое.

Посидев некоторое время с поджатыми губами, свекровь сказала:

– Не буду ходить вокруг да около. Ты должна понимать, что никогда не подходила Андрею. Вы слишком разные, надо было искать по себе. Не смей его ни в чем обвинять.

– Вы о чем? – помертвев, спросила Аня. Мысли путались, началась жуткая резь в животе. Какие-то смутные догадки мелькали в голове, как сквозь сон она услышала про то, что у Андрея другая «девочка», «из хорошей семьи, воспитанная…».

– Убирайтесь вон! – закричала она из последних сил и потеряла сознание.

На ее крик прибежала медсестра, засуетилась, вызвала доктора, но ничего этого Аня уже не видела.

Очнувшись, она застонала. Во рту было сухо, болел низ живота, тело не слушалось. Аня с трудом разлепила глаза и увидела капельницу. Прозрачная трубочка тянулась к руке. Она опустила глаза: живота не было, одеяло лежало на плоском теле без намека на беременность. Рядом с кроватью стояло прозрачное корытце, в котором лежало аккуратно сложенное байковое одеяльце. Аня попыталась позвать кого-нибудь, но голоса не было. Она пошевелила рукой. Тут же рядом с ней возникла медсестра и, старательно отводя глаза, затарахтела: