Полковнику нигде… - Вад Капустин

— Ну не понимаю я тяги землян к открытому огню! — тихо жаловался Лине профессор. — Это же опасно!

Услышав донесшийся справа хруст веток — смайлс неудачно заворочался в кустах, остатки зиртанского боевого отряда рванулись прочь к пущей радости осчастливленных вурдалаков. В засаде остался только старый сержант, который считал своим долгом защитить честь мундира — вручая ему деньги, Эсте-ван предупредил о страшной мести в случае измены.

— Еще немного прослежу, будет что доложить, в случае чего, — нашелся, казалось бы, приемлемый вариант.

Друзья сидели у костра. И вдруг Бром запел. Очень красиво, но не очень понятно, по-молдавски — обнаглевший кибер настроил лингвисты только на три языка, ссылаясь на нехватку мощностей.

Это были, так сказать, языки межнационального общения: единый планеты Ард, универсальная космолингва и, к вящему негодованию Цвирка и Аурела, почему-то русский.

— Ты не патриот! — громогласно обвинял кибера Цвирк, вспоминая о далеком Регуле.

— Да, я космополит! — охотно соглашалась его улучшенная копия.

— Но почему русский? Что это вообще такое? — не мог успокоиться шпион.

— Потому! — декларировал право на собственное мнение диссидент, питавший тайную слабость к Капитолине Николаевне. Она, единственная, держалась с ним вежливо, всегда обращалась только на «Вы». И даже иногда говорила «Милый».

— Милый Кибербарс, вы мне не поможете с Лагниром? — говорила учительница. И конечно, он охотно помогал, всегда.

Что касается профессора Ка-Пус-Тин Вада, его языковой вопрос вообще не волновал: все необходимые ему для общения языки он знал в совершенстве. Только иногда путал. Зиртанский и молдавский ученый выучил за два дня.

— Говорю, конечно, не очень бегло и правильно, но почти все понимаю, — скромничал профессор. С ним Аурел отводил душу.

У мага никаких проблем в общении тоже не возникало. Так что песню никто не переводил. Да хорошие песни обычно и не нуждаются в переводе.

Итак, Аурел пел. Простая грустная мелодия завораживала. Глубокий бархатный голос, певший старую любовную песню на незнакомом Азарис языке, повторял:

— Де че ну-мь вий? Де че ну-мь вий?

— Какая прелесть! — Лина, полузакрыв глаза, с удовольствием слушала. Она очень любила этот прекрасный романс. — И поет неплохо.

— О чем он спрашивает? — не сводя с лица полковника восторженных блестящих глаз, Азарис невежливо толкнула соседку в бок острым локтем. — Что это означает? Эти слова?

Отодвинувшись подальше, учительница перевела:

— Он спрашивает, где ты любимая? Почему ты ко мне не приходишь?

— Но я пришла! Я здесь! — Азарис повысила голос, не отрывая жадного взгляда от губ поющего.

— Он поет не о тебе.

— О ком? Я убъю ее! — в руках девушки вновь появился кинжал.

— Хочу обратно в школу! — утомленно подумала Капитолина Николаевна.

Обнаружив вдруг, что остался совсем один, без отряда, старый фаристардский сержант решительно потер выданное Эсте-Ваном кольцо магической связи и мгновенно перенесся в Зиртан. Он предпочел верной смерти объяснение с владыкой и магом.

Вслушиваясь в волшебные звуки, в растерянности замер затаившийся в кустах смайлс. Полуразумные животные планеты Йамут необычайно чувствительны к музыке и никогда не позволят себе убить хорошего певца.

Однако магическое заклятие требовало активных действий. Раздираемый противоречивыми устремлениями, смайлс замер на поляне, тупо мотая уродливой головой, как сломанная заводная игрушка. Огромное тело содрогалось. Смайлс видел один выход — телепортироваться. Немедленно. В Хиджистан. Произошел спонтанный перенос, и терзаемый наложенным заклятием зверь погрузился в глубокое болото, пытаясь изгнать из памяти прекрасную мелодию.

Песню Аурела услышали и дозорные. Музыкальные вкусы слушателей как всегда не совпали.

— Тоскливо он как-то воет. К чему бы это? Может, к дождю? — спросил напарника стоявший на страже Грыз.

— Ты не прав! Это грозный боевой клич! — резко возразил напряженно вслушивавшийся в пение Брома Цвирк. В их отношениях все еще чувствовался некоторый холодок.

— Ничего вы не понимаете в музыке, болваны! — подвел итог бессмысленному спору подошедший на смену Ай-Ван-Блэк-Ноу. — Хорошо поет мужик!

Глава четырнадцатая

И вечный бой

«Покой нам только снится»

Разбуженный шумом, после ночного дежурства Аурел с трудом продрал глаза и, потягиваясь, вышел на опушку. Его заставил подняться не столько неясный гул, похожий на гудение огромного роя разъяренных пчел, сколько обостренное чувство ответственности за доверившихся ему недотеп, которое сплошь и рядом оказывалось надежнее любого будильника. Правда, несмотря ни на что, проснулся Бром самым последним.

— Пробежки надо по утрам делать, разминаться. Нервы совсем ни к черту! — напомнил себе Аурел.

На самом деле он мог бы и не утруждаться — пробежка им всем сегодня предстояла нехилая.

— Привет! — сказал полковник одиноко сидевшему у костра киберу. Тот демонстративно присматривал за кипевшей в котелке гречневой кашей, по всей вероятности, оставленной учительницей. — Что там у нас опять стряслось?

— Сам посмотри! Очень интересно. Все уже пошли! — предложил Кибер. — А я пока тут подежурю. Мне отсюда неплохо видно, — Барс пользовался корабельными приборами дальновидения.

Увидев за деревьями могучие силуэты Грыза и Ка-Пус-Тин Вада, полковник поспешил присоединиться к товарищам. Представшее перед ним зрелище с лихвой оправдывало раннюю побудку. Действительно, Брому сразу же стало интересно.

Перед группкой его любопытствующих спутников, волнуясь и колыхаясь подобно приливной волне, застыло, словно околдованное на мгновение, туземное войско — выслушав доклад беглого сержанта, Эсте-Ван не стал мелочиться и отправил в погоню за чужаками сразу все выделенные Кримхалем отряды. Огромная площадь леса была скошена начисто невероятной магической силой — армию отделяло от лагеря пришельцев метров пятьсот. В отличие от Ай-Вана, Великий магистр не только был мастером боевой и транспортной магии, но и владел разрушительной силы волшебными амулетами.

«Дистанция огромного размера», — всплыла в памяти полковника цитата из какого-то школьного уголка. Казалось, еще чуть-чуть, и, рванувшись вперед, огромный человеческий вал растечется волной, сметет группку противников и понесется дальше по Чернолесью, не обратив особого внимания на незначительную помеху. Но нет. Осмелевший Цвирк, защищенный силовым полем, прогуливался перед разделительной линией, время от времени приседая на передние лапы, а вояки, одетые в кожаные доспехи из шкур звероящеров, уже знакомые по гулянке в «Красном коне», внимательно наблюдали за его маневрами. Потрясая примитивными орудиями убийства (копья, пращи, луки, арбалеты, огромные ножи, топоры), они громко вопили, но не трогались с места.

Прислушавшись, Аурел различил некоторые слова:

— Чудовища! Монстры! Создания Тьмы! Демоны! Маги! Где маги? — исторгали пронзительные крики луженые глотки аборигенского воинства.

— Чего это они? — лениво поинтересовался Аурел у старшего магистра, жадно выглядывавшего кого-то в рядах туземцев. — Травки обкурились?

— Сам не пойму! — равнодушно ответил Ай-Ван. — Цвирка с профом увидели и расшумелись.

— Чего же меня сразу не разбудили? — с некоторым чувством досады и вины спросил полковник.

— Мы с профом вообще никого не хотели будить, дали поспать. Кибер установил купол, сказал, что никто из местных не пробьет. Да только разве тут поспишь? Только уснул — обязательно явится какой-нибудь д…й козел и начнет орать! Ну, ничего, сейчас подойдут маги, и повеселимся, — старший магистр довольно облизнулся в предвкушении хорошей разминки и радостно потер руки, демонстративно закатывая рукава. Услышав громкие крики на правом фланге, где перед строем носился на мелкоящере какой-то важный предводитель в блестящих латах, внимательно разглядывавший демонов в длинную трубу, Ай-Ван, подняв руку, показал ему кукиш.

Герой увидел. Оскорбленный пренебрежительным жестом, он отдал приказ солдатам, и один из воинов метнул из пращи в обидчика камень. Подлетев к силовому барьеру, тот загорелся и, отлетев в сторону, случайно пришиб крупного длинноухого зверька, похожего на зайца. Старший магистр громко заржал.

— И чего ты его раздразнил? — упрекнул полковник хохочущего Ай-Вана. — А зайца надо будет подобрать, на обед приготовить. Жаркое сделаем или так запечь, целиком? — Аурел, устав от каш и консервов, мечтал о настоящей еде. Да и мяса было жаль, чего зря пропадать.

— Брось! — пренебрежительно отозвался старший магистр. — У фейка невкусное мясо, жесткое, почти несъедобное. Поохотимся на ялура, я тебе покажу, это да! Здоровый такой ящер, жирный. Трудно только в ловушку загнать, зверь осторожный. Но мясо белое, сочное. А на костре запечь, пальчики оближешь!