Голос Земли - Бернар Вербер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лице водителя отразилось восхищение.
– Маленькая дама права, но я и не знал, что начало этому положили китайцы.
– Пирамиды из контейнеров есть в Мехико, Рио-де-Жанейро, Лиме, Буэнос-Айресе, Стамбуле, Шанхае, Нью-Дели, Лагосе, Абиджане, Джакарте и Кейптауне. Иными словами, во всех мегаполисах, столкнувшихся с проблемой перенаселенности и нехватки жилья. Форма пирамиды представляется идеальной, чтобы увеличивать количество «этажей» и противостоять ненастью. А вы знаете, что очертания и углы пирамид на плато Гиза в точности соответствуют кучке песка, которую вы сыплете из ладоней? – сменила тему Гипатия.
– Нет, об этом я не слышал, – признался Давид.
Но шофера больше интересовали трущобы.
– Могу вам сказать, – заверил он, – что внутри этих пирамид из контейнеров ржавчина, гниль и ужасная вонь. Зимой холодно, летом люди загибаются от жары. Рано или поздно контейнер превращается в гроб: когда верхние «этажи» становятся слишком тяжелыми, они своей массой расплющивают нижние вместе с обитателями. Таково будущее трущоб во всех мегаполисах: «Архитектура, помогающая решать проблемы безработных и пенсионеров».
Давид и Гипатия внимательно слушали.
– С помощью этих контейнерных пирамид изобрели город, который сам хоронит своих жителей, живущих на нижних «этажах».
Абдель-Атиф вновь продемонстрировал изумительные золотые зубы.
– А когда к власти пришли представители религии, стало еще хуже. Они ничего не понимают в экономике и разогнали всех туристов из числа «неверных». В итоге количество бедняков тут же резко выросло.
Машина ехала вдоль процессии, над которой реяли транспаранты.
– Эти выступают против дальнейшего повышения цен на хлеб. Не волнуйтесь, полиция вот-вот их разгонит.
Новая процессия. Люди в толпе поднимали вверх сжатые кулаки и выкрикивали непонятные лозунги.
– У вас что, очередной бунт?
– Нет, футбольный матч. Все молодые люди из кварталов бедноты думают, что наденут бутсы и станут звездами мяча. Футбол – это изобретение века, призванное направлять в нужное русло агрессивность толпы. Бородачи далеко не дураки, по их приказу у нас построен новый, еще более колоссальный спортивный стадион. Вот оно, наше будущее, – стадионы и пирамиды в трущобах, – таксист показал на пустырь, где гоняли мяч возбужденные до предела молодые люди.
Наконец автомобиль остановился у настоящих пирамид в Гизе, которые, по сравнению с трущобными, казались не такими большими.
– Самая высокая – пирамида Хеопса, средняя возведена в честь его сына Хефрена, а самая маленькая – в честь внука Микериноса, – со знанием дела заявила Гипатия.
Дорогу им преградила шеренга вооруженных людей в форме. Старший по званию объяснил, что со вчерашнего дня посещать пирамиды туристам запрещается, а с восьми утра сегодняшнего дня пирамиды стали общенародной строительной площадкой, доступ на которую имеют только инженеры и рабочие.
Давид и Гипатия попытались было подкупить офицера, но тот оставался непреклонным.
Тогда Давид попросил Абдель-Атифа припарковаться в укромном месте и протянул ему несколько купюр, которые составляли сумму, намного превышающую стоимость поездки. Тот в ответ дал свою визитную карточку.
– При необходимости звоните без малейшего стеснения. Телефон мой запомнить проще простого: Абдель 34 34.
Ученые выгрузили рюкзаки, оборудование и, пройдя немного, спрятались за Сфинксом – скульптурой высотой двадцать метров.
– Дождемся ночи, – предложил Давид, глядя на Сфинкса.
– Его когда-то обезобразили пушечные ядра, выпущенные по приказу шейха. Динамита тогда еще не было, но тому правителю памятники, похоже, тоже не нравились, – сказала Гипатия, показывая на сколы и вмятины.
Давид зажег переносную печку, поставил кастрюлю с водой, засыпал в нее лапшу быстрого приготовления и стал помешивать варево.
– Знаете, раньше я как-то не интересовался, все времени не было… в самолете вы спали, но… как бы это сказать… Вы, собственно, кто, мадемуазель Ким? Я имею в виду то, что выходит за пределы моих познаний о вас и вашей работе…
Девушка откинула темную прядь, спадавшую на лоб, будто портьера.
– До того как рабочие уйдут со стройки и отправятся спать, у нас есть немного времени, – сказала она.
Лицо ее приняло насмешливое выражение.
– Знаете, я все спрашивала себя, заинтересует ли вас когда-либо моя скромная персона. На самом деле меня зовут не Гипатия. Это имя я взяла себе в честь первой из известных женщин-ученых. Я страстная поклонница Гипатии Александрийской. Для меня она была Леонардо да Винчи третьего столетия. Поскольку с ней расправились фанатики, я решила сохранить память о ней, позаимствовав это имя…
– Как же вас зовут на самом деле?
– Эн-Сюн. Мы, кореянки, нередко берем себе сначала западное имя, а затем восточное, тем самым демонстрируя свою открытость по отношению к западным ценностям. Я родилась в Сеуле двадцать семь лет назад. Мой отец Эбен – признанный специалист в области акупунктуры.
– Это он научил вас определять состояние здоровья людей по ушам?
– Он знаменитость не только у нас на родине, но и во всем мире. Именно он первым показал всем акупунктурный меридиан. Моя мать Сун-Бок тоже врач, рентгенолог. Это она помогла ему сделать открытие мирового уровня. Поэтому, если я скажу, что акупунктура стала точной наукой благодаря моим родителям, это отнюдь не будет преувеличением.
– Показал акупунктурный меридиан?
– Да. Благодаря радиоизотопному индикатору собственного изобретения и специальным сканерам. На данный момент успешные опыты проведены только на шимпанзе, но все уже убедились, что в организме существуют энергетические линии, не имеющие ничего общего ни с нервами, ни с венами.
Рядом, чуть ли не задевая их крыльями, пролетела стайка летучих мышей. Девушка инстинктивно закрылась от них руками. Давид встал, отогнал их и вновь сел напротив.
– Родители хотели, чтобы я продолжила их работу и получила образование врача, специализирующегося на акупунктуре, в полном соответствии с традициями наших корейских предков.
– Я всегда думал, что это китайское искусство.
– До Китая оно существовало в Индии, а туда, по моему убеждению, пришло из Кореи. Доказательства тому я обнаружила во время своих археологических исследований.
– Но акупунктурой вы заниматься не захотели?
– Мой отец точно такой же, как вы: считает, что все придают слишком большое значение прошлому и совсем недостаточное – будущему. Корея, страна с довольно болезненным прошлым, вообще предпочитает глядеть прямо перед собой и не оборачиваться назад. Отец считает, что археология совершенно бесполезна и что не надо отнимать у старых костей и городов их драмы и тайны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});