Глубокая охота - Михаил Александрович Лапиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем сквозь лязг, скрежет, стоны и прочую какофонию пробился еще один, самый страшный для глубинника звук – врывающейся в подлодку воды. Сердце на миг замерло, пропустив удар, затем с удвоенной скоростью принялось разгонять по артериям насыщенную адреналином кровь. Пробоина?! Нет, звук все же чуть другой, это наполняются балластные цистерны…
– Прекратить заполнение! – Фон Хартманн выкрикнул приказ, даже не зная, остался ли кто-то из вахтенных в сознании. Но чудо все же случилось – сидевшая на управлении клапанами девчушка осталась на месте и услышала приказ. Шум поступающей воды прервался, «Юный имперец» завис, с креном на левый борт и дифферентом на корму, на глубине пятнадцати саженей. Волнение наверху здесь еще ощущалось, но по сравнению с последним пинком разгневанного шторма выглядело нежным покачиванием колыбели.
– Выровнять лодку!
– К-командир. М-мы… – В проеме наверху показалось испуганное личико Анны-Марии. Сосульки мокрых волос в сочетании с красным отблеском в глазах делали её очень похожей на утопленницу из популярной оперетты о несчастной любви.
– Лейтенант флота Тер-Симонян! Провести опрос отсеков, доложить о повреждениях!
Кто-то догадался вновь подключить основное освещение. Проявившийся из сумрака погром хоть и выглядел чуть получше, чем опасался Ярослав, но… больше всего фрегат-капитана поразили затянутые сквозняком перья – белые, пушистые, словно крупные снежинки. Кажется, у кого-то из торпедисток подушка… была…
– Что это было?
– Волна-убийца…
Штатно положенная флотская майка Герде была явно мала. Даже несмотря на прорезанное в ней импровизированное декольте, с обметанными черной нитью краями.
– Отец рассказывал про такую. Бывает и в двадцать, и в тридцать саженей, идет не по ветру, сама по себе. Они тогда чудом спаслись… мачту и рубку снесло за борт.
– Но в училище, – возразила Анна-Мария, – говорили, что волн такой высоты не бывает.
– Моряки знают об этом больше…
О волнах-убийцах фон Хартманн имел собственное мнение, но сейчас предпочел удержать его при себе. Хватило и ощущения, что смерть в который раз прошла рядом, впритирку, как торпеда вдоль борта. Ударь волна чуть раньше, пока люк ещё открыт… А так отделались на удивление легко. Даже без переломов и сотрясений вроде бы обошлось, как доложила после переклички лейтенант Тер-Симонян, хотя со своего места он видел: очередь к доктору Харуми выстроилась изрядная.
– Остаемся на глубине два с половиной часа. Вахта сокращенная, всем свободным – спать!
Последнюю фразу, наверное, можно было и не говорить. Короткие периоды погружения на глубину, без воя ветра, грохота волн и вымывающей остатки сил качки остались единственной возможностью забыться. Для всех, включая самого фрегат-капитана.
Предыдущие дни он вырубался, едва коснувшись головой койки. Но сегодня… сон упорно не шёл. В гудящую от недосыпа голову настырно лезла всякая чушь вроде схемы атаки конвоя одновременно пятью субмаринами тактической группы, записи в журнале таким кривым почерком, что хоть переписывай, а под правым боком на койке теплое пятно – опять Завхоз приходил спать, наглая черная морда, чем его только кок подкармливает…
– …!
Это был не тот давешний протяжно-воющий звук, но что-то у них общее было. Фрегат-капитан вскочил, едва не сломав откидной столик, схватился за брюки… замер, когда звук повторился снова, уже более долгий, растянутый… и узнаваемый. Похоже, что спасать субмарину от очередной почти неминуемой гибели не требовалось. Но вот кое с кем из её экипажа в самое ближайшее время могло приключиться всякое.
– Что! Это! Было?!
Поскольку вопрос лейтенанта Неринг выглядел явно риторическим, виновница переполоха шмыгнула носом и попыталась еще глубже спрятаться за орудие преступления – темное лакированное чудище с рядами белых и черных клавиш, с надписью «Ухов и Муромаси».
– Что! Это! Было?!
– Я просто хотела его проверить, – не поднимая головы, тихо пробормотала Рио-Рита. – Чехол порвался, и я испугалась… Он расстроенный.
– Да как тебе вообще пришла в голову мысль принести на подводную лодку баян?!
– Он – все, что у меня есть… – Акустик вскинула голову и с вызовом глянула на Герду. – Все, что у меня осталось.
Выдохнув эту фразу, Рио-Рита еще крепче обняла свое сокровище, и баян, словно желая поддержать хозяйку, издал жалобный стон.
– М-да… – Ярослав услышал позади сдавленное хихиканье, но, когда он оглянулся, Татьяна Сакамото уже совершенно невозмутимо протирала очки. – Уровень падения боевого духа и морали на борту достиг новых, невиданных прежде глубин. Верно, комиссар?
– Не надо её наказывать! – Смирно сидевшая до этого в углу своей койки Кантата вскочила, заслоняя напарницу. Даже попыталась растопырить руки, насколько это было возможно на пороге крохотной каюты. – Она глупая, конечно, баян этот дурацкий, да и вообще она играть на нём толком не умеет… но, командир…
– Все я умею! – всхлипнула из-за её спины Рио-Рита. – Лучше тебя и твоей трубы!
– Это саксофон! Запомни, наконец!
– А давайте мы прямо здесь и сейчас проверим, кто из вас лучше играет.
Теперь на комиссара оглянулся не только Ярослав, но и все остальные – Герда, прервавшие спор акустики, высунувшаяся из своей каюты Верзохина… и еще примерно семь человек, до этого момента старательно делавших вид, что происходящее их не касается.
– Я правильно понимаю, – уточнил фон Хартманн, – что вы предлагаете устроить эту… как её… музыкальную битву?
– Именно, – ничуть не смутившись, кивнула Татьяна. – Все равно никто уже не спит.
Глава 15
Ба дем трамвай се штейт а очередь ци штерн
Трамвай кимт ун оле hейбн он ци квелн
Ин моментальне верт а гройсер квичерай
Ой, вэй! Театр из дер кёниграйх трамвай!
ВИА Боро-но-дачи. Имперский трамвай
Музыка шторма. Качает
– Ну что, пришли! – Тоня Мифунэ хлопнула по крылу гидроплана. – Прошу в гости! К армейскому, так сказать, пайку.
Марыся Пшешешенко нерешительно ухватилась за плоскость, встала на центральное каноэ одной ногой, толкнулась в протёртое добела пятно на полусложенном балансире под крылом второй ногой, подтянулась и оказалась на крыле.
Оказалась только затем, чтобы с жалобным писком распластаться плашмя. ВАС-61 «Кайзер-бэй» мучительно долго, как на «имперских горках» провалился куда-то вниз и вбок под грохот шторма и гул напряжённого металла.
– Непривычно, да? – Кавалергард-лейтенант оказалась рядом с ней как раз вовремя, чтобы подхватить. – Это ничего. Достигается упражнением.
Она подняла новую знакомую и на противоходе, всё под тот же гул шторма и поскрипывание металлических тросов на креплениях гидроплана, то ли помогла забраться, то ли закинула в просторную кабину армейского воздушного разведчика.
– Гостевую. – Пока Рысь приходила в себя, её спутница времени зря не теряла. Под нос шибанул запах бренди. – «Антуановка», чернил на спирту не держим, не по гонору. И вот, на