Билли-талисман - Оливия Голдсмит

— Допустим, нет. На прошлой неделе мы с ним попали под дождь, и он привел меня к себе, чтобы растереть меня полотенцем, и…

Кэйт представилась живая сцена. Образ Билли, нежно вытиравшего ее волосы и прочие части тела, и волновал, и возбуждал. Она вполне понимала, почему Бина вполне могла согрешить еще раз.

— Это не имеет значения. Вы с Джеком расстались. Он был свободен, и ты тоже. Помнишь армейское правило: «Не спрашивают — не говори»? — Бина кивнула. — Так и поступай. И если Джек тебя спросит о чем-нибудь, напомни ему, что ты любишь его. Спроси его, любит ли он тебя.

— Но я спала с…

— Никаких «но».

— Но если даже я не скажу ему о сексе… Хорошо, я не буду ничего рассказывать Джеку.

— Ты обещаешь?

— Обещаю. Но, чтобы исполнить все до конца, надо, чтобы Билли бросил меня.

— Я беру на себя заботу об этом, — заверила Кэйт. — А теперь подправь макияж.

Бина покорно полезла в сумку и вытащила косметичку. Кэйт помогла ей прихорошиться, затем повернула зеркало к себе. Она была немного бледна, некоторая синева появилась под глазами из-за недостатка сна, но это все она уладит позже.

— Отлично, — сказала, когда они подъехали к зданию аэропорта. — Ты прекрасно выглядишь, ты должна так же чувствовать себя, а Джек приезжает ради тебя. Потому что любит тебя.

Бина колебалась:

— Но я не уверена…

— А я уверена, — прервала ее Кэйт. — Теперь иди в зал прибытия, куда пассажиры выходят после таможни. Он, наверно, будет там уже меньше чем через полчаса.

— Ты не собираешься ждать со мной? — спросила Бина, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

— Нет. У меня есть другое занятие, — отвечала Кэйт, обнимая Бину. — Держи сотовый включенным и пудру — сухой. Звони мне сразу, если что-нибудь случится.

Бина вышла из машины и вошла внутрь через раздвижную стеклянную дверь, затем она обернулась и, помахав Кэйт, подняла вверх большой палец. Как только она смешалась с толпой в терминале, Кэйт, наклонясь вперед, сказала водителю:

— Отвезите меня назад в Бруклин.

Глава XXXV

Кэйт звонила в квартиру Билли Нолана. Он ответил лишь через несколько минут. Кэйт подняла руки к домофону и пробормотала что-то, сознательно придав своему голосу необычную высоту. Без сомнения, он не впервые удостаивается неожиданного визита женщины в неподходящее время и вполне правдоподобным конфузом было бы присутствие у него какой-то другой женщины. Однако дверь открылась, и Кэйт вошла в подъезд. «Я это делаю только ради Бины», — говорила она сама себе, отлично сознавая, что это неправда.

После признания Бины на приеме подарков Кэйт испытывала растущее влечение к Билли Нолану. Как бы отчаянно она ни старалась отрицать это, она ревновала и была заинтригована флиртом Бины с Билли. Если быть честной до конца, с первого мгновения их встречи на террасе ее почти неодолимо тянуло к нему. Кэйт пыталась сопротивляться, помня, что он, подобно Стивену, был не подходящим «материалом» для отношений. Как бы то ни было, но Кэйт пришла к решению, что если уж она делает это ради Бины, то, возможно, ей удастся заполучить Билли Нолана — его улыбку, его шарм, все его физическое совершенство — против собственных правил только на один-единственный раз. Она не расположена тратить попусту время на бессмысленные отношения, но если это сможет ускорить разрыв с Биной и придать ей уверенности, тогда…

Кэйт остановилась, чтобы взглянуть в зеркало на лестничной площадке. Она не была в восторге от увиденного. Лицо ее все еще было бледным и с темными кругами вокруг глаз. Что же, это следует исправить. Кэйт достала из сумки щетку и взбила волосы. Помада еще держалась на губах, но она широко улыбнулась, словно проверяя, все ли зубы на месте. Поднимаясь по ступенькам, она поймала себя на том, что облизывает губы. Тут Кэйт вспомнилась абсолютно дурацкая аббревиатура Эллиота, и она пожалела об этом. «Ладно, — подумала она, — после этого дня мне придется еще о многом пожалеть». Она подошла к двери Билли и постучала.

Билли, с взъерошенными волосами, в запахнутом просторном хлопчатобумажном халате, — очевидно, только что из душа, — открыл дверь.

— Что?…

Его присутствие физически воздействовало на нее как удар. Она ощущала запах шампуня, исходящий от него. Это было лучше любого одеколона.

Кэйт проскочила в квартиру мимо него, прошла через комнату, положила сумку и села на край кровати, скрестив ноги.

— Садитесь. Чувствуйте себя как дома, — сказал Билли со всем возможным сарказмом, на который только оказался способен. Он закрыл за собой дверь. — Чему обязан… — но, решив перестать манерничать, спросил: — Хотите чашку кофе? — и, почесывая затылок, уже направился к кухне.

— Нет, благодарю, — сказала Кэйт, стараясь не облизывать губы. — Я пришла сюда не ради кофе.

Билли замер у раковины, рука зависла — между кофеваркой и водопроводным краном. У нее не было возможности любоваться его руками с несчастного вечера в «Боул-а-Раме». Кэйт всегда обращала внимание на мужские руки. Она считала себя в этом своего рода знатоком и не любила короткие, широкие или волосатые руки, равно как и слишком тонкие, женоподобные. Сейчас она не могла отвести взгляд от его рук. Они были совершенны — сильные, но чуткие, чувственные и умелые. Она покраснела. Он медленно подошел к ней, подтащил стул и сел напротив.

— Зачем вы пришли, доктор? — спросил он. — Еще одна консультация?

Хорошо. Она этого заслуживала. И, возможно, большего. Если он потребует от нее испить чашу унижения до дна, она согласна. Но ощутил ли он ее влечение? Она была рада, что оно неосязаемо для него, хотя и овладело сейчас всем ее существом.

— Послушайте, я была не права, — признала она — и остановилась. Она репетировала свои слова по дороге от самого аэропорта, но все заготовки куда-то улетучились. — Вся затея с Биной не удалась, ведь так? — выпалила она.

Билли смотрел на нее.

— Я что-то пропустил? Мы еще в средней школе? — спросил он.

Черт! Джек должен в этот самый момент уже быть с Биной.

— Просто скажите мне правду, — продолжала она. — Бина ничего не значит для вас, ведь верно?

— Бина — очень хорошая девушка.

— Мне это известно, но я вас спрашиваю не об этом. — Она посмотрела на пальцы своих ног, и прерафаэлитская картина под названием «Король и нищенка» предстала перед ее глазами. Она всегда находила в ней что-то эротическое. — Послушайте, — продолжала она, — я пришла признаться в том, что совершила ужасную ошибку. Бина начинает по-настоящему привязываться к вам, и это нехорошо. Она получит травму, и в том будет как моя вина, так и ваша.