Сердце русалки - Ида Миллер

Лея ахнула и тут же выбежала из комнаты, чтобы позвать на помощь. Через несколько минут туда влетела баронесса, подняла Леду с пола, взяла ее за талию, и они кое-как дошли до кровати. Леда, опустившись в постель, тяжело задышала, сознание ее было где-то далеко, взгляд уплыл в потолок, на лбу появилась испарина.

— Мама, болит, мама, — застонала она, трогая живот.

Баронесса в спешке, дрожащими руками стала расстегивать на Леде платье и развязывать корсет, чтобы дать дочери дышать. Как только Лея ворвалась к ней в комнату с криками, что Леда упала и ей плохо, то тут же послала младшую за посыльным: найти кого-то из мужиков-крестьян и отправить срочно за доктором. Они уже давно не держали домашнего доктора, это было слишком затратно. И теперь за ним приходилось ездить в соседнее поместье. В лучшем случае помощь приедет через пару часов. Надо продержаться.

Минуты тянулись бесконечно, баронесса каждые несколько секунд смотрела на часы, тикающие стрелки действовали ей на нервы. Она промачивала дочери лоб влажным платком. Леда была то ли во сне, то ли без сознания: что-то бормотала и постоянно жаловалась на боль. Баронесса привстала, чтобы накрыть Леду одеялом получше, но тут ее пальцы, случайно коснувшиеся белой простыни, опустились во что-то склизкое. Сердце баронессы сжалось от ужаса, она задрала дочери юбку и увидела, что исподнее у той насквозь пропиталось кровью.

Тут в дверь постучали, и вошел долгожданный, взмыленный от спешки доктор с большим коричневым чемоданом. Это был пожилой мужчина с очками на носу. Он увидел больную посреди окровавленной кровати и сразу все понял. Доктор тут же распорядился служанке, которая со страхом и любопытством пыталась из-за спины мужчины разглядеть, что там у хозяев происходит, натаскать горячей воды и побольше. Служанка убежала, доктор вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Следующие несколько часов Леда не приходила в сознание, даже перестала бредить. Пульс ее опустился, дыхание ровное, тихое. Она больше не стонала от боли и как будто мирно спала. А когда, наконец, открыла глаза, то увидела над собой мертвецки бледную мать, у которой слегка дергалась правая сторона лица. Леда потянула к ней руки, и мать тут же, увидев движения дочери, кинулась к ней объятия. Хотя баронесса и думала, что такой исход положения Леды был бы наиболее благоприятен для их будущего, но сейчас, из женской солидарности, из материнской любви она искренне жалела Леду, хотела облегчить ее боль.

— Что с ребенком? — прошептала Леда на ухо матери.

Баронесса молча прижала голову девушки к своей груди и обняла еще крепче.

* * *

Доктор заполнял бумаги в гостиной. Рядом с ним за расписным деревянным столом сидел барон. Они не разговаривали. Барон выжидающе смотрел по сторонам, на часы, на дверь, в которую рано или поздно должна войти его дорогая жена.

Наконец, баронесса явилась, доктор немного приободрился, выпрямился на стуле и отложил перьевую ручку. Баронесса же старалась на мужа не смотреть, хотя и села на стул рядом с ним.

— Госпожа Леда потеряла много крови. Я сделал все, что мог. Вот тут рекомендации по уходу, — он протянул баронессе длинный белый лист бумаги, — постельный режим, усиленная гигиена. Кормите поначалу легкой жидкой пищей, через два дня начните давать мясо и сладкое. Она молодая, быстро восстановится.

— У меня нет слов, чтобы выразить нашу благодарность. Вы спасли девочку от смерти, — баронесса смахнула навернувшиеся слезы. — Мы щедро оплатим вам счет.

Доктор кивнул, убрал бумаги в чемодан и собрался было уйти. Баронесса подскочила к нему, вложила ему в карман пальто банкноту и процедила:

— А это вам за молчание.

Когда доктор ушел, барон бесшумно встал и неровным шагом, вытирая с лысеющей круглой головы пот, отправился куда-то в сторону своего кабинета. Баронесса растерянно стояла посреди гостиной. И как только осталась одна, опустилась на стул и разрыдалась.

* * *

На следующий день барон позвал жену и детей на семейный совет в библиотеку. Прислугу всю распустили, оставили только наиболее доверенную старую кухарку.

Первой пришла Лея. Она почти неслышно прошуршала юбкой по ковру. Библиотека представляла собой средних размеров комнату, где по стенам располагались массивные книжные шкафы, а посреди кабинета и у широкого окна с резными вставками стояло три маленьких диванчика с подушками и низкий столик. Лея присела на ближайший к окну диванчик, облокотилась на подоконник и смотрела, как кружится снег в лучах зимнего солнца. Сейчас бы выбежать и слепить снеговика, как в детстве! — думала Лея, по привычке пытаясь оградить себя приятным воспоминаниями от суровой действительности. Она мельком смотрела на отца, который ходил из угла в угол, брал книгу из шкафа, раскрывал посередине, водил по строчкам глазами, с шумом захлопывал, ставил на полку и тут же брал следующую из другого шкафа. Потом он подошел к трюмо, открыл потайной ящичек, вытащил оттуда бутылку коньяка, завернутую в кожаный чехол, и стеклянную рюмку.

Когда пришли Леда и матерью, барон как раз осушил пару рюмок подряд и убрал коньяк обратно.

Лея посмотрела на бледную, почти что прозрачную сестру, ужасно похудевшую, с синяками под глазами, которая передвигалась с матерью под руку. Леда была похожа на привидение: в белом платье для сна, укрывавшем ее до пят, и с небрежно заплетенными в косу волосами. Наконец, все расселись и стали ждать приговора.

— Вы! — барон, сердито насупив брови, оглядел всех присутствующих, и с тяжелым дыханием опустился на мягкое кресло. — Вы серьезно думали одурачить меня?! Леда, ты отлично постаралась сорвать свой брак! Теперь о нас будут судачить по всей стране! Это вам так кажется, что раз мы далеко от светской жизни, значит, никто о нас не сплетничает. Сегодня уже все посудомойки обсудили твои приключения.

Барон, красный от гнева и обиды, хватался за остатки волос на голове, едва не выдергивая и без того скудную растительность.

Леда уставилась в узорчатый ковер под ногами и не смела поднять глаза на родителя.

— А от тебя, дорогая моя жена, я совсем не ожидал! Ты ее покрывала! Хотела, чтобы я оставался в неведении!

— Что же я могла сделать? — стала защищаться баронесса. Она перед мужем рыдать и просить прощения не собиралась: мужчина все равно никогда не поймет, почему она решила скрыть от него недомогания Леды. — Раз это случилось, то я хотя бы попыталась не наделать шуму. Но кто же мог предположить, что