Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде - Валерий Вьюгин

В выходившем сразу после закрытия «Времени» в ленинградском отделении ГИХЛ собрании сочинений Жида (1935–1936 гг.) было полностью использовано оформление «Времени», так что внешне худлитовское издание выглядит (хотя и без указания на роль «Времени») продолжением единственного изданного «Временем» тома, однако третий том, «Фальшивомонетчики», был переиздан Худлитом самостоятельно в 1936 году (в пер. А. А. Франковского и Н. Я. Рыковой), так что выпущенный «Временем» том оказался как будто не более чем перепечаткой издания «Academia». Однако, судя по материалам архива, первые три тома худлитовского издания, а также вышедшие отдельно «Страницы из дневника 1929–1932» Жида (пер. А. А. Франковского. М.-Л.: Гослитиздат, 1934), были полностью подготовлены «Временем» и планировались им, в отличие от сделанного государственным издательством, как авторизованные и синхронизированные с эволюцией французского писателя.

В январе 1934 года, уже выпустив первый (т. е. третий) том, «Время» обратилось к Жиду с предложением заключить отработанный в сотрудничестве с Ролланом договор на эксклюзивное право публикации его произведений в пределах СССР (письмо «Времени» Жиду, январь 1934 г.). В замысле авторизованного собрания сочинений Жида, как и во всей работе «Времени» тридцатых годов, можно увидеть попытку соединения внешних идеологических и внутренних культурных задач. Внешние обстоятельства заключались в том, что Жид, с 1932 года активно вступивший в антифашистское европейское движение, в связи с этим начал высказывать просоветские симпатии и стремительно стал в Советском Союзе одобряемой фигурой: если в рецензии на первый, вышедший в «Academia» в 1926 году, русский перевод «Фальшивомонетчиков» Жид был назван советской критикой «художником деклассированной интеллигенции, <…> тщетно ищущей какой-нибудь устойчивой опоры»[807], то после публикации в 1933 году в журнале «Интернациональная литература» отрывков из дневников Жида 1929–1933 годов, заканчивавшихся восторженным откликом о Советском Союзе[808], влиятельный критик и литературовед И. И. Анисимов назвал писателя «товарищем Жидом»[809]. Через несколько месяцев Жид сам обратился с письмом в МОРП, рассказывая, как во время правки корректуры первых томов своего нового французского собрания сочинений был поражен тем, что «в целом ряде мест <…> уже заметно было <…> то, что впоследствии с иронией называли моим „обращением в коммунизм“»[810].

С собственно культурно-издательской стороны идея выпуска «Временем» собрания сочинений Андре Жида, которое опиралось бы на издание «Academia» и развивало бы его, принадлежала, вероятно, А. А. Франковскому, недавно ставшему членом редакционного совета и активным сотрудником «Времени». Толчком к обновленному по сравнению с изданием «Academia» замыслу издания Жида послужило то, что с 1932 года в издательстве «Nouvelle Revue Française» под редакцией Л. Мартен-Шофе стало выходить новое, исправленное и дополненное, полное собрание сочинений Жида, на основании которого «Время» и собиралось выполнять новые и адаптировать старые русские переводы (об этом французском издании А. А. Франковский доложил на редакционном совещании «Времени» 19 октября 1933 года; вскоре были выписаны первые 4 тома, а позже получены пятый и шестой).

По уже отработанной в изданиях Роллана и Цвейга схеме «Время» просило автора указать порядок расположения произведений по томам, прислать свои портреты и прочий иллюстративный материал, давать разъяснения переводчикам и, главное, написать специально для русского издания предисловие и биобиблиографические примечания к ключевым сочинениям. Авторское вознаграждение «Время» предлагало выплачивать, как и Роллану — только в советской валюте и только на территории СССР по 8 рублей за каждый печатный лист каждой тысячи экземпляров (по этой ставке за «Фальшивомонетчиков», изданных до заключения договора тиражом 10 000 экз., автору причиталось 1500 рублей). Жид откликнулся довольно скоро и весьма доброжелательно — он рад предложению «Времени» (чему нисколько не мешало то, что недавно другое издательство договорилось с ним о публикации по-русски его отчета «Путешествие в Конго» и «Воспоминаний о суде присяжных» — ведь в СССР «не может быть соперничества среди издательств»; письмо Жида «Времени» от 24 января 1934 г.; перевод переписки с Жидом здесь и далее наш. — М. М.). Писатель советовал перевести прежде всего те из своих произведений, которые могут заинтересовать широкого читателя — «Пещеры Ватикана» и «Фальшивомонетчиков» (которые, впрочем, как ему было известно, уже выходили по-русски в издательстве «Academia»), а также предложил выпустить отдельной книгой выдержки из своего дневника, печатавшиеся в 1932–1933 годах в «Nouvelle Revue Française», на страницах которого он объявил «о своей любви к СССР. Эти страницы пока не объединены в книгу, один значительный немецкий журнал начал публикацию, неожиданно прерванную приходом Гитлера к власти. <…> По-моему было бы правильно, если Вы примете решение о публикации, присовокупить декларации, которые я сделал впоследствии, и мое письмо молодежи СССР» (там же). В постскриптуме Жид добавлял, что если в своем французском собрании сочинений он предполагает сначала закончить публикацию дневника, продолжающуюся из тома в том, и только потом дать весь его объем отдельной книгой, то для публикации в СССР он не видит причин ждать с выпуском последних страниц, поскольку эта часть «представляется совершенно отдельной по своей окраске и может быть весьма своевременной» (там же). Судя по тому, что ответное письмо «Времени» было написано только более месяца спустя и содержало конкретные и подробные предложения по условиям договора и составу издания[811], кооперативное издательство заручилось разрешением цензурных органов на включение собрания сочинений Жида в свой редакционный план на 1934 год. К письму прилагался договор, составленный по образцу договора с Ролланом, издательство просило Жида написать «краткое вступительное слово чисто декларативного характера, нечто вроде простого приветствия советскому читателю при Вашей первой с ним встрече. В его глазах это значительно подняло бы внутреннюю ценность издания» (письмо «Времени» Жиду от 7 марта 1934 г.). Жид (письмо от 24 марта 1934 года) с радостью принял все предложения издательства и сразу же прислал текст небольшого обращения-вступления для опубликования (текст приложения к письму не сохранился), который сначала был помещен «Временем» в «Ленинградской правде» (24 мая 1934 г.), а потом вышел в первом томе гихловского издания (с незначительными редакторскими поправками перевода и без упоминаний «Времени», мы цитируем текст из газеты)[812]:

Ленинградское Издательство «Время» получило письмо от крупнейшего французского революционного писателя Андре Жид. Писатель предоставил издательству монопольное право издания переводов его сочинений на русском языке. Писатель сообщает, что он намерен в ближайшее время предпринять поездку в Советский Союз и посетить Ленинград. К письму приложено предисловие к собранию сочинений Андре Жид, выпускаемых издательством «Время».

— Не без страха вижу я мои книги в ваших руках, молодые люди новой России. Они загружены старыми вопросами, которыми вам не надо утруждать себя. Нам приходится бороться здесь с мнимым благоденствием, с призраками, со страшилищами, условностями, различными видами лжи, от чего вы теперь освободились. Чаща, через которую я пробирался, потеряла для вас значение. Но в моих книгах вы может быть почувствуете, как я всегда верил в человека, как убежден был, что от него можно добиться гораздо большего; он только еще в начале своего пути, у подножия горы и что в благоприятных условиях лучшего социального строя перед его взорами откроются неподозреваемые еще перспективы.

На постоянный мучительный вопрос, который, впрочем, не я один ставил: «Что может человек?» — СССР дал уже победоносный ответ. Отсюда наша признательность ему.

Молодые советские граждане наших дней, понимаете ли вы, что такое для нас СССР? Осуществление смутной еще мечты и неопределившихся мечтаний, долгожданный ответ, живое доказательство, что казавшееся утопией может стать реальностью.

Молодые люди СССР, держитесь стойко! Не отдыхайте на половине пути, не давайте себя соблазнить. Чтобы сиять на далекие пространства по ту сторону границ, мужество ваше должно быть примерным. Вы не кончили побеждать и бороться. Благодаря вам надежды наши окрепли.

Товарищи из СССР, братское мое сердце вас приветствует!

«Время» было также крайне заинтересовано в том, чтобы выпустить как можно скорее те отрывки из дневника Жида, опубликованные в «Nouvelle Revue Française», о которых упоминал писатель и которые были получены издательством 7 марта 1934 года и отданы для перевода А. А. Франковскому (договор с ним датирован 29 мая, однако работа над переводом «Избранных мест из дневника», вероятно, началась раньше: уже 23 апреля издательство сообщало Жиду, что к переводу приступлено — работа была полностью сдана переводчиком 23 июня 1934 года). В качестве дополнения к дневнику, помимо статей из издававшегося «Nouvelle Revue Française» собрания сочинений, «Время» просило Жида прислать специальное предисловие и статью о фашизме, опубликованную в журнале «Marianne», а также те декларации и обращение к молодежи СССР, о которых писатель упоминал в письме от 24 января 1934 года (письмо «Времени» Жиду от 23 апреля 1934 г.). Писатель, в свою очередь, обещал, что попросит издательство «Nouvelle Revue Française» прислать «Времени» верстку еще не вышедшего тома его собрания сочинений, где вслед за публикацией очередной порции страниц дневника помещены его речь против фашизма и письмо к матери Димитрова (письмо Жида «Времени» от 7 мая 1934 г.). Через два месяца «Время» сообщало Жиду, что перевод отрывков из дневника закончен и отдается в печать, с планируемым тиражом 20 000 экземпляров, и советовалось относительно заглавия (письмо «Времени» Жиду от 5 июля 1934 г.). Жид ответил, что «проще и естественнее всего дать следующее заглавие: Страницы из дневника (1929–1932). Однако я охотно соглашаюсь с тем, чтобы эти слова фигурировали в подзаголовке более красноречивого названия, если вы сочтете это за лучшее — и которое я предоставляю вам придумать, в таком роде: К новой жизни — или: К новым истинам. Название, которое указывало бы на путь к…, движение духа к… (чему-то), но важно в любом случае оставить под этим заглавием Страницы (или: Отрывки) из дневника — и дату, чтобы не дать основания предположить книгу теоретическую или вымышленную» (письмо Жида «Времени» от 14 июля 1934 г.).