Такова торпедная жизнь - Рудольф Гусев

Всякий неудачник ищет утешения прежде всего в качестве торпед. Во время войны командир подводной лодки К–51 капитан 2-го ранга Дроздов провел несколько атак с выпуском одиннадцати торпед. Благодарные цели благополучно ушли за горизонт. Потопив один транспорт артогнем, лодка поплелась в базу, проклиная торпедное оружие. Однако причина была в подготовке личного состава, допускавшего ошибки в приготовлении торпед. В войну все случаи, когда торпеда должна быть выстрелена по врагу, но этого не происходило по вине личного состава корабля, завершались, как минимум в трибунале. Георгий Николаевич Беломоев, отважный катерник, рассказывал, как и кто встречал торпедные катера, упустившие врага из-за отказа оружия в бою. Нужно не помалкивать, а напоминать об этих случаях. А фотографии, типа этой, держать на видном месте, под стеклом. Итак, мы подошли к рекламной паузе.

Рекламная пауза

Когда уже завершалась работа над первой серией рассказов под общим названием «ТАКОВА ТОРПЕДНАЯ ЖИЗНЬ», Ларион как мой самый активный помощник, прочитав все рассказы, заметил ненароком:

— Чего-то в этой книге не хватает. Сейчас везде, куда ни глянь, есть реклама.

— Ну, и ты предлагаешь мне ввернуть что-нибудь про зубную пасту «Аквафреш» или про женские прокладки?

— Нет, конечно, нет. Но есть идея. С началом построения на руинах развитого социализма буржуйского капитализма все побежали на заморские базары, прихватив с собой часть этих самых руин. Из страны потащили все, что плохо лежит и можно продать, в том числе и корабли и оружие. По статьям металлолома. И торпеды тоже продали по дешевке. Потом стали думать, как же жить дальше. Не дураки же мы в конце концов — сидеть по лавкам «Вторсырья». Можем наделать и крутых товаров. Уж по части оружия — всенепременно всех обойдем. Тем более, что от старого доброго времени остались не только груды металла, но и нереализованные идеи в головах.

— Ты мне опять про какую-нибудь модернизацию торпед для продажи?

— Так точно. Помнится, когда ты был моим большим московским начальником, то «лег» поперек, чтобы не проводить модернизацию противолодочной телеуправляемой торпеды ТЭСТ–71М в универсальную. Неэффективна, мол, супротив современных американских атомоходов, а воевать с транспортами — удел корсаров глубин прошлых войн. Как сейчас помню.

— Хорошо, что помнишь. Ну и что?

— Так вот сейчас я тебя благодарю. Скажи, сколько у тебя этих самых авторских свидетельств?

— Кажется, пять-шесть, а что?

— И сколько ты по ним получил?

— Не помню. Копейки. Раньше больше тридцати-сорока рублей не давали. Так и за эти деньги мы по числу изобретений догнали Америку.

— А у меня одно, но я получил по нему много больше.

— Другие времена.

— Вот и я о том. Не все же страны собираются воевать обязательно с янки. Есть страны с меньшими амбициями. А иметь приличный флот хочется всем. Флот, он и в Африке флот. А какой флот без торпед?

— Все понятно. К чему ты клонишь?

— Короче, в иные времена стал более конкретно думать по данной теме: как оснастить торпеду второй аппаратурой самонаведения, доработать алгоритм управления, конструкцию прибора расстояния и т. д. Идею доложил начальнику СКБ завода Двигатель Евгению Петровичу Матросову. Получил немедленную поддержку и СКБ приступило к проработке превращения торпеды ТЭСТ–71М в универсальную. Сам сел за обоснование целесообразности такой работы с точки зрения эффективности. Помогли Володя Соколов, Валера Калишкин и торпедный Эдисон института Павел Камчатов. Короче, завод сделал такую торпеду. И первый покупатель нашелся. Алжир.

— В соответствии с алфавитом следующая страна будет на «Б». Кто там у нас в Африке на «Б»?

— Важно начало. Сейчас на заводе «Двигатель» разработан целый модульный ряд торпед. Выбирай любую. Противолодочную или универсальную по целям, с телеуправлением или без, короткую или длинную, с механическим вводом данных стрельбы или с электрическим, боевую или практическую. Словом, пусть покупают! За базар отвечаем! Реклама нужна!

— Рекламу мы разместим. Надо полагать, что и на других торпедных заводах такая работа проводится. Поможем братьям-торпедистам. Ведь без государственного заказа живут, на свободном, так сказать, выпасе. Только вот книгу-то в Африку не завезут. Кто читать-то будет?

— Сейчас у нас полно иностранцев. Все ходят, ищут. Помнишь про «Шквал»? Целый процесс.

— Ну-ну. Тебе виднее. Итак, реклама:

Российские торпеды — лучшие торпеды в мире. Они создавались для сокрушения американской военно-морской мощи.

Не одними, конечно, торпедами, но почти…

Системы самонаведения российских торпед проверены в самых сложных помеховых условиях Мирового океана. Скорости и дальности хода торпед достаточны, чтобы догнать корабли противника, удирающие от них, опережая визг собственных турбин. Ну, почти опережая…

Российские торпеды — самые безопасные в эксплуатации даже с учетом происков изобретательного, доморощенного «менталитета». Их специально бросали на бетонные монолиты, на стальные штыри, простреливали автоматными очередями — они взрывались только при стрельбе по цели.

Ну а сейчас — еще по щучьему велению, чьему-то хотению и при стечении невозможных событий. Ну, почти невозможных…

Российские торпеды — самые надежные. Они постоянно совершенствовались под напором воинствующей, партийной критики, принципиальной самокритики, замечаний пытливой торпедной общественности, а также безымянных заявлений бдительных патриотов и несостоявшихся гениев. Это равносильно не просто отчаянной рыночной конкуренции, а суровому естественному отбору.

За качество российских торпед — отвечаем.

Все ортодоксальные российские минеры подписываемся. Ну, почти все…

Вместо эпилога. Who is who

Своей судьбой гордимся мы

«Кто есть кто» — так называется научный труд Валентина Дмитриевича Лещенко, однокашника Лариона, минера «чистых кровей». По службе ему везло. После окончания училища он в течение семи лет занимался обслуживанием и хранением минного оружия в войсковых частях, расположенных в прямой видимости от г. Ленинграда, а затем и вообще перебрался в Корабелку, рядом с красавицей-мечетью на Петроградской стороне. Со временем он стал начальником цикла военной кафедры, размещенной в подвальных катакомбах учебного корпуса. Ученик великого А. Б. Гейро, кандидат наук и прочее, автор тридцати научных трудов и более… Короче, минный теоретик из ортодоксальных минеров по принятой нами терминологии. Находясь на пенсии, не поленился собрать сведения о своих однокашниках, первом полнокровном наборе в Высшее Военно-Морское училище инженеров оружия, пятом его выпуске: «Перед нашими глазами почти полувековой срез служебной и трудовой деятельности детей войны, видевших горе и гибель людей, испытавших страшную бедность, так унижающую человека, безотцовщину и влияние улицы».

Воспользуемся научным анализом Валентина Лещенко. По этому срезу можно кое-что сказать и о «сухом остатке» в работе третьего факультета училища.

Итак, в 1952 г. в училище на минно-торпедный факультет поступило восемьдесят шесть мальчиков. Самый большой набор. Самый малый будет в 1954 г. — не более сорока человек. Из восьмидесяти шести до финиша добралось семьдесят шесть. Десять человек сошли с дистанции по разным причинам. Информацию удалось собрать о судьбе всех семидесяти шести. Мы не очень ошибемся в порядке цифр, если с учетом имеемой дополнительной информации предположим, что за восемь выпусков с 1953 по 1960 год училище произвело около пятисот минеров разной специализации. Не будем мелочиться и рыться в пыли архивов. От неточности наших расчетов орбита земли не изменится, а вклад факультета в строительство Военно-Морского Флота обретет конкретные очертания. Ведь в вероятностном плане семьдесят шесть выпускников из пятисот — представительная выборка, плюс сведения о последнем выпуске и другие источники. Потому воспользуемся основными выводами Валентина Лещенко и откорректируем их при необходимости.

Отметим прежде, чему не учила Система своих питомцев, так это умению «делать карьеру», продвигаться по службе к заранее намеченной цели. Прирожденные преподаватели станут военными представителями, а прирожденные ученые — командирами частей. Что делать, если само понятие «делать карьеру» считалось тогда во всенародном масштабе ужасным пережитком капитализма, а намеченной целью для всех военных была одна: защита светлого будущего от происков империализма.