Ловушка для Артемиды - Алексей Евтушенко

– Подойди, – сказал мутант.

Она шагнула вперед и остановилась.

– Ближе.

Шаинь сделала еще два шага.

– Кто ты?

Голос мутанта звучал спокойно, даже бесстрастно, и она подумала, что лучше будет, наверное, на некоторые вопросы отвечать.

– Сестра-гражданка, – ответ, как ей показалось, вышел излишне громким.

– Я хорошо слышу, – сообщил мутант. – Как тебя зовут?

– А тебя? – вырвалось у Шаинь.

– Можешь звать меня Тринадцатый, – чуть усмехнулся краем рта мутант. – Хотя на самом деле меня зовут Кзааргх. Если тебе интересно, то я здесь самый главный и, как видишь, не боюсь назвать свое имя.

– Шаинь Ян, – нехотя проговорила Шаинь. – Служба FF, как уже и было замечено.

– Вот и хорошо, – медленно кивнул Тринадцатый, взял с колен плеер и показал его оперативнице. – Что это?

– Плеер, – она постаралась ответить как можно спокойнее. – Чтобы музыку слушать.

– Зачем?

– Зачем слушать музыку?

– Не старайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле, – дружелюбным тоном посоветовал Кзааргх. – Ты же видишь, я разговариваю, а не лезу к тебе в мозги. Хотя мог бы. Зачем эти плееры были у всех вас?

– Мы любим музыку, – твердо сказала Шаинь и подумала: «Хрен ты можешь прочитать мои мысли. Подчинить сознание, загипнотизировать и приказать сделать, что угодно – да. Но это совсем другое. А мысли читать ты не умеешь. Иначе давно бы прочитал. Урод».

– Я тоже люблю музыку, – сообщил Кзааргх. – И хочу послушать. Как этим пользоваться?

Шаинь объяснила.

Тринадцатый молча кивнул, пристроил наушники на голову, включил плеер и замер в своем кресле.

Потянулись длинные минуты, сквозь которые до Шаинь едва долетали приглушенные звуки, которые еще недавно, казалось, разрывали ей мозг на части. За темными, почти черными очками, оперативница не могла разглядеть выражение глаз Кзааргха, но через некоторое время с изумлением обнаружила, что на губах мутанта появилась довольная улыбка.

«Великая Матерь, да ведь ему нравится! – пронеслось в голове. – Вот уж чего не ожидала… Запомним на будущее. Если, конечно, оно у меня будет».

Прошло еще не меньше десяти минут и, наконец, Тринадцатый выключил плеер и снял наушники.

– У этой музыки есть какое-нибудь название? – спросил он.

– Я не знаю, – уверенно соврала Шаинь. – Но знает моя подруга. Она гораздо лучше меня разбирается в такой музыке.

– Вторая очнулась? – спросил Кзааргх.

– Да, Тринадцатый, – ответили сзади, и Шаинь снова не позволила себе обернуться.

– Приведите.

Через пять минут привели Мару Хани и поставили рядом. Мару заметно трясло, и Шаинь ободряюще взяла ее руку в свою.

– Твоя подруга сказала, что ты знаешь, как называется эта музыка, – промолвил Кзааргх. – Я хочу знать.

– Отвечай, не бойся, – шепнула Ян.

– Это музыка называется рок-н-ролл, – проговорила Мара. – Или рок. А играет его группа «Свинцовый дирижабль». Ее уже давным-давно нет. Довоенная еще.

– Рок, – повторил Кзааргх. – То есть, судьба?

– Не совсем, – сказала Мара. – Долго объяснять.

– У тебя еще такая есть или похожая? – осведомился Тринадцатый.

– Есть. Диски в бронекаре. Не знаю, остались ли целы.

– Хорошо, – сказал Кзааргх. – Мы посмотрим. Потом. А пока я хочу, чтобы вы посмотрели на кое-что другое.

Он поднялся с кресла и приказал:

– Идите за мной.

Путь оказался недолог. В сопровождении вооруженных, напоминающих чудовищные карикатуры на человека, мутантов, они проследовали к дороге.

Перед их маленькой процессией, окруженной со всех сторон личной охраной Кзааргха, почтительно расступались, и вскоре перед ними предстали три упряжки гигантских собак. Животные, отдыхая, лежали посреди дороги, за ними были видны три крепкие деревянные повозки, а вокруг расположилась многочисленная охрана.

– Дорогу, – поднял руку Кзааргх.

Словно нехотя, охрана посторонилась, и они подошли к повозкам, на каждой из которых покоился большой, на вид металлический, контейнер, обвязанный веревками.

– Видите это? – лениво осведомился Кзааргх.

– Лично я наблюдаю три повозки и на них – три металлических ящика, – сказала Шаинь.

– Правильно, – согласился Тринадцатый. – Хочу вам сообщить, что в ящиках – ядерные бомбы. Точнее – боеголовки от ракет. Сами ракеты неизвестно где, а вот боеголовки остались. И мы их нашли. Здесь три штуки, но на первое время нам хватит. Самое интересное, что они способны взорваться даже сейчас, спустя полтора века после своего изготовления.

– Не верю, – сказала Мара (по ее виду было заметно, что оперативница несколько пришла в себя). – Я плохо разбираюсь в ядерных зарядах, но знаю, что, кроме, расщепляющегося материала, там еще должна быть куча всякого разного. Включая сложную электронику, которая наверняка вышла бы из строя за сто пятьдесят лет. А без этого всего такой заряд – всего лишь радиоактивный хлам. Помойка.

– Да что там говорить, – поддержала ее Шаинь. – Мы тоже находили довоенные ядерные боеголовки и бомбы. И они не были уже пригодны к употреблению. Совершенно.

– Верить или не верить – дело ваше, – ухмыльнулся Кзааргх. – Я даже не собираюсь раньше времени открывать эти контейнеры, чтобы продемонстрировать, что в них действительно боеголовки, а не куча песка и камней. Одно скажу – это, как мы выяснили по документам, специальные экспериментальные заряды, созданные незадолго до войны. И сто пятьдесят лет хранения для них не предел. Особенно, если правильно хранить. А хранили их правильно.

– Ну, допустим, – сказала Шаинь. – И что из этого всего следует? Зачем вы нам их показали?

– Все просто, – ответил Тринадцатый. – Дело в том, что я намерен не только оставить вас в живых, но и отпустить на свободу. К своим.

– А, понимаю, – кивнула Мара. – Мы должны рассказать своим, что ваша армия располагает ядерным оружием, так?

– Не только это, – сказал Кзааргх. – Еще и о том, что мы готовы в любой момент данное оружие применить. Все просто. Я передам с вами наш ультиматум для тех, кто у вас принимает решения. Начальству. Властительницам и властителям. Командирам. Это ясно?

– Яснее некуда, – сказала Мара. – То есть, официальный ультиматум на бумаге?

– Да, – подтвердил Кзааргх.

– А можно еще и в устной форме? – осведомилась Шаинь. – На всякий случай.

– Отчего же нет, можно и в устной тоже. Если коротко, то мы требуем от сестер-гражданок и свободных мужчин данного региона полной и безоговорочной капитуляции на наших условиях. Решение должно быть принято в течение трех суток, считая с ближайшей полуночи. Иначе я обещаю, что ваш город превратится в радиоактивную пустыню. Для начала.