Врата времени - Лайон Де Камп

Одна коробка, задвинутая в самый пыльный закуток, привлекает к себе внимание Осло. На ней надпись — “Каштановый цвет”. Поначалу он даже не понял, что это за оттенок такой. Хм, каштановый? А когда же носили подобные волосы? Осло задумывается, заставляя работать все свои извилины, погружаясь во времена далекого детства. Носили ли тогда каштановые прически? Нет, точно нет! Тогда больше в моде были переливчатые с пластиковыми безделушками.

— Может, я смогу Вам чем-либо помочь? — нетерпеливо спрашивает женщина-клерк.

Да, она выглядит эффектно. На лице изящная татуировка, изображающая серебристо-голубых птиц. Элегантно, со вкусом, не кричаще.

— Что это, не подскажете? — Осло протягивает ей коробку с непонятным красителем.

— “Каштановый”? — читает она, удивленно подняв брови. Птицы на лице изогнули крылья. — Надо полагать, что это старинный краситель. Ну, да, он такой древний, что и представить себе невозможно!

Женщина улыбается Осло, обнажая в улыбке голубые неоновые зубы.

“Девочка, что надо”, — машинально отмечает Осло.

— Иными словами говоря, наши предки все же носили волосы каштанового окраса? — резюмирует он. Это что-то новенькое в его жизни.

— Разумеется, что этот цвет когда-то был в моде! — она профессионально улыбается, и оба они весело смеются такой забавной шутке.

— Не помню, где слышала, но в незапамятные времена, очень-очень давно люди рождались и носили только собственные волосы. Возможно, эти самые тона. Я, правда, не уверена в точности названия, у них были, по всей вероятности, и другие цвета.

Волчьи глаза Осло возбужденно расширяются.

— Как же давно это было?!

— До генетической революции, это уж точно.

— Да, никак не позже.

Осло рассматривает картинку на коробке, где изображен человек с, вероятно, каштановыми волосами. Какое варварство!

Возмутительно непотребный цвет!

— Я покупаю, — говорит он.

Закрывшись от посторонних взоров в ванной комнате, перед отходом ко сну, Осло выкрашивает волосы в новый цвет. У него совершенно нет желания быть застигнутым врасплох за подобным занятием. За такое можно и схлопотать как следует. Однако он испытывает смутное удовлетворение, заранее предвкушая о произведенном эффекте перед родителями. Небольшая встряска им не помешает. Он не выбивал их из привычной колеи с тех пор, как решился на пересадку неоновой радужки глаз. Так ведь это когда было!

Осло потрясен результатом. Вид у него, мягко выражаясь, просто омерзительный. Верится с трудом, что такое можно учудить над собой. Даже в книгах похожего на то, что он тут сотворил, днем с огнем не сыскать. Зрелище такое… такое… даже слов подходящих не находится. Однако Осло сияет от счастья. Единственное неудобство — приходится ложиться спать, накрывшись с головой одеялом. Вдруг кто-нибудь войдет и раньше времени обнаружит такой необычный “сюрприз”. А, с другой стороны, как не терпится увидеть их вытянутые лица и отвисшие челюсти…

Когда Осло пробуждается, ему в голову приходит новая идея. Толком еще не проснувшись, он смакует эту новоиспеченную затею. Теоретически она легко выполнима.

Еще не забрезжил рассвет, когда он выскальзывает из дому и мчится в деловую часть города. Занятиями в школе на сегодня придется пожертвовать. Дело того стоит. Он поспевает как раз к самому открытию кожной лавочки, одним из первых посетителей врывается внутрь и в течение нескольких часов не показывается на улице.

Но зато, когда Осло появляется, толпы прохожих замедляют суетливое движение и таращатся на него во все глаза.

Какая неслыханная дикость!!!

Осло и самому не верится, он изумленно рассматривает свое отражение в витрине здания. Подходящих слов и впрямь не находится.

Люди тычут в него пальцами и истерически хохочут, а некоторые даже отпускают в его адрес непристойные выражения. Своим видом он запросто может стать сенсацией для общества или чем-то в этом роде, но начать, все же, хочется с родителей.

Отец, конечно, дома. Обычно он и работает на дому по дизайну сценических видеоэкранов, которые смещаются между актами, как занавеси. Это дорогое удовольствие, и не всякому по карману, но сейчас все поголовно увлечены ими. Отец сколотил неплохое состояние на этих экранах, потому что всегда безошибочно знал, к чему стоит прилагать все усилия и мастерство.

У отца перехватывает дыхание. Вот это номер!

Да, волчьи глаза были ему не по душе. И не один месяц прошел, прежде, чем он свыкся с горящими в темноте глазами сына. Но такой поворот… нет, такое ни один отец не поймет и не одобрит!

Татуировка исчезла напрочь. А волосы… боже мой… каштановые?! Как прикажешь это понимать! Интересно, видели это уже соседи или пронесло?

По мнению отца, Осло выглядит, как безобразная тварь с чужой планеты.

— Какого дьявола ты с собой сотворил! — в гневе рычит отец, отстраняясь от сына руками.

— Не разыгрывай жуткую сцену, па, — улыбается довольный Осло.

Неоновые зубы также бесследно исчезли. На их месте что-то диковинное белого цвета.

Да он собственноручно осквернил себя!

— Ты выглядишь… хм… невероятно, — уже спокойнее выдавливает отец.

— Я знаю, па. Неплохая встряска получилась, а?

Его волосы теперь коротко острижены. Господи!

Отца замутило.

— Встряска, говоришь? Да нет, это, пожалуй, почище будет. Дальше некуда!

— Ты только послушай, па! Всего пару тысяч лет назад или чуть больше такой облик был естественным…

— И даже слышать ничего об этом не желаю, — перебивает отец, — мы живем не пару тысячелетий назад. Подумать только, так себя изуродовать! Немедленно приведи себя в нормальный вид.

— Так ведь это наш нормальный облик задолго до…

— Замолчи! Это никому не нужный прах! Делай что тебе говорят.

— Но, па…

— Довольно, я сказал! Если не исправишься, то можешь убираться на все четыре стороны. Шутки кончились.

В коридоре Осло осматривает себя в зеркало. Ну, и рожа у него, даже если учесть, что это когда-то считалось вполне нормальным. Но, с другой стороны, это наша “Древняя История”. Осло уже не испытывает уверенности в том, что ему и дальше хочется иметь ТАКОЙ вид.

— Неужели тебе нравится все ЭТО? — отец останавливается у него за спиной. Лицо родителя украшает трехцветная татуировка, изображающая солнечную систему. Издали даже не разберешь, где нос, глаза, а тем более, рот.

Осло печально переводит взгляд на свое отражение. Отец ухмыляется. Зубы мерцают нежно-голубым неоном, волосы у него черные пополам с пурпурными искрящимися прядями. Немного старомодно, но у отца классические вкусы консерватора.