Сталь и пепел. Русский прорыв - Вадим Львов

Взяв бинокль, Артем посмотрел на затянутый пылью противоположный берег. На месте уничтоженных позиций гаубиц уже суетились расчеты, с помощью тягачей выкатывая новые орудия. Колесо к колесу…

– Охереть! Хотя «косых» уже миллиард, могут себе такое позволить… Что со связью у нас? – спросил Пшеничный Филиппова. – Новости от соседей есть?

– Есть. Сто третья бригада МВД Краснофлотский район пока держит. Хотя там тоже тяжело. Тридцать восьмая гвардейская механизированная – где-то здесь, но подробностей не знаю. Сто девяносто четвертая, точнее ее ошметки, вместе с пограничниками в центре окопались. Но там все плохо. Вряд ли до завтра удержатся.

Пшеничный от души выматерился. Что вообще происходит? Где танковые бригады, где гренадерские батальоны, где авиация, наконец? Со дня на день Хабаровск падет, и китайские полки расползутся в сторону Владивостока и Биробиджана, отрезая Дальний Восток от остальной Руси.

Подобными вопросами сейчас задавались все, каждый солдат и офицер, дерущийся на огромном, тысячекилометровом фронте. Подавляющее численное превосходство китайцев, мощь их огня действовали на утомленных людей деморализующе, подавляя их волю к дальнейшему сопротивлению.

Наступало время принятия решений.

Командир Хабаровского корпуса генерал Александр Комаров имел единственный приказ – стоять насмерть. И мешанина из армейцев, пограничников, «вэвэшников», наспех собранных добровольцев-ополченцев, в которую за неделю превратился корпус, дралась с отчаянием обреченных, выигрывая время и ломая планы верховного командования НОАК.

Нет, не зря Генштаб больше двух лет пристально отслеживал состояние вооруженных сил КНР и засекал незаметные обывателю уязвимые места огромной армии Поднебесной. Самым большим минусом, помимо отсутствия какого-либо боевого опыта, был сам факт перевооружения китайской армии новым оружием. Парадоксально, но насыщение армии передовыми технологиями шло вразрез с подготовкой офицеров и генералов НОАК. На это и сделали основной упор планировщики возможной войны с русской стороны. Громоздкая армия Поднебесной должна была втянуться в несколько крупных наступательных операций, связанных с прорывом обороны на пересеченной местности, насыщенной водными преградами. Связанные по рукам и ногам отсутствием нормальных дорог для широкого маневра, китайские войска теряли мобильность, управляемость и превращались в многочисленную толпу, скопившуюся на относительно небольших участках вторжения.

Приблизительно в таком состоянии находилась РККА в ходе финской кампании…

Тем более что, несмотря на существенный прогресс и колоссальные финансовые вложения, КНР не удалось создать конкурентоспособных с «великими державами» военно-воздушных сил, ПВО и армейской авиации. Китайским ВВС катастрофически не хватало современных самолетов и тактики их применения. С армейской авиацией было еще хуже – ударных вертолетов, скопированных с французских моделей, было меньше полусотни. К тому же они были размазаны тонким слоем на два фронта. Для покорения Киргизии этого вполне хватило, но для войны с Русью – армейская авиация китайцев была, что говорится, курам на смех…[116]

Но и русским было непросто. Западный фронт пожирал основные стратегические резервы, поэтому для проведения наступательной операции «Звездопад» Москвой были выделены весьма скудные силы, которыми надо было оперировать на ТВД огромного масштаба. Перед Лисициным и его штабными офицерами это ставило первоочередную задачу максимально сохранить подвижность своих малочисленных танковых и механизированных бригад в пику постепенно увязающим в позиционных боях китайцам.

Генерал Лисицын был одним из тех незаметных планировщиков, кто вытянул на своих плечах тяжелейшую Украинскую кампанию. Теперь ему предстояло применить принцип «точного огня и быстрого маневра» на Дальнем Востоке.

План был прост: разгромить и отбросить противостоящие силы НОАК, нанеся им максимальные потери – особенно в авиации и бронетехнике. По возможности окружить затем основные силы Шеньянского округа на «амурском выступе» и создать напряжение на дальних подступах к Пекину – для отрезвления местных партийцев.

Перебить китайскую пехоту задачи не ставилось. Из-за ее невыполнимости.

Лисицын настоятельно просил разрешение применить электромагнитное оружие для «отрубки» всей электроники противника, до самого Шанхая, но в Москве намекнули, что пока от этого лучше воздержаться.

В успехе контрудара мало кто сомневался. При всем уважении к экономическим успехам «красного дракона» НОАК была не тем противником, который мог хоть как-то противостоять закаленным в предыдущих конфликтах солдатам и офицерам русской армии и ее техническому превосходству. Но для любого успеха кровожадный Бог войны требовал своих жертв. Погибающие сейчас гарнизоны Благовещенска и Хабаровска и были той жертвой, которая принесла впоследствии победу. Под адским обстрелом от пластунского батальона Амурской бригады требовалось одно: стоять и умирать…

– Новая атака, командир!

Крик начштаба отвлек Пшеничного от невеселых мыслей.

«Б…ть, не выбраться мне из этой заварухи», – подумал Артем, пытаясь нащупать под бронежилетом неожиданно занывшее сердце. Последний раз оно так ныло, когда вертолет Ми-8, управляемый его братом, сбили боевики в далеком две тысячи четвертом. Значит, костлявая где-то рядом и уже занесла свою косу.

Тяжелая 160-мм мина, на излете пробивая межэтажные перекрытия, взорвалась, не долетев до подвала, где находился штаб батальона, всего каких-то пять метров.

Пшеничный почувствовал, что у него внезапно заложило уши и словно выкачали за секунду весь воздух из легких. Затем обрушился потолок, встал на дыбы бетонный пол… Задыхаясь в кромешной тьме, Артем пытался карабкаться наверх… Когда потерял сознание, он не помнил…

Очнулся от воды, которая, как-то странно минуя рот, текла прямо в его горло. Пшеничный глотнул и тут же зашелся в приступе сухого кашля.

– Гляди, очнулся!

Грубый голос доносился откуда-то справа. Артем скосил глаза. Над ним возвышались четыре мощные фигуры в сферических защитных шлемах и серо-зеленой камуфлированной экипировке «Бармица». Один из незнакомцев, тот, что был с белой повязкой санитара на предплечье, держал в руке открытую фляжку.

– Здорово, казак! Кости целы? – спросил один из здоровяков и представился: – Полковник Ханке Борис Сергеевич, командир тактической боевой группы тридцать восьмой гвардейской механизированной. – Гигант в шлеме слегка кивнул головой и, обращаясь уже к своим товарищам, добавил: – Поднимите его!