О возвращении забыть - Сергей Коротков

— И они тоже пустые, заброшенные, но Мертвый город — он особенный! Там правят бал зомби, скелетоны, снорки, которых нет в Припяти. В Лиманске властвуют призраки, контролеры, зомби, военизированная группировка "Монолит" и так далее. В лесах и полях звери-мутанты.

— Кто такие снорки? Какие еще скелеты? Это прикол? — начала нервничать девушка.

— Про всех этих мутантов у бойцов спецназа должно быть сказано в конвертиках, — пояснил Ковальский, — там ракурс по всему, что здесь можно встретить и какие меры принять.

— Мля-я, приехали, прилетели! — Холод взялся руками за голову, потрепал ее, пошурудил ёжик волос, взглянул на Анжелу. — Я тебе почитаю на досуге свой конвертик! Сказки Пушкина про Лукоморье!

Анжела фыркнула и отвернулась, надув щеки. Мешков что-то соображал в уме, нахмурив лоб. Пленные смирно сидели в углу, впитывая информацию, но не проявляя эмоций. Полковник Меркулов угрюмо чистил тряпочкой бляху трофейного ремня.

— Какого чёрта вы нас освободили вообще? — вдруг выпалил Родео, дёргаясь и причитая. — Попадалово, ёп! Операция у них!

— Да заткни ты варежку уже свою там! — бросил Холод бизнесмену.

— А чё вы все мне рот затыкаете? Я имею право голоса здесь?! Имею! Вытащили нас из этого зиндана? Так берегите нас, спасайте дальше. Х… ли щас рты нам клеить? Защитнички, ёп! Операция у них, видите ли! Сидели бы там, в ус не дули. Я уже на мази был, почти откупился, договорился. Эту кобылку тоже отец выкупил бы. Военные? Им по фигу — это их участь, они знали, зачем а армию идут! Ботаник…

— Слышь, ты, спекулянт хренов, я ща точно тебе рыло заткну! — вскипел Ден. — Чеху развяжу руки да закрою тебя с ним наедине на недельку, полюбовничаете там, подружитесь, понял? Запарил уже!

— И за кобылку ща от меня отхватишь, козёл! — отозвалась девушка.

Почти все заулыбались, Родион опешил и ушел в себя.

Никита взглянул на Корсара:

— Сталкер! Ты про 2016 год пошутил или это так и есть? Кстати говоря!

— Какие шутки? Уж четвёртый десяток пошел с Первой Вспышки! — вполне серьезно ответил Корсар. — Да я уже понял, что вы влипли по полной! Из 2006 года на десять лет переметнулись. Не хило!

— Звизде-ец!

— Охренеть!

— У меня же семья там осталась! А-а… — замычал Семаков, бледнея.

— Дети, жена… родители! — Топорков тоже схватился за голову.

— А у меня мамка больная диабетом была! Совсем одна! — прошептал обескураженный Орк.

Со всех сторон раздались возгласы и ругань людей. Даже военные не сдерживали эмоций.

Ковальский сам побледнел, гоняя что-то своё, но пересилил бурные мысли и бочком подобрался к Мешкову. Тот, наоборот, светился и пылал каким-то внутренним счастьем, сдерживаясь, чтобы не выплеснуть его наружу, в эти злые бестолковые лица военных дуболомов.

— Мешков? — Никита заметил состояние ученого и пересилил себя, чтобы не отматюгать его. — Как это понимать? Может, ты что-то нам пояснишь, едрить твою налево?! Мы седня чё, в самом деле, в "Что? Где? Когда?" играем? "Угадай мелодию"? А? Говори, ботаник, говори живее! А то я сейчас Холода спущу на тебя, он церемониться не станет, не такой ласковый, как я! Да, капитан?

— Так точно! Я ох-х как пожать руку хочу Мешку, аж чешется все! — ответил Ден, оскалясь в зловещей ухмылке.

Это нисколько не разрядило обстановку, скорее наоборот — люди сконцентрировали сверлящие взоры, полные ненависти и злобы, на очкарике. Ковальский понял, что пахнет жареным:

— Мужики, давайте спокойнее, все уладим, все…

— Отвали, Подпол! Твой черёд, хохол, позже! Вот он, он наколбасил, судя по всему, в своих сраных расчетах, крыса пробирчатая! Он намудрил, заслав отделение нормальных живых, здоровых людей под ЧАЭС, в эту жопу… В аномалии, радиацию, в сборище уродов и зверья, да еще, мля, на десять лет вперед! Десять лет! Урод! — Топорков рассвирепел тоже, еле останавливая себя. — Видели мы с Тротилом и Орком местную фауну! Еле выбрались, мля! Снорки эти прыгуны невиданные. Будь их на парочку больше, нам бы амба настала, ей богу! Жучара размером с автобус, аномалии, съедающие заживо! И это, видимо, только начало? Да, Корсар?

— Так оно, командир!

— Вот, мля! А теперь, говнюк, рассказывай все, как так получилось и почему, что делать дальше, как обратно мы улетучимся?! И как выполнить приказ и цели операции, если там, на Большой земле, минуло десть лет?! Там в живых-то уже нет, поди, половины! Ни вашего инвалида, ни учредителей, ни фондов этих! Генерал уже в отставке! Семьи наши… ваще боюсь представить, что и как! А-а?

Крик, огласивший своды бункера, заставил вздрогнуть не только гражданских, но и военных. Особенно сдрейфил ученый, пятясь назад и зеленея, споткнулся о рельсу, упёрся в стену, встал на полусогнутых, ойкая и ахая.

Он начал сбивчиво объяснять, но по большей части охал, гыкал и кашлял, чем усугублял свое положение и отношение народа к нему.

— Пусть соберется с мыслями, успокоится! — раздалось из уст Рогожина. — Так мы ничего не добьёмся от него.

Мешкову дали пару минут настроиться, Ковальский стал искать воду, но ее уже не было. Корсар подошел к желтой обшарпанной раковине, присел под ней, оторвал плитку, залез рукой и что-то покрутил там. Встал, повернул кран. Гусак плюнул воздухом, затем ржавой окалиной, сначала полил тонкую струйку коричневый воды, потом светлее. Для питья она не годилась, но обмыться ею можно было.

— Мужик, ты чё раньше молчал? — Анжела кинулась к раковине и, не дожидаясь полного просветления струи, стала набирать в ладоши воду и умываться — лицо, шею, уши, плечи.

Корсар улыбнулся и отошел, дабы не смущать девушку.

— Всем хватит ополоснуться, не боись! Только не пить, чур, её! Фильтры и реагенты старые, очищают плохо. Случайно разобрался тут, пока коротал время одиночкой!

— Ох, клево-о! — фыркала Анжела, ничуть не стесняясь мужчин и обнажая некоторые полуинтимные места тела.

— Так, бойцы, потом помывка! — приказал Топорков дернувшимся подчинённым. — И после гражданских! А то они в яме своей вшами, поди, обзавелись? Мешков, ты готов? Чё там рисуешь? Мы не на лекции в твоей аудитории, ё-моё!

— Сейчас, секундочку, — лихорадочно ответил ученый, куском резины рисуя на стене фигуры, слова и формулы, — кажется, я понял, в чем дело! Не может быть!… Неужели… Это же… Ущипните меня, товарищи!…

— Я ща ущипну! Можно? — ехидно скривился Ден.

— Холод!

Терпеливо ждали пять минут. Анжела закончила помывку, явно жалея, что не может почистить все перышки и сокровенные местечки своего стройного тела. Корсар привстал, заинтересованный рисунками Мешкова, доктор наук Георгий тоже с явным любопытством наблюдал за писаниной, появляющейся на стене. Остальные просто пялились, ожидая пояснений и размышляя над своим положением, всей этой ситуацией и думая о родных, близких и прочих проблемах.

Мешков обернулся ко всем, отряхивая и вытирая руки, промямлил что-то нечленораздельное, призывая к вниманию. Его возбуждению не было предела. Видно было, что его буквально распирает от догадок, гипотез, теорий и обоснований научных достижений, подтверждённых практически.

— Уважаемые господа! Товарищи. Если мы действительно оказались благодаря разработанной в НИИ имени Курчатова установке и технологии трансформации и квантового скачка в 2016 году, попав в Четвертую Вспышку на ЧАЭС, то это огромное научно-техническое достижение, прогресс, прорыв в науке и военно-техническом комплексе! Дело в том, что изначально предполагалось оказаться даже не в том же 2006 году, а раньше. Чем раньше, тем лучше! Чтобы найти, смонтировать и настроить XL на постоянный взвод, эксплуатационный режим онлайн и уже с апреля 2006 года использовать установку. Незазорным оказалось бы телепортироваться и в параллельный 2006 год! Мы предполагали, что возможно некое изменение, искажение транспортации в пространстве и времени, но чтобы вот так?! Мы были уверены в абсолютной сферической временной траектории сигнатуры, но, видимо, законы физики четко действуют только в нашем мире, в нашем измерении!

— Мля-я-я! Ща у меня пена со рта полезет, — перебил Балон, мучаясь от малопонятных, незнакомых слов и довольной рожи ученого.

— Что-то пошло не так, не там, — увлечённо продолжал Мешков, вытянутой рукой показывая рисунок на стене, — а может, и наоборот! Чересчур так, как надо бы! Чтобы вам, товарищи, было понятнее и доступнее, я начертил схему обыкновенного циферблата часов. Вот. Только вместо отметки 12 представьте цифру 2006. Вот. Это наш год. Ну… в том измерении. Шкала с цифрой 3 — это 2016 год. Вот он. И так далее, соответственно 6 — это 2026 год, 9 — 2036, и снова 12 часов, где обозначен 2006 год, — не что иное, как 2046 год. А теперь в обратном порядке, по мере убывания до аварии на ЧАЭС, или, как здесь говорят местные, до Первой Вспышки: шкала 12 часов — это 2006 год, шкала 9 часов значит 1996 год, а 6 часов — это 1986 год. Правильно?