Охота на скунса - Елена Милкова

Даша еще раз пересказала Ольге все, что случилось накануне.

– Понимаете, Ольга Васильевна, я совершенно уверена, что это произошло не случайно. Его подставили.

– Другими словами, – медленно проговорила Ольга, – кто-то решил от него избавиться таким вот образом. Но это же абсурд! Петр – ребенок. Я понимаю, для тебя он – взрослый человек, но для меня и ты, и он – еще дети. Кому он мог перейти дорогу, подумай сама! Тут же замешаны очень серьезные силы, это не хулиган-сосед по подъезду. Это мог организовать только очень влиятельный человек. А зачем ему Петр? Это просто ерунда, – сказала она и тяжело вздохнула. – Хотя, конечно, в твоих словах есть большая доля истины. Я и сама чувствую примерно то же самое. Сердце говорит одно, разум диктует другое.

Они подошли к глухому кирпичному забору, окружавшему городской следственный изолятор. Здесь Ольга Васильевна остановилась.

– Знаешь, Даша, – сказала она, – я думаю, тебе совсем не стоит туда идти. По крайней мере сейчас. Я – мать и имею право спрашивать о судьбе сына. Кроме того, я поговорю со следователем, если удастся. А ты иди в школу. Не стоит пропускать уроки.

– А как же вы? – спросила Даша.

– У меня сегодня нет уроков.

– Но, Ольга Васильевна, я же должна им все рассказать!

– Давай я сначала прощупаю почву, – сказала Ольга. – Пойми, если все обстоит именно так, как ты говоришь, тебя и слушать никто не станет или, даже хуже того, тебя арестуют как сообщницу. Надо проконсультироваться с хорошим адвокатом и тогда уже действовать. Поверь мне, девочка, я, увы, имею некоторый опыт в таких делах. Наскоком нашу правоохранительную систему не возьмешь. Послушай меня и спокойно отправляйся в школу.

– А вы мне расскажете обо всем, что узнаете? – с мольбой в голосе спросила Даша.

– Ну, конечно, – грустно улыбнулась Ольга. – Одному я рада. По крайней мере судьба Петра волнует не одну меня. Спасибо тебе.

– Да что вы, Ольга Васильевна!

И Даша с трудом подавила рыдания, но слез удержать все же не смогла.

– Ну что ты, девочка. Мы все равно победим. Не такое сейчас время. Что у вас сегодня первым уроком? – решила отвлечь ее Ольга вопросом.

– Информатика, – ответила Даша, продолжая шмыгать носом.

– Ну вот, значит, Александр Ильич. Он не любит, когда опаздывают, так что беги. А я пойду узнавать про нашего Петра.

– Ни пуха ни пера, Ольга Васильевна! – крикнула Даша, уже отойдя на несколько шагов.

– К черту! – махнула рукой Ольга и твердым шагом двинулась по направлению к следственному изолятору.

От следователя Ольга вернулась с потемневшим лицом. Она уже не плакала, а только села и закурила. Это был уж совсем плохой знак.

– Он разговаривал со мной так, как будто Петр мразь какая-то, а я его мать-алкоголичка, – жаловалась она Савве. – Он просто не хотел меня слушать, цедил, что-то сквозь зубы… А когда я спросила, можно ли выпустить его под залог, он захохотал… как животное.

– Животные-то как раз не хохочут, – ответил Савва. – Но ваш рассказ мне очень не нравится.

– Мне самой он не нравится, но что, что я могу сделать! – Ольга наконец разрыдалась. – Я как будто бьюсь головой о глухую стену. Ничего, ничего сделать невозможно!

– Ну что-нибудь еще он сказал, этот следак?

– Сказал: «Вот на суде, если суд состоится, тогда пусть и доказывает, что невиновен». Я не поняла, что это значит: «если суд состоится»? Как он может не состояться? Что это значит?

Савва слишком хорошо понимал, что это значит. Петр перебежал дорогу кому-то очень влиятельному и сильному, и теперь от него хотят избавиться по возможности тихо и без пыли. Если бы Петра убили хулиганы на улице, было бы, по крайней мере, хотя бы для проформы возбуждено уголовное дело. Тут же его арестовали как торговца наркотиками, при нем была найдена большая партия кокаина. Все произошло самым законным путем. А теперь у Петра не выдержат нервы, и он еще до суда повесится, или сокамерники убьют его, что будет расценено как несчастный случай. И тогда до истины уже никто и никогда не докопается.

– В какой он камере, вы не знаете? – спросил Савва Ольгу.

– Мне даже этого не сказали, – горестно покачала головой та.

– Что ж, узнаем. – Савва решительно поднялся с места.

– Я с вами, – сказала Ольга.

– Нет, – Савва мягко отстранил ее. – Я пойду один. Так надо.

В ответ Ольга только кивнула.

Появление Саввы в «Крестах»

Савва подходил к мрачной громаде из темно-красного кирпича. Где-то там внутри томился Петр, но связаться с ним с такого расстояния Савва не мог, даже если бы знал, куда выходят окна камеры. Оставалось прибегнуть к обычному методу – выяснить через зэков. У них почта работает исправно, и информацию они дадут и более точную, и более дельную, чем в канцелярии.

Савва остановился у ворот, ожидая, когда во двор или со двора поедет машина, и они откроются. Сквозь запертые металлические ворота он проходить не умел.

Скоро появилась крытая машина, охранник проверил у водителя пропуск и открыл ворота. Савва прошел следом за машиной. Его никто не остановил. Точно так же легко Савва пересек двор. Он направлялся на кухню, истинное сердце всякого исправительного учреждения.

Здесь обычно трудились и зэки, которых начальство поощряло за хорошее поведение, хотя по нынешним временам сюда чаще попадали те, за кого заплатили с воли. Не так много, чтобы гужеваться в камере наедине с видиком, но и не так мало, чтобы стоять у параши в камере, где на шесть мест помещено шестнадцать подследственных. Для Саввы это не имело значения. Он оглядел большое, наполненное специфическим кухонным чадом помещение и сразу увидел того, кто ему нужен. Худосочный мужичонка возился возле котла, в котором бурлила баланда.

Мужик был в синей застиранной майке и вида самого простецкого. Но Савву это не обманывало. В таком хлебном месте мог оказаться только человек с тюремными привилегиями. Разумеется, не вор, потому как вор работать не будет. Но приближенный к верхам человек, это уж точно.

– Я от Ржавого, – сказал Савва. – Нужно узнать кое-что.

– Ха, – хмыкнул мужичонка. – Чтой-то сомнительно, чтобы ты был от самого Ржавого. Я с ним рядом на нарах лежу, он мне про тебя не сказывал.

– А может, сказывал? Я Савва Морозов.

Что-то неуловимо изменилось в глазах мужика, но он продолжал валять ваньку:

– Не-е… А что ты за птица такая, чтобы о тебе песни петь? – А сам присматривался к Савве, было видно, что о всяких чудесах наслышан.

– Птица я простая, воробей, – ответил Савва. – Потому и пройду туда, куда голубь не пролезет. Ладно, дело у меня к Ржавому есть, и притом срочное.

– Ну, срочное! – развел руками мужик. – Я пока смену закончу, пока поднимусь наверх, это когда еще будет! Тебе как срочно-то надо?

– Прямо сейчас, – сказал Савва. – Паренька я тут одного ищу. Певцов Петька, взяли со снежком, который сами же и подбросили. Вот опасаюсь я, как бы не случилось с ним чего. Хорошо бы Ржавый зэкам по камерам маляву послал, чтоб не трогали Певцова, если что.

– Ну ты, парень, везунчик, как я посмотрю, – мужик ударил себя в костистую грудь, на которой мешком болталась синяя майка. – Ржавый тебе тут как тут, а еще он у тебя, оказывается, на посылках. Будет под твою диктовку маляву строчить. Складно говоришь!

– Певцов мой племянник, – ответил Савва. – Похоже, его до суда доводить не хотят.

Он внимательно посмотрел мужику в глаза:

– Скажи, ты видел Петю Певцова? Мужик молчал, глаза его закрылись, как будто он начал засыпать на ногах.

– Ты видел Петра Певцова? – медленно повторил Савва.

– Видал, – сказал мужик механически, как искусно сделанная кукла. – В нашей камере он. И передачка была, что, мол, беда с ним может приключиться: его опустят, а он с горя-то и повесится. Да только Ржавый все тянет.

– Так и Ржавый у вас?

– У нас, – все так же безжизненно ответил мужик.

– Надо мне с ним увидеться, – сказал Савва. – Объяснишь, как пройти?

– Объясню, – кивнул мужик и стал чертить прямо на большой разделочной доске острием ножа – вот это кухня, отсюда пройдешь к лестнице и поднимешься на четвертый этаж. Вот план этажа…

Когда Савва исчез, Фрол встряхнул головой, сбрасывая остатки внезапно навалившегося сна. Надо же заснуть посреди дня, сон даже какой-то привиделся, будто стоял тут странный мужик в очках и в какой-то старомодной черной шляпе… Бывает же такое… Фрол только пожал плечами и в тот же миг совершенно забыл об этом. Только через некоторое время, повернувшись за разделочной доской, он заметил, что она вся исцарапана какими-то линиями.

– Во, собаки, – покачал головой любивший порядок Фрол и выругался. – Сами же едите, так обязательно насрать!

И он соскреб верхний слой с видавшей виды доски.

– Портреты, что ли, рисовали – вот фантазия! – хмыкнул он, а в следующий миг забыл и про доску.

Савва тем временем уверенно шел по лабиринту коридоров, переходов и лестниц. Никто бы никогда не поверил, что он в «Крестах» впервые, тут и видавшие виды не всегда могли легко найти дорогу из пункта А в пункт Б, а уж новичку заблудиться ничего не стоило. Но он отчетливо помнил план, начерченный на разделочной доске, и без труда шел но направлению к нужной камере.