Моё грозовое небо (СИ) - Джэки Иоки

Наблюдая за тем, как она сама насаживается на него, как растягивается вокруг его члена, как изгибается на нём от удовольствия, ощущая её жар и влагу, Алекс терял рассудок, всё глубже и глубже проникая пальцами сквозь плотное кольцо мышц между её ягодицами. И этот вид ещё больше опьянял его, дурманил, будоражил, пока не заставил окончательно слететь с катушек. Одним рывком он сорвал Мэл с себя и, кинув её животом на диван, тут же навис над ней, крепко сжимая рукой.

– Алекс…

– Мне кажется, вы уже достаточно помучили меня, мэм… – угрожающе процедил он на её испуганный писк и нежно прикусил её плечо. – Как насчёт того, чтобы теперь разрешить кончить и мне? – но Алекс не стал ждать её ответа. Слишком сильно он жаждал снова оказаться в ней и, обхватив свой член свободной ладонью, приставил его к её заднему отверстию.

Почувствовав, как в неё входит крупная головка, Мэл задержала дыхание, а потом рвано выдохнула, когда он толкнулся глубже. Медленно, сантиметр за сантиметром он проникал в неё, раздвигая тугие стенки, и это казалось таким развратным, непристойным, порочным, но до невозможного желанным. Она сгорала в его тяжёлых объятиях, не имея возможности пошевелиться, и рассыпалась на кусочки от разрывающих ощущений – мучительных и кружащих голову, заставляющих её хотеть большего.

– Алекс, глубже… Пожалуйста…

– Нетерпеливая… Будешь кричать… – рыкнул Алекс, на мгновение замирая, но проиграв здравому смыслу и её мольбам, зажав рот Мэл ладонью, слегка качнулся назад и резко двинул бёдрами, оказываясь полностью в ней. – Чёрт, как же хорошо…

Всхлипнув, Мэл сжалась, что только доставило ему ещё больше удовольствия, и выгнулась под ним, впиваясь пальцами в обивку дивана. И Алекс успокаивающе коснулся губами её виска.

– Ш-ш-ш, лиса… сейчас пройдёт…

А когда она выдохнула и подалась ему навстречу, начал медленно двигаться, наслаждаясь тем, как плотно она обхватывает его, обволакивает, как ярко чувствуется вокруг его члена, как постепенно расслабляется, впуская его уже гораздо свободнее. И начал постепенно ускоряться, врываясь в неё сильнее и размашистее.

Рука, по-прежнему сжимавшая рот Мэл, заглушала её крики, и Алексу до безумия нравилось, какой беспомощной она была под ним, нравилось осознание того, что она сама об этом попросила, нравилось доставлять ей – им обоим – вот такое жёсткое удовольствие, которое он позволял себе не так уж часто, и которое именно поэтому так сносило ему крышу. До звериного рычания, вырывавшегося из груди, до красной пелены перед глазами, до яростной пульсации, пронёсшейся от паха по всему телу, на несколько мгновений словно сковав его стальными цепями. До томительной неги, пришедшей на смену выплеснувшемуся напряжению.

– Лиса… – загнанно дыша, Алекс замер, потираясь носом о её плечо, а Мэл растеклась по дивану с рассеянной улыбкой на губах. Слишком оглушающе это было. Всепоглощающе. Настолько, что не хотелось думать больше ни о чём, кроме него самого, покрывающего невесомыми поцелуями её разгорячённую кожу. И шевелиться. В ближайшие несколько часов точно.

Но с улицы раздался звук подъезжающей машины, и Алекс обречённо покачал головой:

– Пусть убираются ко всем чертям. Не хочу никого видеть, кто бы это ни был.

– Полностью согласна, – промурлыкала Мэл, а спустя пару секунд встрепенулась, нервно хихикая: – Господи, Алекс, это же, наверное, Мишель вернулась со школы.

– Вот чёрт…

И они, как два подростка, скрывающихся от родителей, вскочили с дивана, судорожно хватая разбросанные по гостиной вещи, а потом, смеясь, юркнули в спальню.

Глава 34

Мишель уже давно не чувствовала себя такой счастливой. Утром они с родителями наконец-то позавтракали вместе. Мама расслабилась и дарила ей свои искренние улыбки, а не натянутые, как всю неделю до этого. Отец постоянно шутил и обнимал их обеих по очереди.

В школе тоже всё складывалось сегодня как нельзя лучше. Она получила высший балл за сочинение по английской литературе, учителя были довольны её ответами. И теперь она с нетерпением ждала, когда Джеймс заберёт её, и они вместе отправятся на репетицию. Ведь занятия он сегодня пропустил.

«Джеймс…» – Мишель мечтательно прикрыла глаза, сидя в тени дерева у одного из учебных корпусов. Как же всё поменялось в их отношениях. Он, как всегда, был рядом, поддерживал её, но теперь не только как друг, но и как парень, в которого она была по уши влюблена. Да и он в неё, казалось, тоже.

Их репетиции вместе стали не просто командной работой, но и дарили ей свободу и желание летать. Она кружилась на гамаке над землёй и знала, что в случае чего он её поймает. И каждый раз в конце падая в его крепкие руки, совсем не боялась. А несколько дней назад они и вовсе решили усложнить номер, завязав ей глаза. Это должно было привнести больше глубины, чувственности и драматичности в её танец. И вчера она первый раз танцевала вслепую, полностью доверившись ему. И это было что-то невероятное.

А после репетиций они уставшие, но довольные, надолго задерживались на базе, болтая обо всём на свете и жарко целуясь, или шли куда-нибудь, держась за руки и улыбаясь друг другу, иногда просто бесцельно катались на машине по городу и окрестностям, время от времени заезжая в самые уединённые места, чтобы снова забыться в страстных поцелуях. А накануне вечером ездили в автокинотеатр, и Мишель покраснела, вспомнив о том, как они немного увлеклись в самом конце фильма. Казалось, она снова чувствовала его нетерпеливые губы на своей шее, а умелые руки на груди. Ей хотелось опять ощутить его прикосновения к своим бёдрам под юбкой и то, как он нерешительно, как будто прося разрешения, проходился пальцами по коже, медленно пробираясь туда, где её ещё никто не трогал, заставляя дышать чаще и сдерживать тихие вздохи удовольствия.

По коже поползли мурашки, а внизу живота сладко заныло. Так по-новому, так неизведанно, немного страшно, но захватывающе. И Мишель открыла глаза, отмахиваясь от воспоминаний. Скоро должен был прозвенеть звонок с урока. Сегодня её отпустили пораньше, и в этот раз она ждала Джеймса, а не он её. Встав с пожухлой травы, Мишель отряхнулась и, закинув сумку на плечо, отправилась на большую парковку, где они обычно встречались после занятий, но только зайдя на её территорию, остановилась как вкопанная.

К сидящему на капоте своего Форда Джеймсу подбежала какая-то незнакомая ей хорошенькая блондинка и, смеясь, кинулась тому на шею, мгновением позже приникая к его губам нетерпеливым поцелуем.

Мишель сделала шаг назад, а потом резко развернувшись, бросилась прочь. Сердце неистово колотилось в груди и сжималось от боли предательства, по щекам медленно катились слёзы, и хотелось только одного – стереть из памяти этот момент, вырвать его с корнями и, бросив под ноги, растереть кроссовками в труху.

– Эй, Миш, что случилось? – окликнул её вышедший из учебного корпуса Остин, с которым она столкнулась, пытаясь проскользнуть незамеченной мимо здания, чтобы побыстрее убраться со школьного двора.

– Ничего. Всё просто прекрасно. Извини, я спешу, – Мишель смахнула слёзы тыльной стороной ладони и ускорила шаг.

– Да постой же ты, – попытался остановить её Остин, но она вырвала руку.

– Давай не сейчас. Пожалуйста. Просто оставь меня.

– Мишель…

Но в данный момент ей было всё равно на то, что он подумает, и, вцепившись в лямку рюкзака, Мишель завернула за угол, а, прошмыгнув в проход в заборе, оказалась на одной из многолюдных улиц.

Ей было всё равно, куда несут её ноги – лишь бы подальше – и даже внезапно начавшийся ливень не заставил её остановиться. Мишель только сильнее натянула рукава тонкого свитера, поёживаясь от холода. Телефон в её кармане зазвонил, оповещая о новом сообщении.

«Миш, что произошло? Остин сказал, ты плакала. Скажи мне, где ты, и я приеду».

«Ну конечно, “что произошло”. А то ты и так не знаешь», – мысленно всхлипнула Мишель, чувствуя, как всё внутри затапливает горькая обида.