На острове - Трейси Гарвис-Грейвс

Из спальни в сопровождении какой-то девицы вышел Бен.

— Привет, чувак! Давай быстренько под душ — и присоединяйся!

— Не уверен. Я что-то устал.

— Да брось! Не будь таким неженкой! И вообще мы собираемся в бар. Так что посиди с нами чуть-чуть, а когда мы отсюда выметемся, ложись себе спать на здоровье.

— Ладно.

Я быстренько помылся, натянул джинсы и футболку, но на ноги ничего надевать не стал. Протискиваясь сквозь толпу гостей, оттягивающихся на моей кухне, я здоровался с теми, кого знал, удивляясь про себя, какого черта здесь делают остальные и откуда они взялись. Я вынул из холодильника пиццу и кока-колу, положил на прилавок и стал есть, не разогревая.

— Привет, Ти Джей! — сказала какая-то девушка, прислонившись к прилавку рядом со мной.

— Привет! — Лицо ее показалось мне знакомым, но я, хоть убей, не мог вспомнить ее имени.

— Алекс, — улыбнулась она.

— Ну да. Теперь вспомнил.

Это была та самая девица, что подсела ко мне на вечеринке у Купа, когда я еще только вернулся с острова. Размалеванная блондинка с длинными волосами. Я как ни в чем не бывало продолжал жевать пиццу. Она потянулась через меня к холодильнику и открыла его. Когда она наклонилась, чтобы достать пиво, сиськи чуть было не вывалились из выреза майки.

— Пиво будешь? — показала она мне зажатую в руке банку.

— Конечно, — допив кока-колу, ответил я.

Тогда она вынула еще одну банку, уже для меня. Я доел пиццу, открыл пиво, сделал приличный глоток, поставил банку на прилавок.

На кухню заглянул Бен, протянул мне зажженный косячок. Я взял, затянулся, постаравшись, чтобы дым попал в легкие, а когда выдохнул, спросил Алекс:

— Хочешь сделать затяжку?

Она кивнула, затянулась и вернула косяк мне. Мы докурили косяк, передавая его друг другу по очереди. Возможно, если мне удастся словить кайф, то я хотя бы этой ночью высплюсь по-человечески, а не буду просыпаться каждый час.

Алекс протянула мне еще одну банку пива. Когда я перешел в гостиную, чтобы сесть на диван, она потащилась за мной. И с этого момента намертво приклеилась ко мне.

Я набрался и накурился до такой степени, что уже плохо соображал. Все гости ушли вслед за Беном в бар, и в квартире остались только мы с Алекс. Я уж собрался было сказать ей, чтобы бежала догонять остальных, потому что уже вырубаюсь, но не успел. Она, покачиваясь, встала и потащила меня в спальню. А когда она запустила мне руку в штаны, я уже думал не головой, а совсем другим местом.

На следующее утро я проснулся от адской головной боли. Алекс лежала рядом совершенно голая, с размазанной по лицу косметикой.

Откинув одеяло, я направился к двери, прихватив по пути кое-что из одежды. Почувствовав, что к подошве пристала какая-то дрянь, я наклонился и отлепил обертку от презерватива, на которую наступил.

«Слава тебе господи!»

В ванной я выбросил обертку в мусорное ведро. Горячая вода наполнила ванную паром, и я встал под обжигающий душ, чтобы навсегда смыть воспоминание об Алекс. Я оделся, почистил зубы, прошел на кухню и выпил три стакана воды со льдом.

Когда она полчаса спустя вошла в гостиную, я сидел на диване и смотрел телевизор. Она уже успела найти сумочку и надеть жакет.

— Возьми такси, — сунул я ей в руку мятую десятку.

— Позвони мне. У Бена есть мой телефон.

— Прости. Но я не буду этого делать.

Она кивнула и, избегая смотреть мне в глаза, произнесла:

— Ну, ты хотя бы поступаешь честно.

Бен выполз из своей комнаты только к полудню.

— Твою мать, Каллахан! У меня жуткое похмелье. И дикий сушняк! — Он лениво почесался и плюхнулся на диван рядом со мной. — Там у меня какая-то телка в кровати, но не та, с которой я вчера вернулся домой. Та была гораздо горячее.

— Бен, думаю, это та самая и есть.

— Ну да, может быть, может быть. А что у тебя слышно с этой «как-бишь-ее-зовут»? Ты ее оприходовал?

— Да.

— Каллахан снова в игре! — поднял он вверх растопыренную пятерню.

— Нет, я пас. В такие игры я больше не играю.

Бен опустил руку, на лице его появилось озадаченное выражение.

— А что, она в постели не того? Фигура вроде что надо.

— Да. И прошлой ночью любой парень мог трахнуть ее, только позови.

— Ну не знаю, что и сказать, чувак. Я все прекрасно вижу. Тебе кажется, что ты в полной заднице из-за того, что с Анной не получилось. Но все равно не понимаю, чего же ты хочешь.

«Но я-то прекрасно понимаю».

Я приступил к занятиям для получения диплома о среднем образовании в июле. Целый день я работал на стройке, потом возвращался домой, принимал на скорую руку душ, а вечером вместе с другими переростками проводил два часа в местном общественном центре в деловом районе города. К концу августа я наконец получил вожделенный диплом о среднем образовании и поступил в местный колледж как раз к осеннему семестру. А когда начались занятия, работу на стройке, естественно, пришлось оставить. У меня не было ни малейшего представления о планах на будущее, а перспектива еще целых два года просиживать штаны в классе не слишком вдохновляла, но я просто не знал, что делать дальше.

Бен переехал в Айова-Сити, и я вернулся домой, осчастливив тем самым родителей, особенно маму. Я так привык весь день работать, а по вечерам учиться, что после обеда маялся дурью, не зная, чем заняться. Большинство моих друзей учились в колледжах в других штатах или слишком далеко, чтобы можно было просто так пройти прошвырнуться посреди недели.

Наступил октябрь. Прохладная погода и желтеющие листья напомнили мне об Анне и о том, как сильно она любила осень. Мне было интересно, нашла ли она работу учителя? Мне было интересно, нашла ли она себе кого-то другого. И вот как-то раз я вернулся домой и, швырнув рюкзак на прилавок, сказал:

— Привет, ма!

— Как дела в колледже?

— Все нормально. — Хотя на самом деле мне страшно надоело быть самым старшим по возрасту учеником в каждом классе. И вообще мне было до одури скучно. — У меня есть кой-какая задумка, — произнес я, доставая кока-колу из холодильника. — Ты мне поможешь?

— Конечно, Ти Джей, — улыбнулась она.

В шестнадцать лет я был слишком болен, чтобы получить водительские права, и поэтому весь следующий месяц, сразу после того, как я возвращался из колледжа, мама учила меня водить машину. У нее был внедорожник «вольво», и мы уезжали на окраину города, где находили пустые парковки и тихие улочки. Мы часами вместе катались на ее «вольво». Она прямо-таки светилась от счастья, и все благодаря тому, что проводила со мной столько времени. А я чувствовал себя неблагодарной свиньей из-за того, что раньше уделял ей слишком мало внимания.