Сердце степи - Ася Иолич

- Твои губы горят под моими, как цветок ондэг на майских холмах, - сказал он. - Мой взгляд добавляет красного на это белое, серое и чёрное.

Камайя бросила быстрый взгляд на постель. Аслэг заметил его.

- Это уберут, - сказал он, погружая обе руки в её волосы. - Мои руки в грозовой туче. Бесценный дар… Пойдём.

- Я могу встречаться с подругой, как раньше? - спросила Камайя, усаживаясь у изножья кровати.

- Посмотрим, - улыбнулся Аслэг, наклоняясь к ней и слегка откидывая чёрную ткань.

Камайя снова глянула в окно, убеждаясь, что ставень закрывает их от взгляда стражника, и подложила подушку под спину.

- Господин, я хотела спросить тебя… Я ехала сюда через степь, и хасэ там занимаются повседневными делами. Шьют, присматривают за скотом, готовят… У тебя это всё делают слуги. Чем занят день Ул-хаса, твой и твоих братьев?

Аслэг внимательно поглядел на неё, потом улыбнулся.

- День Ул-хаса занят изучением прошений о разбирательствах между хасэнами или отдельными людьми. Он присматривает за порядком в городе с помощью своих приближённых, принимает решения касательно обучения воинов, обсуждает дела Халедана в мужском шатре… Когда состояние здоровья позволяет ему это. Отец держит большую ношу на своих плечах. Бремя выбора правильных решений - тяжкое бремя.

Камайя кивнула, рассматривая его красивые руки. Он омывал пальцы после еды. Уже хорошо. По-видимому, тело немного успокоилось: запах Аслэга больше не тревожил её так сильно, до судорог в животе, и она рассматривала его почти без смущения.

- А ты, господин?

- Аслэг. Называй меня так. Я, как и братья, езжу верхом, охочусь, присматриваю за поставками дров... Возглавляю отряд охраны.

- Охраны?

Аслэг придвинулся чуть ближе и ещё немного отодвинул полу её халата.

- Да. Хасэны жалуются, что на них нападают бедовые люди. Малэй-хасэн разграбили и дотла сожгли недавно. Мы выслеживали преступников с собаками, но степь широка… они успели уйти далеко и добраться до реки. Беглые каторжники выходят из северных рудников Рети и перебираются через горы, а в Халедане находят подельников... На севере Озёрный Край нарушает порядок. В степи стало опасно.

- Моя подруга, которая передавала мне еду, чуть не попалась таким. Она ехала на юг. Её муж сказал, их было шестеро.

Аслэг кивнул.

- Законы степи долго были нерушимы. Но времена меняются. Всё меняется. К счастью, многие мужчины остались мужчинами. Меч в сильной руке всё говорит сам за себя. Пора нам встряхнуться.

Камайя снова кивнула. Он внимательно смотрел на неё, и этот взгляд смущал. Аслэг перебрался ещё ближе и скинул халат с её плеч, обдавая запахом керме и мускуса от своих пальцев. Камайя стиснула зубы и выдохнула, закрывая глаза. Пожар разгорался. Ладно. Не страшно. Ещё десять таких ночей, не больше, и она начнёт узнавать подробнее, кто тут за чем стоит.

- Иди ко мне, лисица, - сказал он негромко, протягивая руки.

Камайя подалась вперёд, в его руки, к его губам, к его улыбке, ныряя в облако терпкого, сладкого аромата. Это просто зов её слабой плоти. Зачем отказывать себе в удовольствиях, которые ни к чему не обязывают?

61. Руан.Займусь этим в одиночестве

Руан стоял у порога шатра, голый по пояс, вытираясь после того, как Ермос окатил его холодной водой, и острые мурашки покрывали его кожу.

- Кир, я могу погреть в следующий раз, - предложил Ермос, глядя, как Руан растирает мощный волосатый торс жёстким полотенцем, пытаясь согреться, но тот покачал головой. - Бритьё готовить?

- Так похожу, - сказал Руан, почёсывая светлую рыжеватую щетину. - Алай всё ещё у Камайи?

- Пока не возвращалась, - сказал Бун, заплетавший хвост Ашны у заборчика. - Харан тоже.

- Ну, у него заседание в шатре, - хмыкнул Руан, натягивая свежую рубашку. - Бун, там много ещё свежих? Не пора прачке отдавать?

- Я слежу, кир. Ещё есть.

Руан почистил зубы, отплёвываясь оранжевой после риса с мэйхо пеной, и накинул халат. Конец октября был зябким, особенно по утрам, но днём воздух прогревался, как и теперь.

- Клятый мэйхо, - сказал он Ермосу. - Так можно в водяную крысу превратиться… С оранжевыми зубами.

Он сморщил нос и показал верхние зубы, изображая морду грызуна, и Ермос расхохотался, кивая.

- Тебе тоже стоит иногда чистить зубы, дружище, - сказал Руан, с грустью глядя на прорехи во рту парня. - Мне уже за сорок, а зуба только одного нет. Ты чуть не вдвое младше, и погляди, какая беда…

- А что делать, - развёл руками Ермос.

- Зубы чистить, чёрт ты чумазый, - нахмурился Руан, оглядывая рубаху катьонте. - Шею мыть. Отдай ваши рубахи прачкам, как в следующий раз будешь нанимать… Смотреть стыдно. Фу.

Ермос виновато улыбнулся, а Бун натянул повыше простёганный воротник рубахи, и это движение не укрылось от взгляда Руана. Он покачал головой и ушёл в шатёр, прикрыв полог.

Рикад после еды ускакал в вольную степь, значит, можно наконец в одиночестве сделать