Рай под колпаком - Виталий Забирко

— Нет, раньше я никакого отношения к пришельцам не имела, — сказала Наташа. Она помолчала, затем кивнула. — Хорошо. Рано или поздно вы все равно узнаете. Кроме вас двоих, все, кто находится под куполом, имеют самое прямое отношение к пришельцам. Они внутри каждого человека, и мы с ними составляем единое целое.

— Вот те на… — непроизвольно вырвалось у меня. Новость была ошеломляющая. — А клялись, божились, что никто людей есть не будет…

— Приблизительно такой реакции от вас мы и ожидали, потому Сэр Лис и открыл вам лишь половину правды о перестройке сознания, — спокойно заметила Наташа. — Только ты неправильно трактуешь ситуацию. Никто нас не ест — это сосуществование на паритетных правах двух сознаний в одном теле. Не паразитизм, как ты представляешь, а симбиоз.

— Да на хрен мне такой симбиоз нужен! — взорвался я. — Оккупировать сознание — это похуже, чем поработить Землю!

— Погодите, погодите, — вмешался Валентин Сергеевич. — Рубите сплеча да сгоряча. Знаете, сколько в вашем теле микроорганизмов? Сотни видов. И если всех уничтожить, вас завтра похоронят, потому что исчезнет иммунитет к болезнетворным бактериям, нарушится метаболизм, в результате чего ваш организм не сможет усваивать пищу… — Он повернулся к Наташе. — Каким образом осуществляется сосуществование двух сознаний в одном теле? Кто кому подчинен?

— Это уже разумный разговор, — кивнула Наташа. — Никто никому не подчинен, каждое сознание выполняет свои функции и не вмешивается в действия другого.

— Быть такого не может, — категорически возразил Валентин Сергеевич. — В таком случае наступает раздвоение личности со всеми вытекающими отсюда психопатическими явлениями.

— Нет, неправильно, — улыбнулась Наташа. — Контакта между сознаниями, в том смысле, который вы подразумеваете, нет. Нет никакой борьбы за обладание телом и нет навязывания своей воли с целью подавить чужую. Слишком разные у нас сознания и кардинально несопоставимые цели. Вот вы привели пример с микроорганизмами, состоящими в симбиозе с человеческим организмом на основе комменсализма, то есть сотрапезничества. Как нас с микроорганизмами, так и наше сознание с сознанием пришельцев объединяет только одно — тело обитания.

— Значит, они все-таки нас едят, — вставил я.

— Хватит, Артем! — взорвался Бескровный. — Вечно вы со своими диссидентскими подковырками! Дайте разобраться!

— Разбирайтесь, — махнул я рукой. — Мне и так все ясно.

— А если вам ясно, то помолчите, — снизил тон Валентин Сергеевич и снова обратился к Наташе: — Не совсем понятно, зачем именно мы нужны пришельцам? Почему они не могут выбрать любой другой организм, например, кошачий, собачий, а им нужно обязательно человечий?

— Да потому, что они разумны, — ответила она, — и для их нормального существования необходим высококачественный эмоциональный фон. А это может обеспечить только человек — искусственные носители и животные таким фоном не обладают. Можете считать их паразитами, использующими эмоциональный фон человека для своего существования, но это паразиты разумные, которые взамен предоставляют высочайший интеллект и небывалую продолжительность жизни, поскольку заинтересованы в длительности существования естественного носителя и в широчайшем спектре эмоционального фона. Налицо взаимовыгода такого симбиоза.

— Что-то у вас обоих все очень гладко получается — одни плюсы от вторжения и никаких минусов, — опять не удержался я, чтобы не вмешаться. — Тогда объясни, за кем вы гоняетесь под куполом и почему? Есть, похоже, в розовом раю человек или пришелец — уж не знаю кто, — который не согласен с вашей доктриной.

— Да, есть такой, — согласилась Наташа. — Биоробот с искусственным интеллектом, которого использовали в качестве агента, засылаемого в цивилизованные миры для рекогносцировки на местности и получения разведывательных данных о пригодности особей конкретной цивилизации как носителей. Оболочки биороботов не могут быть использованы как носители из-за несовместимости искусственного интеллекта с сознанием пришельца. Этих биороботов программируют как коренных жителей исследуемой цивилизации, однако, когда они осознают свое истинное предназначение, у некоторых происходит психический срыв, и они превращаются из агентов разведки в противников вторжения, своего рода диссидентов-одиночек. Во время вашего утреннего спора было точно подмечено, что несогласие таких индивидуумов с доктриной зиждется исключительно на формулировке «Хорошо это или плохо — но я против».

— М-да… — почесал затылок Бескровный. — Выходит, Сэр Лис, Ремишевский…

— Нет, между ними большая разница. Сэр Лис — наблюдатель. Создание пришельца в искусственной оболочке. А Ремишевский — биоробот. Синтетическая оболочка с искусственным интеллектом.

— То-то я понять не мог, почему вы все такие корректные и обходительные, а он такой… гм… резкий.

— Нам необходимы подобные искусственные охранники, так как мы сами не способны на жесткие и тем более радикальные меры. На ваш взгляд, не будь купола, смогли бы выжить в вашем мире так вами называемые «новообращенные самаритяне»? — Наташа улыбнулась.

— Ручки хочется чистенькими сохранить? — процедил я. — Понятно теперь, почему вы моими руками убрали одного из своих эмиссаров…

— Ты что-то путаешь, Артем. Во-первых, кодовое слово сообщили тебе не мы, а во-вторых, он тоже не был человеком. Все биороботы, используемые в акции вторжения, имеют словесные коды на активацию памяти о своем истинном назначении и на деструктуриэацию сознания. К сожалению, не всегда эти коды срабатывают — длительность функционирования биоробота оказывает существенное влияние на развитие его искусственного интеллекта, что приводит к блокировке в сознании кодовых установок. Что мы и наблюдаем в нашем «диссиденте-террористе».

— Ах, он еще и террорист?!

— Он приступил к активному противодействию нашей акции. Конечно, уничтожить купол не в его силах, но навредить он может основательно.

— Он, он… Имя-то у него есть?

— Какое может быть у биоробота имя? — скривила губы Наташа, но, глянув на меня, осеклась. — Да, есть… Тонкэ.

— А почему такое пренебрежение? Насколько понимаю, Ремишевский тоже биоробот, но к нему ты относишься с уважением, и имя у него земное. В чем дело?

Кажется, своим вопросом я поставил ее в тупик. Наташа задумалась и, как мне показалось, некоторое время разговаривала с кем-то, находящимся далеко отсюда.

— Не смогу ответить на твой вопрос, — несколько обескуражено сказала она. — Информация о Тонкэ закрыта.