Девушка полночи - Катажина Бонда

– Капитан Ришард Нафальский? – успела спросить Саша, указывая на дежурку, но начальника уже и след простыл. Она громко произнесла: – Я работаю над делом об убийстве в клубе на Пулаского. Мне необходимо поговорить с начальником этого отделения или сотрудником с самым большим стажем работы. С кем-нибудь, кто был здесь в девяносто четвертом.

Полицейский не слушал ее. Он старался вырвать у нее трубку, угрожая арестом. Саша успела только пробормотать Ларе:

– Немедленно удалите отсюда этого человека, иначе вам придется иметь дело с Валигурой.

Телефон ей не вернули. Полицейский держал его возле уха, но по его выражению лица было ясно, что начальник что-то объясняет ему.

– Он уже дома. Приходите завтра, – пытался он избавиться от докучливой визитерши.

Саша достала блокнот и ручку. Полицейский сказал дежурной подать ему визитку, прочел фамилию Саши в трубку.

– Университет в Хаддерсфилде, – повторил. – Я ее не знаю, босс. Первый раз слышу.

– Адрес. Я приеду, – сказала она решительно. – Это срочно.

Полицейский посмотрел ей в глаза, после чего нажал кнопку завершения разговора на телефоне.

– Так дела не делаются, пани профайлер, – улыбнулся он с издевкой.

Саша резко развернулась и направилась к выходу. Однако на лестнице остановилась и набрала номер Джекила.

– Ты знашь такого Ришарда Нафальского? – спросила она без вступления. – Седьмое отделение полиции. Дай мне его домашний адрес и номер служебного мобильного. Вышли эсэмэской. Срочно. Очень.

Она закончила разговор. В ожидании ответа закурила и стала всматриваться в капли дождя. Одна из машин как раз готовилась стартовать со стоянки. Через секунду она услышала звук входящего сообщения, прочла его и сразу набрала номер. Мужчина за рулем автомобиля приложил трубку к уху. Она двинулась в его сторону, но не успела. Машина тронулась с места.

– Это опять Залусская, – сказала она. – Приветствую еще раз.

Молчание.

– Ваш регистрационный номер – NPZ два два три четыре, – зачитала она. Насчет последней цифры она не была уверена, но ей хотелось, чтобы он понял, что она вычислила его. Подействовало. Он не прервал разговор.

– Странные у вас методы. Приходите завтра в семь тридцать.

– Мне тоже непонятно ваше поведение, – парировала Саша. – У меня нет графика работы, я свободный художник, не на службе. Зато меня очень интересует дело девушки, найденной мертвой в ванне в бывшем стриптиз-клубе «Роза». Девяносто четвертый год.

– Шутить изволите? Что я вам, городской архив?

– Я понимаю, что вы можете не помнить этого дела, – продолжала она. – Мне нужно только ваше согласие.

– Приходите завтра. А еще лучше обратитесь в областное управление. Может, там вам помогут. У них прекрасный архив и специально подготовленные для этого люди.

– Мне нужно сегодня, сейчас! Я должна получить материалы того дела и поговорить с человеком, который вел следствие.

– До свидания.

– Это связано с делом об убийстве певца. – Она забросала его данными. – Я предоставила дежурному необходимые документы и просьбу об оказании содействия в составлении профайла. А действую я по приказу областной прокуратуры, непосредственным начальником является капитан Духновский, убойный отдел. Я не буду подавать заявление о выдаче дела из архива. У меня нет времени, я еду к вам, домашний адрес у меня есть. Если вы мне не поможете, то у вас будут неприятности, – закончила она.

– Не угрожайте мне, пожалуйста, – очень спокойно ответил Нафальский и, прежде чем положить трубку, добавил:

– Думаю, что неприятности будут у вас, причем намного быстрее, чем вы думаете.

Саша бросила телефон в сумку и помахала проезжающему такси. Машина не остановилась, лишь окатила ее каскадом брызг грязной воды. Зонт она, кажется, оставила на стойке дежурного. Вернулась, но зонта нигде не было. Лара сидела перед мониторами за закрытым окошком. При виде Саши она набрала какой-то номер на пульте. Залусская тут же направилась к выходу из участка. Прежде чем открыть дверь, она еще раз взглянула на мужчину, который только что вырывал у нее из рук телефон. Он стоял прямо, не сводя с нее глаз. Саша вышла на улицу, ей было холодно, но она по-прежнему стояла на месте. Нужно было прийти в себя. Вода текла по лицу, шапка насквозь промокла. Вдруг она услышала звук открывающегося зонта.

– Ничего вы здесь не добьетесь, – услышала она голос за спиной. Полицейский подошел и укрыл ее от дождя. Только тогда удостоила его взглядом. Он говорил тихо, но доходчиво:

– Расследование проводило управление воеводства. У нас нет этих материалов. Из той команды уже никто не работает. Главным следователем был Валигура. Его тогда перевели из патрульных в убойный отдел. Это было одно из первых его дел такого калибра. Два несчастных случая, которые должны были закончиться закрытием дела. Наверняка шеф уже звонит ему, чтобы посоветоваться, что предоставить вам в качестве официальной версии.

Сначала Саша подумала, что он слишком молод, чтобы помнить это дело. Потом – что хоть он и не очень дружелюбно отнесся к ней поначалу, все-таки хочет помочь. Он молча спустился по лестнице, и Саша пошла за ним. Они остановились на стоянке, полицейский снял чехол с единственного мотоцикла, припаркованного возле участка, и подал ей шлем.

Тамара не знала, как долго она держит голову под струей холодной воды. Сначала это помогало, но сейчас холод лишь слегка успокаивал боль. Она закрыла кран, взяла полотенце, но была не в состоянии удержать его, и оно упало в ванну. Ванная комната была большая, полная зеркал, в которых отражалась ее хрупкая фигура. Свет она не включала. Черный мрамор окружал ее в темноте, как холодный гроб. Она оперлась о ванну, после чего выползла на четвереньках в коридор и прижалась к стене. Боль отдавалась даже в конечностях. Рука сжалась в кулак. Тамара представила себе, что она в костеле и инстинктивно развела руки, образуя крест. Молитва давалась нелегко. В этот момент она услышала звук входящего сообщения. Хотела полежать еще некоторое время, но рука сама потянулась к телефону. Сообщения приходили одно за другим. Это не давало ей закончить молитву. Пришлось встать, подойти к столу и прочесть сообщения.

«Господи Иисусе, я отдаю под Твою опеку Тамару, надежда которой только в Тебе. Господи Иисусе Христе, помоги ей найти выход, чтобы она пришла к Тебе и доверилась Тебе. Тамара! Бог любит тебя. Молись громко. Громко, где бы ты ни находилась. Я с тобой. Ксендз Мартин», – прочла она.

Глубоко вздохнув, заставила себя произнести несколько слов молитвы, но во время «Отче наш» из ее рта вырвалось:

– Сдохни, ряженый.

Она вдруг обнаружила, что ее пальцы набирают этот текст в сообщении. Тамара еще раз затянула молитву, крепко зажмурив глаза. Вскоре она почувствовала, что боль отступает. Прервавшись, жена Буля просмотрела остальные сообщения. Как и подозревала, она уже успела выслать ксендзу Мартину несколько эсэмэсок, полных оскорблений и непечатных выражений. Из глаз ее потекли слезы. Это писала не она, это были демоны, которые снова овладели ею. Она не хотела написать ничего такого и совершенно не помнила, когда сделала это. Тамара набрала номер, который знала наизусть. Ей пришлось набирать номер более десяти раз, но каждый раз соединение прерывалось, как только Мартин снимал трубку.

– Освободи меня, молю Тебя об этом, Господи Боже. – Она расплакалась и опять схватилась за голову. Боль вернулась с десятикратно умноженной силой и сейчас разрывала ей череп. Она была не в состоянии вынести этого, ей хотелось разбить голову о стену.

Зазвонил телефон. На экране телефона она увидела «Кс. Мартин».

– Опять началось, – успела простонать Тамара прежде, чем какая-то сила заставила ее удариться виском о мраморный угол раковины. Она смогла только прошептать: – Пожалуйста, святой отец, спасите меня.

– Мы уже не жаждем мести. Может быть, мы ошибались. – Эльжбета Мазуркевич сняла фартук и повесила его на спинку стула.

Они сидели за столом в кухне. Было слышно, как тикают часы. Хозяйка была неправдоподобно полной, она едва передвигалась. Мать погибших детей обратилась к полицейскому, который пришел с Сашей:

– Арик, подай мне салат из холодильника. Поедите с нами, – распорядилась она.

Полицейский нагнулся и достал с нижней полки очень старого холодильника салат из тертой моркови. На столе появились тарелки и супница с борщом. Запах вареной картошки с маслом и укропом напомнил Саше дом бабушки Яси, где очень уважительно относились к ритуалу семейных обедов. В доме Залусских ни у кого не было на это времени. Отец постоянно в командировках, мать на работе. Сашу воспитала няня. Но Саша никогда так ее не называла. Она всегда была для нее бабушкой Ясей. Несмотря на то что родители платили пани Янине за каждый час, проведенный с ребенком, только она и помнила о днях рождения Саши, сидела у постели по ночам, когда у Саши была температура. Даже когда уже училась в старших классах, Залусская иногда ночевала у няни. Бабушка Яся вязала ей свитера и штопала рваные колготки. Она гладила ее белые блузки, когда Саша уже училась в университете. Пекла пироги, лепила вареники. Видимо, она смогла бы приготовить и такие ребрышки в соусе из хрена, как те, что стояли сейчас на столе. Хотя выглядели они странновато. Саша присмотрелась к мясу. Оно было темным, жилистым, но пахло великолепно.