Дама его сердца - Патриция Поттер

И эта идея нравилась Нилу чем дальше, тем больше. Да, Рори очень бы одобрил такую смелую мысль.

— Вы взяли графиню Лохэн под свою защиту. Очевидно, вы уверены, что все обвинения против нее беспочвенны. Вы ведь хотите жениться на этой даме?

— Видите ли, она совсем недавно овдовела, ваша светлость. Это не очень-то вяжется с условностями.

— Все хорошо, что заслуживает моего одобрения, — возразил Камберленд.

— Но скоропалительное новое замужество создаст впечатление, что первый ее брак был несчастливым. И это в какой-то мере даст повод считать клевету Реджинальда Кэмпбелла небезосновательной. Возможно, наилучший выход — это подождать, пока вы не уверитесь, действительно ли Реджинальд Кэмпбелл действует, руководствуясь преданностью вашей светлости.

Камберленд сверлил Нила пронизывающим взглядом.

— Тем не менее, дорогой Брэмур, вы уклонились от прямого ответа на мой вопрос. Вы собираетесь жениться на графине? Женщина не сможет управлять таким большим поместьем.

— Я послал туда управляющего, который будет сообщать мне обо всем, что происходит в Лохэне. Именно поэтому, на мой взгляд, Реджинальд и настаивает на своих обвинениях. Он больше не может безнаказанно распоряжаться доходами с поместья, как делал это прежде. Если бы ему удалось отделаться от графини и вашего покорного слуги, тогда один лишь шаг отделял бы его от титула и свободы действовать по своему усмотрению. Ну а пока, если он имеет возможность платить свои карточные долги, деля барыши с Черным Валетом, он…

— А вы сами способны предъявить ему такие обвинения?

— Нет, милорд. Как я уже говорил, мне бы не хотелось уподобляться семейству Кэмпбелл. Однако я хотел бы знать всю правду о подоплеке его действий. И, между прочим, в память о моем злосчастном кузене, а не только ради себя или в интересах графини. Было бы неразумно и неправильно обвинять Кэмпбелла бездоказательно, однако можно подумать о том, чтобы расставить ему западню и таким образом выяснить правду. Ну а пока, как мне кажется, графине лучше оставаться в Брэмуре в интересах безопасности.

Камберленд колебался. Нил понимал, что уже использовал все имеющиеся на руках козыри: и свои действия на стороне герцога при Куллодене, как бы он сам к этому втайне ни относился, и предполагаемую смерть Рори от руки Черного Валета. И то, что Кэмпбеллы уклонились от военной службы под знаменами Камберленда. И прежде всего возможность захватить в плен Черного Валета, если он жив.

Но Нил понимал также, какую опасную игру он затеял. Он может потерять все, в том числе голову. И тогда арендаторы в Брэмуре и Лохэне тоже все потеряют.

Камберленд подошел к карте:

— Покажите точно, где на вас было совершено покушение. Нил показал на место, находившееся в противоположной стороне от места засады, за десять миль от Лохэна. Камберленд кивнул:

— Я выясню, почему Кэмпбелл не сообщил мне об этом инциденте.

— Будет лучше, если вы не станете сейчас это узнавать, ваша светлость. Если уж расставлять западню, то не надо подавать Реджинальду мысль, что он находится на подозрении.

— Так что же вы предлагаете?

— Несколько недель подождать. А в это время мои люди могли бы за ним понаблюдать.

— Я пошлю патрули, чтобы прочесать как следует все холмы.

— А как насчет блокады?

— Она будет продолжаться.

Нил в этом нисколько и не сомневался. Хотя после сражения при Куллодене прошло более полутора лет и большую часть якобитов истребили или арестовали, Англия все еще хотела задушить Шотландию голодом. Он слышал, правда, что нескольким ирландским кораблям было разрешено доставлять в Шотландию овес.

Как бы то ни было, он заронил семя сомнения в восприимчивый мозг Камберленда, и ему пора уходить, чтобы не совершить какую-нибудь ошибку. По-видимому, ему удалось убедительно опровергнуть обвинения Реджинальда, направленные против Джэнет. Остается надеяться, что герцог Камберленд прислушается к его совету и не станет сейчас предпринимать каких-либо действий, обвиняя одно из самых могущественных семейств Шотландии в измене королю и возможном сговоре с Черным Валетом.

Камберленд, видимо, тоже устал от напряженного разговора с Брэмуром.

— А теперь я хочу познакомиться с графиней, — сказал он. — И составить о ней собственное мнение. Нил поклонился:

— Я сейчас представлю ее вам.

Когда он вошел в гостиную, Джэнет стояла, пристально глядя на старинный портрет какого-то шотландского вельможи. Портрет был разрублен мечом и так и остался висеть на стене. Помня, что в гостиной присутствует английский лейтенант, Нил подошел к Джэнет и торжественно изрек:

— Его светлость желает увидеться с вами.

В глазах Джэнет вспыхнул страх. Как большинство якобитов, она ненавидела Камберленда, но знала, что ради детей должна скрывать свои истинные чувства.

Нил наклонился поближе и прошептал:

— Соглашайся со всем, что бы он ни говорил.

Джэнет вопросительно взглянула на него и кивнула. Это молчаливое согласие пронзило его сердце. Кажется, она наконец стала доверять ему.

Взяв Джэнет под руку, Нил ввел ее в королевскую приемную.

— Ваша светлость… — Джэнет присела в почтительном реверансе.

Взгляд Камберленда удовлетворенно блеснул.

— Теперь я понимаю, почему Брэмур взял вас под свое покровительство.

— Благодарю вас, ваша светлость.

Нил всегда считал ее красавицей, но сейчас она показалась ему особенно горделивой и прекрасной. В глазах Джэнет не отражалось ни неприязни, ни страха, хотя он прекрасно знал, что они терзают ее сердце.

— Брэмур хорошо о вас заботится?

— Но это графиня заботится обо мне, — вставил Нил и повернулся к Джэнет: — Я уже рассказал его светлости о том, что вы спасли мне жизнь после нападения в горах. И что вы были беспредельно добры, согласившись сопровождать меня обратно в Брэмур, так как я все еще пребывал в лихорадочном состоянии.

— Маркиз настаивал на возвращении в свой замок, а я опасалась, что рана опять воспалится, — объяснила Джэнет.

— Очень великодушно с вашей стороны, — отозвался Камберленд. — Очень рад был познакомиться с вами, а теперь, к сожалению, я должен заняться другими делами.

Аудиенция закончилась. Джэнет снова присела в реверансе.

— Кстати, Брэмур, — вдруг сказал Камберленд, когда они уже повернулись, чтобы уйти. — Я скучаю по коньяку, который дарил мне ваш кузен. Это был коньяк необыкновенно высокого качества.

— Я поищу в погребах замка, не осталось ли там нескольких бутылок, милорд.

Выйдя из приемной, они молча пошли по длинным коридорам Холируда. У ворот их ждала карета, которую Нил нанял утром. Подсадив Джэнет в экипаж, он велел кучеру ехать прямо в гостиницу, а сам сел рядом с Джэнет и, когда карета загромыхала по булыжной мостовой, взял ее за руку.