Любимая мартышка дома Тан - Мастер Чэнь

Ждать было больше нечего.

— Сколько дней до отправки? — спросил я. И поморщился, услышав в ответ: «Шесть дней, хозяин».

— Мы можем быстрее, — после паузы и изучения моего лица озабоченно покачал головой сарт.

Что ж, подумал я, мы играли со смертью несколько месяцев. Еще шесть дней? Пустяк. И еще столько надо сделать. Сангаку надо подготовить процедуру моего исчезновения — Чжоу и его кишащие вокруг нас вторые тени вряд ли так просто меня отпустят. Что придумает на этот раз мой невозмутимый однорукий друг? Заставит меня побрить голову наголо и стать монахом из храма Учителя Фо? Ушлет меня в другом караване за день раньше до отправки моего, потом присоединит к этому?

Пусть профессионалы работают. Не надо их торопить.

Собственно говоря, мне просто не хотелось уезжать.

Был полдень, и я отправился из западных пригородов обратно, с заездом на Западный рынок по какому-то пустяковому делу. Меванча, до того отмалчивавшаяся, неожиданно подошла ко мне с поклоном.

— Я хотела, чтобы вы узнали кое-что из очень давней истории, господин, — сказала она. — Может быть, это вам пригодится. Это связано со смертью того, кто был здесь до вас, — Мелека. И с тем, как пытались убить вас.

Ну, вот, подумал я, все загадки разрешается сразу — когда это уже не очень-то и нужно.

— Если бы вы позволили мне проводить вас к одному человеку на Западном рынке, — завершила она.

И вот я с двумя охранниками сижу в седле у этого скопища рыночных площадей, среди толпы народа, для которого ни заговоры, ни войны, казалось, не имеют значения.

Меванча подъехала ко мне на бурой степной лошадке и поманила за собой.

— Только очень прошу вас: что бы вы ни услышали, не удивляйтесь, — предупредила она. — А то мне придется скрываться кое от кого до самого отъезда.

Из этих слов я абсолютно ничего не понял, но так или иначе удивляться чему бы то ни было я давно отучился.

Хотя то, что творилось вокруг нас, было весьма удивительно.

Мелодия «Трели весенней иволги» из Кучи резала уши — она исполнялась с грохотом и лязгом.

Несколько шагов — и рев других рожков, барабанов и гонгов заглушил и эту мелодию, и вообще все звуки вокруг.

Народный Западный рынок, рынок для простого люда, веселился изо всех сил. Мне оставалось только посмеяться вместе со всеми — весьма грустным смехом.

— Вот они, помосты нашего цирка, — пояснила Меванча. — Утреннее представление окончено. Я танцевала здесь много лет… Нас ждут вон в той галерее за цирком, над прудом.

Я обещал не удивляться — но в галерее меня ждало зрелище, которое я до сих пор вспоминаю с ужасом.

По доскам ее, из одного солнечного пятна в другое, на меня бежали два клубка тряпок. Каждый из них венчала уродливая голова с неопрятной черной бородой. Карлики стелились по земле слишком хорошо знакомыми мне странными прыжками. Второй из них держал в правой руке какую-то палку, на вид ничего хорошего не обещавшую.

До ближайшего из двоих оставался десяток шагов, или три его прыжка.

ГЛАВА 20

ПРОЩАНИЕ С КАРЛИКАМИ

У меня не было времени, чтобы вспоминать во всех подробностях жуткий вечер в моем доме больше года назад. Я успел только мгновенно дернуть головой в сторону и назад, увидев краем глаза, что между парой моих охранников и мной идет Меванча. Значит, пришло время мести, прекрасная танцовщица?

Я оказался между двумя профессиональными убийцами, очевидно — вооруженными, и одним профессиональным воином, из тех, что могут в одиночку справиться с десятком солдат.

На мне не было ничего, кроме тонкого тохаристанского халата. В руке был кнут, с которым, наверное, что-то можно было сделать — но немногое.

Над головой — выдававшийся далеко вперед конек крыши. Влезть туда с галереи невозможно.

Сзади — перила, а за ними, внизу, зеленая ряска, под ней вода, в которой наверняка плавают какие-нибудь золотые карпы или черепахи. Причем здесь скорее всего мелко.

«Глупо быть заколотым, стоя по колено в этом болоте», — успел подумать я. Но еще глупее было бы ждать, пока тебе в глаз войдет острое железо — прямо здесь, на галерее. Веселящийся рынок ничего не увидит и не услышит.

Я оперся спиной о балюстраду и начал было отталкиваться ногами, чтобы сначала сесть на перила, а потом перевалиться спиной назад, в воду.

Но я не успевал, карлики-убийцы были быстрее. Ноги мои еще только отрывались от досок, а они уже…

А они уже пронеслись мимо, причем один из них успел поднять руку, помахать Меванче и хриплым басом поприветствовать ее.

Лица у моих охранников стали серыми, с мрачным удовлетворением заметил я. А Меванча, чуть замедлив шаг, лишь мягко заметила:

— Это братья Ляо, те самые. Вы о них слышали. Ну, да, незаметно переведя дыхание и продолжая путь с каменным лицом, думал я. Знаменитые братья-убийцы, они же цирковые акробаты Ляо, которых было трое, а после известного эпизода в моем доме осталось двое. Какая приятная встреча…

— Нам сюда, — показала Меванча.

И я оказался лицом к лицу с вежливо встающим с циновки…

Третьим карликом.

С такой же большой бородатой головой, угольно-черными глазами. В руках у него ничего не было. И движения его, когда он вставал, заметил я с некоторым удовлетворением, выглядели чуть скованными и неловкими.

И опять я оказался между убийцей и женщиной-воином. Что ж, это уже становилось привычкой.

— Прошу присесть, уважаемый господин, — таким же, как у его брата, низким голосом сказал мне карлик.

Меванча зашла ему за спину и замерла там с каменным лицом. Мои охранники сзади перекрыли вход в комнату.

Я сел.

— Меванча дала мне совет попросить о встрече с вами, — с достоинством пробасил карлик, снова опускаясь на циновку и превращаясь в маленький клубок тряпок. — Раньше вы были не наш, сейчас вы с нами, поэтому Меванча сказала, что нужно закрыть эту страницу. А я всегда слушался ее советов. Я мог бы прийти к вам на подворье, но мы сейчас так редко выступаем на этом рынке и вообще редко бываем в столице — все больше путешествуем, а тут Меванча сказала, что вы как раз должны проезжать через Западный рынок по дороге к себе, на Восточный. Я очень вам благодарен, что вы согласились посетить нас.

Я молчал. Хотя мог бы поинтересоваться, что означало это «вы с нами».

— Я хотел бы принести извинения за тот свой визит, весной, год с лишним назад, — поклонился карлик. — Надеюсь, вы понимаете, что наше ремесло — дело чести, и заказ должен был быть выполнен. Но вы оказались очень быстры, а ваша охрана, — тут карлик тяжело вздохнул, — хорошо стреляет. Я до сих пор не могу нормально шевелить рукой. Так вот и не выступаю больше с тех пор.