Хранительница тайн - Кейт Мортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вивьен была настолько оглушена, что почти ничего не чувствовала – и к лучшему, иначе боль от вскрывшегося обмана была бы нестерпимой. Она убеждала себя, что доктор ошибся, что это жестокий розыгрыш, даже ошибка, потом вспомнила горький ответ Джимми на вопрос, почему они с Долли не поженятся прямо сейчас. Как он сказал тогда, что романтические идеи – роскошь для богатых. И тут ей стало ясно, что все услышанное – правда.
Довольно долго она сидела, чувствуя, как тают последние надежды. Вивьен очень хорошо умела исчезать за бурей своих чувств (у нее был за плечами большой опыт), но в этот раз привычные рецепты не действовали. Боль ощущалась в той части ее существа, которую она давным-давно спрятала внутри себя и считала неуязвимой. Только сейчас Вивьен поняла, что стремилась не к Джимми, а к тому, что он воплощал: к свободе и к будущему, которое она давно перестала воображать, вольному будущему без всяких преград. И еще, как ни странно, к прошлому – не к прошлому ее кошмаров, а к возможности примириться с тем, что произошло раньше…
Только когда внизу начали бить часы, Вивьен вспомнила, где находится. В доме стало холоднее, ее щеки были мокры от слез, хотя она и не знала, что плакала. Налетевший невесть откуда сквозняк сбросил на пол фотографию. Вивьен смотрела на нее, безучастно гадая, неужто и этот подарок – часть общего плана, наживка, которую она должна была заглотить, чтобы Джимми с Долли исполнили остальное: сделали снимок, отправили письмо. И тут ее словно подбросило. Внезапно она поняла, что ее разочарование – даже не полбеды, а лишь крохотная часть возможной вереницы событий. Надвигается катастрофа, и лишь сама Вивьен может ее предотвратить. Она положила трубку и глянула на часы. Начало третьего. К пяти надо вернуться домой и ждать Генри из министерства.
Некогда было оплакивать свои утраты. Вивьен подошла к письменному столу и сделала то, что должна была сделать. По дороге к двери она на миг замерла – единственный внешний знак ее внутренних терзаний, – торопливо шагнула назад и взяла книгу, чиркнула на фронтисписе несколько слов, после чего, уже не мешкая, выбежала на улицу.
Дверь открыла миссис Хэмблин, сидевшая с мистером Меткафом, пока Джимми на работе. При виде Вивьен она заулыбалась:
– Как хорошо, милочка, что вы пришли. Если не возражаете, я сбегаю в бакалею, а его пока оставлю на вас. – Она взяла авоську и добавила заговорщицки: – Говорят, там есть бананы из-под прилавка для тех, кто умеет хорошо просить.
Вивьен очень привязалась к отцу Джимми. Она часто думала, что ее отец в старости был бы таким же – если бы дожил. Меткаф-старший вырос на ферме в большой дружной семье, и многие его истории походили на то, что могла вспомнить сама Вивьен. Наверняка именно они внушили Джимми желание завести много детей. Сегодня, впрочем, старик был совсем плох.
– Свадьба, – с тревогой спросил он, сжимая руки Вивьен. – Мы ведь не пропустили свадьбу?
– Разумеется, нет, – ласково ответила она. – Свадьба без вас? Как вы могли такое подумать!
Сердце у нее сжималось от жалости. Быть старым, напуганным и не понимать, что происходит… ей так хотелось ему помочь.
– Может быть, чайку?
– Да. Да, пожалуйста! – откликнулся старик с такой благодарностью, будто мечтал об этом чае всю жизнь. – С удовольствием!
Пока Вивьен размешивала в чашке капельку сгущенки – ровно как любил старик, – в замке повернулся ключ, и вошел Джимми. Если он и удивился, увидев ее здесь, то виду не подал, просто улыбнулся радостно, и Вивьен улыбнулась в ответ, хотя внутри у нее все сжалось.
Некоторое время они сидели и болтали. Вивьен тянула до последнего, но наконец сказала, что пора идти: Генри будет ее ждать.
Джимми, как всегда, пошел провожать ее до метро. У входа Вивьен, против обыкновения, остановилась.
– У меня тут для вас кое-что. – Она достала из сумки «Питера Пэна» и протянула Джимми.
– Это мне?
Вивьен кивнула. Джимми был растроган и в то же время явно смущен.
– Я тут кое-что написала.
Он открыл книгу, прочел вслух: «Истинный друг – свет в ночи» и улыбнулся книге, а потом, из-под упавших на лицо волос – Вивьен.
– Вивьен Дженкинс, это лучший подарок в моей жизни.
– Хорошо. – У нее заныло в груди. – Теперь мы квиты.
Она знала, что следующие слова изменят все, и медлила их произносить. Пришлось напомнить себе, что все изменилось раньше, во время телефонного разговора с доктором Руфусом. Его суховатый голос по-прежнему звучал у нее в ушах.
– У меня есть для вас кое-что еще, – сказала она.
– Вообще-то мой день рождения – не сегодня.
Вивьен протянула ему бумажный листок.
Джимми перевернул его, прочел написанное и пораженно глянул на Вивьен.
– Что это?
– Мне казалось, все и так понятно.
Джимми обернулся через плечо и понизил голос.
– Я имел в виду, за что?
– Плата за всю ту огромную работу, какую вы проделали в больнице.
Он протянул ей чек таким движением, будто она предложила ему яд.
– Я не просил платы. Я хотел помочь. Мне не нужны ваши деньги.
На долю секунды сомнение надеждой вспыхнуло в груди, но Вивьен уже успела хорошо изучить Джимми и видела сейчас, как он прячет глаза. Она не почувствовала мстительной радости от его стыда, только опечалилась.
– Знаю, Джимми, что вы хотели помочь и никогда сами не попросили бы денег. Однако я прошу вас их взять. Надеюсь, вы найдете им применение. Пустите их на помощь вашему отцу. Или вашей очаровательной Долли. Если вам так будет легче, считайте, что я отблагодарила ее за огромную услугу, которую она мне оказала, вернув медальон. На эти деньги вы можете пожениться, и пусть все будет идеально, как вы и мечтали: морское побережье, новая жизнь, дети, счастливое будущее.
– Вы, кажется, говорили, что не думаете о будущем. – Голос у Джимми был механический, неживой.
– Я имела в виду, что не думаю о своем будущем.
– Зачем вы это делаете?
– Потому что вы мне симпатичны. – Она крепко взяла его за обе руки. Это были теплые, отзывчивые, добрые руки. – Я думаю, Джимми, что вы хороший человек. Очень хороший. И я желаю вам счастья.
– Звучит так, словно вы прощаетесь.
– Правда?
Он кивнул.
– Наверное, это потому, что я впрямь прощаюсь.
Вивьен подошла ближе, собралась с духом, поцеловала Джимми в губы, прямо посреди улицы – легко, быстро, окончательно, – потом на миг прижалась лбом к его груди, запечатлевая в памяти светлые мгновения.
– Всего вам доброго, Джимми Меткаф. И… прощайте. Теперь уже точно навсегда.
Джимми еще долго сидел на станции, тупо уставясь в чек. Он чувствовал, что его предали, и злился на Вивьен, хоть и понимал, что совершенно не прав. Только… Только почему она с ним так поступила? И почему теперь, когда план Долли позабыт и они стали друзьями по-настоящему? Не связано ли это как-то с загадочной болезнью Вивьен? В ее словах была какая-то обреченность, и Джимми это тревожило.
День за днем, отбиваясь от вопросов отца «Скоро ли придет твоя милая барышня?», он ломал голову, как быть с чеком. Больше всего хотелось разорвать гнусную бумажку в клочки, но разум напоминал: это ответ на все твои молитвы, решение всех проблем, то, о чем можно было только мечтать.
В тот вечер он снова должен был встречаться с Долли в «Лайонс» и сейчас никак не мог решить, брать ли с собой чек. Джимми то вынимал его из «Питера Пэна», то вкладывал обратно и прятал книгу подальше с глаз. Потом глядел на часы и повторял все по новой. Он уже опаздывал и знал, что Долли ждет: она позвонила в редакцию и передала, что должна показать ему нечто важное. Она сидит, смотрит на дверь большими ясными глазами, и он никогда не сможет объяснить ей, что утратил нечто редкое и драгоценное.
Чувствуя себя так, будто вокруг него сгустился весь сумрак мира, Джимми сунул «Питера Пэна» в карман и пошел на встречу с невестой.
Долли сидела за тем же столиком, за которым впервые изложила свой план. Джимми сразу ее заметил, потому что она была в своей жуткой белой шубке. Уже давно потеплело, но Долли все равно отказывалась ее снимать. В сознании Джимми шубка оказалась так тесно связана с омерзительной идеей шантажа, что при одном взгляде на белый мех ему стало муторно.
– Извини, Долли, я опоздал.
– Джимми! – Ее глаза сияли. – Я все сделала!
– Что все?
– Вот. – Долли двумя руками держала конверт и теперь вытащила из него квадратик фотобумаги. – Даже проявила сама!
Она через стол придвинула ему снимок.
Джимми взял фотографию, и в первый миг на него накатила волна нежности. Долли сняла их с Вивьен в больнице. Они стояли близко друг к другу, и он тянул руку, чтобы тронуть Вивьен за локоть. Тогда-то он и заметил синяк в вырезе ее блузки… И тут Джимми понял, куда направлен его взгляд на фотографии.
– Долли…
– Идеально, не правда ли? – Она улыбалась широко, гордо, как будто ждала, что сейчас он примется ее благодарить.