Солнце мира богов. Том первый (СИ) - Анна Цой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— М-милорд! — поклонилась она испуганно, — леди, — сперва Андентерре, а потом мне.
— Наоборот, — сквасился Викторчик, — сперва поклон для леди Ариэллы.
Я сдержала хмуро-высокомерное лицо. О Цикл, он вообще понимает, что в этот момент натравляет их двоих на меня? Можно выказывать свои принципы не так болезненно? Взгляд в его глаза и понимание — он не только осознаёт, но и провоцирует.
Я в этот момент чувствовала нас двоих двумя такими ехидными крысами, которые по одному взгляду друг на друга понимали, кто падет под их интригами следующим. Даже от вопроса не удержалась:
— Если я сейчас прямо скажу, что хочу уволить управляющую, то ты…
— Сделаю это, прозорливая, — кивнул мне он с ухмылкой.
Точно крысы.
— Даже если для этого нет причин? — мой выдох.
— Даже так, — снисходительно.
Виктор Кери. Ты нихрена не хороший. Не благородный. И не добрый. Ты, мать твою, один из самых опасных мужчин, которых я встречала.
— Нет уж, я объяснюсь, — отвернулась от его улыбки удовольствия.
Ему вся эта канитель доставляла наслаждение. И это пугало. Потому что… я была такой же.
— Холод, — напомнила себе, пытаясь абстрагироваться от испуганных глазок напротив меня, — не беспокойся, сладкая Терра — тебе я зла совсем не желаю. Только нехорошей тетечке по левую руку. Наслаждайся, — улыбка для неё и больше всего для себя, — так вот — в женской половине всегда было холодно. На самом деле я, как только приехала, поняла это, однако к делу это никакого эм… ладно. Если в помещении холодно, значит на это есть какие-то причины, ведь так? — поворот головы к деловито кивнувшему мне Виктору, — и я её нашла. Стены, лорд и леди. Именно они.
Я поднялась на ноги, прошла вплоть к камину и нагнулась, чтобы чиркнуть пальцем по не затертому и ничем не облицованному камню.
— Мое к-хм… образование, — ага, мамины интересные разговоры о том, что её интересовало саму, — оно даёт мне полагать, что при строительстве этой половины был подобран мм-м… хреновый камень. Вот. А ещё строители криворукие были. Не смейся, пожалуйста, — поджала губы для мужа, — я говорю всё очень логичное, между-прочим. Так что не перебивай, — надулась я, — и это приводит нас к одной мысли: а зачем? Всё сразу становится ясно — экономия. И она была бы уместной, если бы не проводилась сверх меры. К тому же…
— Мне нужна полная смета за весь период строительства, — вмиг стал строгим лорд, — в течении двух часов я жду от вас бумаги, — его глаза сверлили двух женщин в ужасе.
Я села на ковёр и продолжила:
— Это управляющая, точно говорю, — уверенное, — плесень на стенах убиралась только тогда, когда я пригрозила, что расскажу тебе. А сахарная Терра просто обожгла ручки от дерзости госпожи.
Я кивнула. И началось:
— Так и есть, — сделала гордый вид леди.
— Вы обещали! — вскрикнула управляющая, — вы не можете так…
— Тихо, — заткнул их двоих мужчина, — это всё, Элли?
Палец упёрся в рисунок на ковре.
— Можно мне вернуться в свою комнату? Там скоро начнут отстраивать стену, — я успела понять всю ту пакость от перемещений их мужской половины.
У меня резерв сжигается со скоростью дракона, летящего за самкой во время гона.
— Нельзя, — встал он, — вы перманентно уволены, госпожа Лемашель. На время поиска замены её полномочия возлагаются на тебя, Элла.
Я задрала голову на него.
— Меня⁈
— Её⁈ — одновременно со мной Терра.
— Что значит на меня? — вскочила вслед за ним я, — В-виктенька! Солнышко, только давай без твоего вот этого всего… юмора! Мне нельзя! Виктор!
Мужчина застыл в дверном проёме, пока я кряхтя ползла за ним по ковру. Вставать мне стало трудно ещё в момент первой попытки.
— Почему же тебе нельзя? — помог подняться мне он.
Я отдышалась.
— Я больше не буду никого раскрывать, честное… почему ты смеёшься?
Он вновь был снисходителен.
— Потому что это не наказание, испуганная, — медленно повёл меня на выход лорд, — тебе уже тяжело?
Я помотала головой.
— Я ногу отсидела, — призналась ему, — а вообще… если подумать, то я очень сильно… тяжёлая. У меня совершенно нет сил на всё это управленство! Господь, и зачем я только в это полезла?
Он хмыкнул.
— Для того, чтобы госпожа тебе не мешала, — напомнил он.
Я кивнула, потом опомнилась и подёргала головой из стороны в сторону. После всё же сдалась:
— Она мне нахамила тогда, — сообщила на выдохе, — а ещё мешала мне жить тем, что сильно потакала… ай, всё в общем, — почти спалилась, — знаешь, мне так легко от того, что ты всё понимаешь! Это, конечно, странно, но… ты меня слушаешь вообще?
Мы вышли в мужскую половину.
— Виктор! — выдохнула в его приближающиеся губы.
Поцелуй вышел необычным. По большей части потому, что я стояла с широко открытыми глазами и не понимала, что происходит.
— Прекращай болтовню, Элли, — пояснили мне.
Я хмыкнула.
— Ага. Сейчас! — нагло отстранилась и направилась в сторону кухни, — я теперь вся настолько важная управляющая, что молчать не способна! Чувствовал ты что ли, что я это ненавижу? Принятие главенства над группой людей вызывает у меня тремор! Господи, какая я несчастная. Нет, ты видел? Виктор, не смешно. Я была серьёзна! Требую, как минимум, компенсацию. Чайная церемония в саду через неделю. Что думаешь?
Всё веселье мужчины сошло на нет.
— Думаю, что главенство тебе и в самом деле ни к чему, — усмешка от него.
— Зато чайная церемония успокоит нервы, и никакого тремора!
Мне ехидно кивнули.
— Тремора нет, как и лишней должности.
— Он заранее появился, — я покивала, — о! Я придумала своё первое повеление, как управляющая! Мы заменим все подсвечники в мужской половине.
Лорд ожидал пояснений. Я горела от счастья.
— Смотри, — я подвела его к одной из подставок, — видишь узоры и саму форму, — я дождалась его кивка, — видишь?
Он тяжело вздохнул.
— На попу похоже, — пояснила, — вот булка и…
— Элли, — двинулся к своему кабинету он.
Я же осталась стоять и разглядывать попные подсвечники коридора.
— А вот этот на чле… спермотоксикоз видимо, — буркнула и пошла кушать, — эх, Виктор, что же ты со мной делаешь, негодяй.
* * *
— Ваш чай, леди Ариэлла, — с улыбкой подала мне чашку с паучатами служанка, пока я сама выслушивала негативную речь госпожи старого повара к госпоже новому повару, предназначенную, очевидно, мне.
Пирожок в моей руке прибавлял к зрелищам хлеба, потому я и болтала ногой под стойкой, сидя на ней с затаенным
