Солнце мира богов. Том первый (СИ) - Анна Цой

— Что с вами двумя? — вопросил последний.

— Шлюха! — бросил мне и развернулся, чтобы удалиться, Варг.

Виктор этого без внимания не оставил:

— Дуэль. Сегодня через час, — ледяным тоном.

Аезелвалф даже не повернулся.

— Не хочу, — бросил он, — из-за неё не буду, — хмык, — и вообще к ней больше не подойду. Пошла ты, Паучиха!

Все ничего не поняли. Только я протянула:

— Обиженка, — я поднялась, всё ещё удерживая Агератум магией, — аккуратно! — подала её Зиг-ги, — упала в обморок. Может переволновалась? У неё бывает. Сам же знаешь.

Сказала убедительно. Соврала, а он поверил. Откуда ему вообще знать.

— Пусть отдохнет мм-м… подольше, — и остановив открывшего было рот Владыку, — столько дел в Солнечной Роще! Ты бы знал. Терра там недо… выбешенная, Витюсик вон… на дуэль настроенный. Пойду я. Солнышко, — к мужу, — так животик тянет. Поехали домой. Спать так захотелось, — опять Хакгарду, — не третируй Геру.

Я положила свою руку в протянутую Викторчика. Тёплую и приятную.

Нечестно то, что я могу так сделать, а спящая до самого утра Агератум даже коснуться его не сможет. Смерть или забвение. Наверное, не стоило выбирать за неё, только она бы не выбрала — они бы сейчас не только за ручку подержались, а Зиг-ги измену не простит.

— Можно мне воды? Пить так захотелось, — всё, что я смогла пробормотать перед тем, как мы дошли до кареты.

— Уже стоит ставить на тебе дополнительную защиту? — помог подняться по ступеньке мне муж.

Я плюхнулась на кожаный диванчик, скинула и оставила на полу натёршие туфли и дождалась, пока расположится лорд. Щелчок пальцами, чтобы потушить магический светильник. Старенький — нужно заменить на более усовершенствованную модель. Этим можно было бы заняться и сейчас, вот только отношения Витюсика к моим увлечениям я не знала. Мужчины редко принимают превосходство женщин над ними в чём-либо.

Мы тронулись с места.

Взгляд голубых глаз остановились на мне. Остальные части лица казались темнее из-за ночи, стен кареты и отсутствия каких-либо источников света.

— Не-а, — вспомнила его вопрос с лёгким напылением иронии, — и желание вызвать Варга на дуэль тоже была лишней, потому что…

— Это я решу сам, — резко ответил он.

Внутри что-то напряглось. Мне не нравилось ни это само, ни причина, по которой оно произошло.

— Это бессмысленно только потому, что половина Танатоса так считает, — я хмыкнула, — мужская половина, В-виктор, — его имя далось мне тяжело, — браком это нельзя было изменить. Даже с тобой.

Он усмехнулся.

— Факт гиперболизации всего, что ты думаешь, говоришь и делаешь я уже упоминал, — он закинул ногу на ногу.

Здесь было просторно. А ещё немного бессмысленно, потому что единственной причиной ездить в экипаже были барьеры над Солнечной Рощей. Основных было два, помимо практически незаметных побочных, и каждый из них нужно было пересекать физически — порталы из замка и в него, как я поняла, работали только у главы рода. Переносить меня сквозь свой портал он по какой-то причине не стал. Может с магией проблемы, м? Хотя. Я насчет его денег уже сомневалась — мои натёршие туфли были таковыми только по причине собственной горделивой новизны с оттенками глубокой дороговизны.

— Я не преувеличиваю, солнышко, — шагнула со своего диванчика на его я, — это в любом случае оправданные слухи. Я и в самом деле не обижаюсь, — пришлось поднять юбки, чтобы пробраться пальцами в чулках под его бедро, — какая разница что говорят люди? Про тебя тоже рассказывают, что ты холодный, безразличный и упрямый, но это ведь… — фраза про неправду явно была бы наигранной, — но в тебе ещё масса качеств!

Викторчик рассмеялся.

— Ты верный, добрый, терпеливый, сдержанный, честный, о-о-очень умный и заботливый, — я покивала под его сощуренным веселым взглядом, — а ещё у тебя невероятные глаза, — между нами повисла тишина.

Мы высматривали друг друга в темноте, ища то, что находилось здесь всё это время. Я едва смогла отогнать румянец с незнающих такого щёк, прежде чем в голове зазвучали останавливающие меня саму слова.

Великий Цикл, проклятая влюбчивая Элла и несчастные грабли у моего лба. Что толку в том, что я знаю о его любви⁈ Моей она ни коем образом сопутствовать не станет. Я знаю это — есть даже вероятность, что все его чувства ко мне испарятся в то мгновение, когда одна идиотка раскроет рот или… продолжит смотреть на него настолько по-дурацки.

— Я его не люблю, если тебе интересно, — ещё больше впала в манию я.

И зачем я про это сказала?

Мужчина хмыкнул, отвернул от меня голову и, выглядев обманчиво расслабленно, продолжил молча сидеть.

Исправлять ситуацию я могла и умела только одним способом: порывисто мазнула губами по его щеке, параллельно забираясь на колени и усаживаясь на него сверху. Ладони впились в его идеально выбритые щеки.

Господи, какой же он идеальный!

Язык прочертил влажную дорожку по его губам. Руки спустились вниз к напряжённым плечам, а затем обратно вверх к воротнику. Ответ на поцелуй последовал через секунду — крепкий, уверенный, с привкусом выпитого им шампанского и с той же газированной взрывчатой яркостью. Руки пробрались под ткань рубашки, жаждая пробраться вниз к обнаженной коже. Чем ниже, тем приятнее.

Верхняя пуговица отлетела неожиданно, я даже вздрогнула от перепуга, однако отстраниться не смогла — он негромко застонал и сжал меня ещё крепче.

Звездочка*:

Бедра неосознанно сжались на его ногах, губы сминались так, что горели огнем, спина и бедро практически плавились от его прикосновений. Я едва сдерживала себя от того, чтобы продолжить рвать рубашку дальше. Спуск вниз манил меня настолько сильно, что по коже бегали мурашки, чувствуя разгорающееся пламя внутри и дисгармонируя с прохладой ночи.

Первый барьер прошёл сквозь нас двоих, слегка выведя из омута страсти. Как оказалось, меня одну — стоило мне отвлечься от поцелуя, как он продолжил его сам, ускоренно спускаясь по подбородку, нежной коже шеи, ключице к груди.

— Езжай медленнее! — крикнула хриплым голосом вознице.

Мужчина в этот момент понял, что корсета и его заменителя на мне нет, а потому стянул сперва лямки платья, приподнимая грудь снизу и сжимая её так, чтобы мне было приятно, а не больно. Он будто чувствовал эту грань — что во время его проникновения, что сейчас.

Я зажмурила глаза от жгучего ощущения между ног. Внутри меня всё плавилось, горело и стекало вниз по бедрам, изнывая от того, что ещё даже не прикоснулось к нему.

— У нас буквально десять минут, — остановила мужа я.

Лямки я смогла поднять только с одной стороны — вторая