Гоблин – император - Кэтрин Эддисон

— Самые лучшие охранники для парового моста, не правда ли? — Пробормотал Дашенсол Полшина довольно громко, то ли для того, чтобы его услышал Майя, то ли потому, что комната после первоначальных возгласов удивления наполнилась гулом голосов, среди которых слышались как восхищенные, так и сердито-недоверчивые замечания.

— Безделушка, — отрезал лорд Пашавар.

— Он сломается под собственным весом, — возразил лорд Дешехар.

— Ни один корабль не пройдет под этим чудовищем, — заключил лорд Истанар, Свидетель университетов.

Казалось, именно этого замечания и ждал Дашенсол Полшина.

— Ага! — Сказал он и кивнул Меррем Халежан.

Она коснулась какого-то предмета под пастбищем с коровами, несомненно, магического, потому что результатом было появление искр и запаха гари.

— Нам понадобится несколько минут, чтобы получить достаточное количество пара, — объявил Дашенсол Полшина, — хотя в реальности этим, конечно, будут заниматься кочегары, и вы собственными глазами убедитесь, что речным судам не придется ждать. А пока мы будем рады ответить на ваши вопросы.

Затем последовала яростная дискуссия, которой Майя почти не слышал. Он был слишком очарован моделью. Присмотревшись, он увидел среди домов крошечных человечков: женщина развешивала белье, мужчина полол огород, двое детей играли в прятки. Там был даже крошечный полосатый кот, загорающий на подоконнике. На дороге, ведущей к мосту, повозка, запряженная двумя пятнистыми лошадьми, остановилась, и возница что-то искал под сиденьем. Взглянув на другой берег, Майя внезапно увидел среди коров пастуха и едва сдержал восторженный крик. Пастух, темнокожий гоблин, сидел под деревом, скрестив ноги, и играл на флейте, исполненной так тщательно, что отчетливо были видны даже отверстия для пальцев.

Майя выпрямился и решительно сказал, обращаясь к сцепившимся в остром споре Свидетелям и часовщикам:

— Мы хотим увидеть работу моста.

Лорд Пашавар оглянулся.

— Ваше Высочество заинтересовались этой глупой игрушкой?

— Мы не считаем эту идею глупой, — ответил Майя и был удивлен спокойствием собственного голоса. — И мы не считаем глупым Дашенсола Полшина.

— Это не глупость, — согласился Дашенсол Полшина. — Это новшество, что не одно и то же.

— Новшество, совсем не похожее на часы, — насмешливо заметил Истанар. — Вы точно знаете, что соорудили?

— Если вы обнаружите недостатки конструкции, покажите их нам, пожалуйста, — мягко возразил Дашенсол Полшина, указывая в сторону модели.

На помощь онемевшему Истанару выступил Архипрелат.

— Как можно проверить, что эта конструкция, когда вы ее построите, выдержит хотя бы собственный вес?

— Мост не так тяжел, как выглядит, — заверил Мер Халеж. — Вы сейчас сами увидите.

Майя не мог понять, что за звук доносится из-под модели, для него не было месте в Мишентелеане, не было места в жизни Императора. Это был свист чайника, доведенного до кипения.

Меррем Халежан с торжествующей улыбкой, прячущейся в уголках рта, объявила:

— Мы готовы, Ваше Высочество.

— Тогда, пожалуйста, — сказал Майя, надеясь, что его голосе не звучит ответное торжество, — покажите нам ваш мост.

Меррем Халежан подкрутила что-то под моделью, и свист прекратился. Все ждали, даже лорд Пашавар, казалось, затаил дыхание, а потом медленно и плавно два когтя разомкнулись, освобожденные лонжероны согнулись, поднялись, как крылья бабочки, и разошлись. За ними, пара за парой, последовали остальные, начиная с середины. Изумление заполнило грудь Майи, словно большой светящийся шар, он едва мог дышать.

— Процесс может быть остановлен в любой момент, — пояснил Дашенсол Полшина, как будто не заметил, что все — Император, Коражас, секретари — онемели от удивления. — Как видите, в случае наводнений или штормов мост может быть вытащен на берег. И, таким же образом, может быть обеспечен проход любого количества кораблей.

В действительности все будет происходить не так легко и быстро, но, как обещал Дашенсол Полшина, конструкции моста почти полностью втягиваются в башни.

— А что означают эти мангусты? — Спросил Майя и мучительно покраснел.

— Мангусты вдохновили нас на некоторые инженерные решения, — любезно ответил Мер Халеж, — хотя мы так же внимательно изучали пауков.

— Но если все-таки мост будет одобрен, — сказал лорд Дешехар, — каков будет вес всей конструкции?

Этот вопрос был первым камешком, вызвавшим целую лавину. Вопросы, сыпавшиеся из Свидетелей, должны были повергнуть Дашенсола Полшина и Мера Халежа в смятение, но оба сохраняли самообладание и вежливость, на которые сам Майя посчитал себя неспособным.

Он наклонился к Меррем Халеж и тихо попросил:

— Вы можете раскинуть его еще раз?

— Конечно, Ваше Высочество, — сказала она и снова что-то повернула под пастбищем.

Майя, широко раскрыв глаза, словно очарованный сказкой ребенок, смотрел, как два крыла моста медленно плывут навстречу друг другу. Он уже не беспокоился, как выглядит со стороны. Чудесный мост был гораздо важнее императорского достоинства. С особенным вниманием он наблюдал, как когти сблизились снова, повернулись в шарнирных опорах и сцепились в нерушимом замке. Пятнистые лошади могли везти свою повозку через мост, а пастух с флейтой мог гнать своих коров в сарай, что стоял за домами.

Он окинул взглядом комнату. Свидетели почти окружили Дашенсола Полшину и Мера Халежа, словно свора гончих, а лорд Пашавар выступил на два шага вперед, явно готовясь к ближнему бою.

Майя обошел вокруг стола и приблизился к нему.

— Вы все еще не одобряете, лорд Пашавар?

— Эту игрушку? — Сказал Пашавар презрительно и сердито, и, может быть, даже с некоторой долей страха. — А подумали ли вы, Ваше Высочество, сколько на нее будет потрачено времени, денег и, может быть, даже жизней? Сколько людей погибнет при строительстве вашего воздушного замка? И в конце концов Истандаарта так и останется без моста, потому что это непреодолимая преграда, неподвластная даже железной магии.

Майя слегка вздрогнул, потому что упрек Пашавара эхом отзывался на его собственные мысли о возможных жертвах, но ответил твердо:

— Должно быть, наши деды говорили то же самое о дирижаблях. Но они стали обычным явлением, и теперь ни правительство, ни наша экономика не могут функционировать без них.

— Неудачная аналогия, Эдрехазивар, — заметил Пашавар, бросив на него острый взгляд.

Но Майя был готов к этой подножке.

— Нет, — сказал он, — крушение, ставшее причиной смерти нашего отца, не было случайностью. Вина лежит не на «Мудрости Чохаро», а на человеке, который его взорвал. С таким же успехом злоумышленник мог повредить ось самоходной повозки. Или подпругу седла.

— Что вовсе не доказывает, будто бы этот глупый мост может быть построен, — Пашавар непокорно тряхнул ушами.

— Мы доверяем мнению Гильдии часовщиков. В конце концов, ни я, ни вы не имеем достаточно знаний, чтобы обсуждать его инженерное решение. Ни я, ни вы, лорд Пашавар.

Майя сопротивлялся желанию воспользоваться фамильярным «ты», чтобы дать понять, как раздражает его упрямство Пашавара. Но никакое своенравие не давало Императору право на оскорбление.

— Но должны ли мы доверять решениям часовщиков? — Спросил лорд Пашавар, обводя Коражас широким взмахом руки. — Если наука действительно достигла высот, необходимых для превращения этой игрушки в настоящий мост, разве университеты не доложили бы нам о них?

Майя посмотрел через комнату на лорда Истанара, отстраненно наблюдающего за бурной дискуссией вокруг часовщиков. Лицо его хранило суровое и замкнутое, как сейф скряги, выражение.

— Отличный вопрос, лорд Пашавар, — сказал Майя, — но мы не слышали его в Коражасе.

Пашавар понял намек и с угрюмым видом согласился подумать. Возможно, чтобы лучше подготовиться к сопротивлению.

Майя вернулся к модели и попросил Меррем Халежан показать работу моста еще раз.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЗИМА

Глава 27

Прибытие Великого Авара

Великий Авар Баризана прибыл в Унтеленейс в полдень. Погода установилась морозная, но солнечная, и это немного скрашивало краткость зимних дней. Предупрежденный курьером из Увешо, где поезд Великого Авара провел ночь, Император ждал у главных ворот дворца, которых никогда прежде не видел. Поскольку для того, чтобы открыть каждую из огромных створок требовались усилия четырех человек, пользовались ими не часто.

Великий Авар никогда не путешествовал дирижаблем; как объяснил посол Горменед, он считал, что болтаться в воздухе, как воздушный шарик, недостойно правителя. Он совершал путешествие — впервые за последние пятьдесят лет — в конной повозке.