Гоблин – император - Кэтрин Эддисон

Кэтрин ЭДДИСОН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КРУШЕНИЕ «МУДРОСТИ ЧОХАРО»

Глава 1

Новости приходят в Эдономею

Майя проснулся от прикосновения к плечу холодных пальцев. В темноте над ним стоял его двоюродный брат.

— Кузен? Что… — Он сел в постели, потирая глаза. — Который час?

— Вставай! — Прорычал Сетерис. — Быстро!

Не до конца проснувшийся Майя покорно выбрался из постели.

— Что случилось? Пожар?

— Одевайся. Вот твои вещи. — Сетерис сгреб со стула вчерашнюю одежду и швырнул ее Майе.

Тот отбросил ее и начал поспешно дергать завязки ночной рубашки. Сетерис раздраженно зашипел и наклонился поднять одежду.

— Посланник от двора. По твою душу.

— Письмо от моего отца?

— А разве я не так сказал? Милосердные богини, малыш, ты что, разучился одеваться? Вот!

Он дернул рубашку, не беспокоясь, что вместе со шнурками может оборвать и уши Майи, и снова сунул ему в руки ворох одежды. Майя начал поспешно натягивать на себя штаны, рубашку и куртку, сознавая, что все его вещи помяты и несвежи, но опасаясь вызвать новый приступ гнева Сетериса. Кузен мрачно смотрел на него, высоко подняв свечу в руке и насторожив уши. Майя никак не мог разыскать чулки, но Сетерис не дал ему времени на поиски.

— Идем! — Приказал он, как только Майя застегнул куртку, и мальчик пошлепал за ним босиком, успев заметить, что несмотря на безупречный внешний вид кузена и полный порядок в его костюме, лицо Сетериса пылает от волнения. Возможно, посланник Императора не застал Сетериса врасплох только потому, что тот засиделся допоздна в обществе графина метеглина и еще не успел добраться до постели. Оставалось только надеяться, что вино не помешает кузену продемонстрировать отполированное годами службы совершенство придворных манер.

Майя нервно провел рукой по волосам, пальцы запутались в узлах тяжелых кудрей. Уже не в первый раз посланник отца застанет его неопрятным, как чучело на огороде, но это не помешало воображению нарисовать перед внутренним взором унылую картину: «Итак, скажите, пожалуйста, как выглядит наш сын?».

Впрочем, напомнил он себе, отец никогда не присылал людей только для того, чтобы поинтересоваться жизнью сына, и постарался как можно выше держать подбородок и уши, следуя за Сетерисом в маленькую и бедно обставленную приемную.

Посланник был всего на год или два старше Майи, но безупречно изящен и элегантен в своем дорожном костюме из серой замши. Опять же, в отличие от Майи он явно был чистокровным эльфом с молочно-белыми волосами и глазами цвета дождя. Он перевел взгляд с Сетериса на Майю и произнес:

— Вы эрцгерцог Майя Драхар, единственный сын Варенечибела Четвертого и Ченело Драхаран?

— Да, — подтвердил сбитый с толку Майя.

Его недоумение усилилось еще больше, когда посланник грациозно и с достоинством опустился на вытертый ковер и совершил полный придворный поклон.

— Ваше Императорское Высочество, — сказал он.

— Ох, поднимитесь на ноги и перестаньте болтать, — нетерпеливо перебил его Сетерис. — Как мы поняли, у вас есть письмо от отца эрцгерцога.

— Тогда вы не совсем понимаете, что здесь происходит, — сказал посланник, поднимаясь с ковра, изящный, словно кошка. — Мы доставили сообщение от императорского двора в Унтеленейсе.

Майя поспешно вмешался, чтобы предотвратить готовый вспыхнуть скандал:

— Пожалуйста, объясните.

— Ваша Светлость, — сказал посланник, — вчера утром разбился дирижабль «Мудрость Чохаро». Император Варенечибел Четвертый, принц Немолис, эрцгерцог Нахира и эрцгерцог Кирис находились на борту. Они возвращались со свадьбы князя Че-Атамар.

— И «Мудрость Чохаро» разбился, — медленно повторил Майя.

— Да, Ваше Высочество, — подтвердил эльф. — Никто не выжил.

За время, равное пяти ударам сердца, эти слова так и не обрели смысла. Ничто не имело смысла, ничто… вдруг железные пальцы Сетериса больно сжали плечо, и он очнулся. А потом вся необратимость происходящего предстала перед ним в ясной и безжалостной простоте, и он услышал свой далекий голос:

— Что вызвало крушение?

— Какое это имеет значение? — Спросил Сетерис.

— Не могу сказать, — ответил посланник, подчеркнуто вежливо кланяясь в сторону Майи. — Еще ничего не известно. Но лорд-канцлер послал Свидетелей, и они уже приступили к расследованию.

— Спасибо, — произнес Майя.

Он не сознавал ни того, чувствует ли он что-нибудь, ни того, должен ли что-либо чувствовать вообще, но точно знал, каким будет его следующий вопрос.

— Вы сказали… есть сообщение?

— Да, Ваше Высочество.

Посланник раскрыл лежавший на столике портфель. В нем было всего одно письмо, которое эльф протянул Майе. Сетерис выхватил конверт у него из рук и с треском сломал печать, как будто все еще не верил услышанному.

Он быстро просмотрел бумагу, его хмурое лицо совсем почернело; потом он бросил письмо Майе и стремительно вышел из комнаты. Майя попытался подхватить лист бумаги, плавно опускавшийся на пол.

Предупредив его порыв, посланник ловко опустился на колено, а потом с непроницаемо любезным видом вручил Майе сообщение.

Майя почувствовал, как потеплели его щеки и обмякли кончики ушей, но он уже знал, что не стоит пытаться извиняться за Сетериса и тем более объяснять его поведение. Он полностью сосредоточил свое внимание на письме. Оно было от лорда-канцлера его отца Улериса Чавара:

«В этот час великой печали мы приветствуем эрцгерцога Майю Драхара, наследника императорского престола Этувераца. Зная, какое уважение Ваше Императорское Высочество всегда питали к Вашему покойному отцу и братьям, мы взяли на себя смелость заказать малую свиту для сопровождения Вас на церемонию похорон, которая состоится через три дня, то есть двадцать третьего числа сего месяца. Мы так же послали вести в пять княжеств и сестре Вашего Императорского Высочества в Эшедро. Курьерский офис предоставит в их распоряжение дирижабли, и мы не сомневаемся, что все они поспешат предстать перед двором Унтеленейса без опозданий.

Нам неизвестны пожелания Вашего Императорского Высочества, но мы выражаем готовность помочь в их осуществлении».

С истинной скорбью и непоколебимой верностью,

Майя поднял глаза. Посланник смотрел на него все так же бесстрастно, однако развернутые вперед уши безошибочно выдавали его жгучий интерес.

— Я… мы должны поговорить с нашим двоюродным братом, — сказал он, с непривычки неловко запнувшись при официальном обращении к собеседнику. — Должно быть, ты… то есть, вы устали. Позвольте мне вызвать слугу, дабы удовлетворить ваши потребности.

— Ваша Светлость очень добры, — согласился посланник, и если он и был в курсе, что в Эдономее всего лишь двое слуг, ничем не выдал своей осведомленности.

Майя позвонил, зная, что любопытная Пелхара с нетерпением ждет под дверью возможности выяснить, что же здесь происходит. Хара, который выполнял все работы вне дома, скорее всего, уже спал, и всем домашним было известно, что Хара спал, как мертвый.

Пелхара с настороженными ушами и блестящими от нетерпения глазами ворвалась в комнату.

— Этот господин, — Майя с запоздалым огорчением понял, что не поинтересовался именем посланника, — совершил дальнее путешествие. Пожалуйста, позаботься, чтобы у него было все необходимое. — Он запнулся, размышляя, следует ли сообщить Пелхаре новость, но пробормотал только: — Я буду у своего двоюродного брата. — и вышел.

Под дверью спальни Сетериса лежала полоса неяркого света, внутри слышались нетерпеливые шаги. Пусть он ограничится одним графином, произнес про себя Майя короткую безнадежную молитву и постучал в дверь.

— Кто там?

По крайней мере по голосу кузен казался не пьянее, чем четверть часа назад.

— Это Майя! Можно войти?

Дверь стремительно распахнулась, на пороге стоял Сетерис.

— Ну, что? Тебе тоже не спится, малыш?

— Кузен, — произнес Майя почти шепотом, — что мне делать?

— Что тебе делать? — Фыркнул Сетерис. — Стать Императором, конечно. Ты должен своей монаршей волей править всем Эльфландом, а не скулить у меня под дверью.

— Но я не знаю…

— Недотепа, — похоже Серетис ругался больше по привычке, лицо его было чрезвычайно задумчивым.

— Да, кузен, — покорно согласился Майя.

Через некоторое время взгляд Сетериса снова сосредоточился на мальчике, но теперь в нем не было гнева.

— Ты пришел за советом?