Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«В первой половине декабря 1909 года в Москву ожидался приезд дня на 2–3 Их Императорских Величеств, — как рассказывал жандармский полковник М.Ф. фон Коттен, — при возвращении из Крыма в Петербург. Я в то время занимал должность начальника Московского охранного отделения»[338]. Этот разговор состоялся 28 октября 1911 года на допросе в комиссии сенатора Трусевича по делу о покушении на П.А. Столыпина. Полковник к тому времени получил повышение и стал начальником петербургской охранки. Вопрос о командировании в Москву бывшей сотрудницы столичного охранного отделения Татьяны Цейтлин возник в связи с обеспечением охраны императора Николая II, императрицы и членов царской семьи. Этому предшествовали определённые события, свидетельствовавшие о подготовке цареубийства.
Во второй половине ноября 1909 года фон Коттен получил указание о готовившемся покушении на императора террористами из партии эсеров. Сообщалось, что покушением будут руководить известные террористы из боевой организации социал-революционеров Савинков и Луканов. Для руководства операцией по предотвращению теракта, поиску и захвату боевиков в Москву прибыл шеф Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант П.Г. Курлов. Он в то время совмещал ещё и должности товарища министра внутренних дел и заведующего полицией империи[339].
По его указанию из Москвы в столицу была 23 ноября 1909 года послана под № 1525 телеграмма следующего содержания: «Петербург. Начальнику охранного отделения. Лично. Командир корпуса приказал просить, чтобы Вы постарались сегодня же устроить известное вам свидание, а также, если возможно, командировали бы в Москву Таню»[340]. Как пояснил фон Коттен, что «Таня» и была бывшим секретным сотрудником охранки Татьяной Цейтлин. Её привлекли к проведению тайной операции в связи с тем, что она знала в лицо и Савинкова, и Луканова. Однако где искать террористов, в то время было неизвестно. Исходя из ситуации, генерал Курлов принял решение организовать поиск в потенциально возможных местах появления боевиков. Опытный сыщик не исключал возможность случайной встречи Цейтлин с Савинковым или Лукановым. Предусматривалась и возможность её встречи на улице с кем-то из боевиков, входящих в боевую группу Савинкова. С целью обнаружения террористов Цейтлин в сопровождении агентов наружного наблюдения ходила по улицам и посещала места, где чаще всего собирались революционеры-подпольщики.
Однако ожидавшееся посещение Москвы императором и его семейством не состоялось. Царский поезд без остановки проследовал через Москву. Накануне, когда стало известно об отмене визита императора, Татьяна Марковна Цейтлин была отозвана в Петербург.
Дальнейшая судьба провокаторши Цейтлин
Весной 1917 года, как позже писал комиссар Временного правительства по ликвидации Заграничной агентуры охранки С.Г. Сватиков, известный разоблачитель агентов охранки Бурцев отыскал «Николая-Золотые очки» в штатах дворцовой охраны царской резиденции в Петергофе[341]. Однако здесь есть расхождение в приведённых сведениях о Доброскоке и его любовнице, а затем жене Татьяне Цейтлин. Сам В.Л. Бурцев в своих воспоминаниях описывает результаты своего поиска супругов из охранки. После провала в 1909 году Доброскок исполнял разные должности полицейской службы в империи. «Доброскок с разрешения царя, — как отмечал В.Л. Бурцев в своей книге «В погоне за провокаторами», — переменил фамилию на Добровольского и поступил на службу полицмейстером в Петрозаводск»[342]. К началу 1917 года он занимал должность полицмейстера в Ораниенбауме.
Весной 1917 года полицейский чиновник был арестован по обвинению в провокаторстве и службе в охранном отделении. Его доставили в Госдуму, где подвергли допросу, а затем отправили в тюремный замок. Однако позже был освобождён из-под стражи. Более того, Доброскоку-Добровольскому и его жене Татьяне Цейтлин была выдана некая «охранная грамота». Узнав об этом, возмущённый Бурцев позже вспоминал о том, как он «за своей подписью напечатал в газетах статью «Где Доброскок и Цейтлин?» и рассказал их биографии. Номер газеты вышел утром, а в полдень мне в Балабинскую гостиницу пришли сообщить, что на основании моей статьи снова нашли Доброскока и его жену Цейтлин, что их арестовали и привезли как раз в наш участок. Я сейчас же пошел туда и просил обоих их допросить при мне»[343]. Бурцеву была предоставлена возможность задать интересовавшие его вопросы Доброскоку-Добровольскому. Вопросов к Татьяне Цейтлин у «охотника за провокаторами» почему-то не было.
Дальнейшие судьбы Т.Н. Цейтлин и И.В. Доброскока (Доброскокова) неизвестны.
Роль агента охранки в роспуске II Госдумы империи
Судьба секретного агента Департамента полиции Екатерины Николаевны Шорниковой сначала складывалась типично для Российской империи начала ХХ века. В молодые годы она увлеклась социал-демократическими идеями и вступила в РСДРП. Была арестована и в тюрьме перевербована опытным жандармским офицером. Дала письменное согласие на сотрудничество с охранным отделением, после чего получила оперативный псевдоним «Казанская». Короткое время состояла агентом охранного отделения в провинции под псевдонимом «Эртель», а затем возвратилась в столицу.
По заданию охранки она волею случая оказалась основным исполнителем машинописного текста «солдатского наказа» депутатам II Государственной думы от левых партий. Предположительно, именно она внесла в документ несколько поправок, позволивших впоследствии толковать текст наказа как призыв к свержению власти в результате вооружённого восстания. Под этим предлогом Дума была распущена. В отношении агента столичной охранки Е.Н. Шорниковой, состоявшей в тот момент секретарём в военной организации РСДРП, в империи возбудили следствие и выдали предписание полиции на её розыск и арест.
С помощью чинов столичного охранного отделения она скрылась от преследования как жандармов, так и бывших соратников по партии. Более пяти лет проживала в разных городах на нелегальном положении. Затем, устав от лишений подпольной жизни, пришла в охранное отделение с просьбой переправить её на жительство в Южную Америку.
Для решения судьбы разоблачённого секретного сотрудника Шорниковой летом 1913 года, прервав свои отпуска, экстренно и в секретном порядке на даче председателя Совета министров графа Коковцова дважды собирались министры и другие приглашенные лица. Решением Особого присутствия Сената с неё были сняты все прежние обвинения и прекращено судебное преследование. О ситуации с ней и принимаемых мерах докладывали императору Николаю II.
После падения самодержавия в России судьбой Шорниковой заинтересовались в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, приступившей к работе с 4 марта 1917 года. По её делу были допрошены 12 бывших министров и высших чинов царской власти, включая пятерых прежних директоров Департамента полиции. Чем же был вызван столь пристальный интерес к судьбе провинциальной мещанки и провалившейся
