Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков

Дальше события развивались, как в детективном жанре. Татьяна Марковна под присмотром троих эсеров из боевой организации на парижском вокзале села в поезд и срочно выехала в Германию. Однако в пути на одной из узловых станций она пересела на встречный поезд и спустя некоторое время оказалась в России.

По прибытии в столицу империи агент Т.М. Цейтлин обо всём подробно доложила своему начальству. Руководители политического сыска, выслушав её рассказ, пришли к выводу, что она излишне драматизировала ситуацию и слишком поспешно признала свою службу в охранном отделении. Было начато служебное расследование причин столь громкого провала. Разоблачённых агентов и дискредитированных сотрудников политического сыска решили перевести на службу во внутренние губернии Российской империи.

По настоянию руководства Департамента полиции осенью 1909 года Т.М. Цейтлин подала иск о возбуждении уголовного дела против партии эсеров. Однако возникшие затем опасения руководства охранки возможных последствий политического скандала заставили её отказаться от дальнейших судебных тяжб. Но этим дело не закончилось. В 1913 году Департамент полиции установил, что Т.М. Цейтлин ведёт двойную игру, снабжая Бурцева интересующей его информацией о деятельности охранки. Руководству Департамента полиции и своему начальству свои действия она объяснила некой платой за сохранение её жизни от расправы со стороны эсеров-боевиков[331].

Коснулись служебные перемещения и чиновника столичного охранного отделения И.В. Доброскока, также разоблачённого эсерами. Иван Васильевич начинал тайную службу агентом охранки в Харькове, а затем стал известен под псевдонимом «Николай-Золотые очки». Позже он был признан виновным в том, что дважды, весной и осенью 1905 года, провалил меньшевистскую организацию в столице. После скандального разоблачения революционерами он был принят на службу чиновником Петербургского охранного отделения, где считался опытным сотрудником политического розыска[332]. По некоторым сведениям, он был назначен начальником наружного наблюдения в Петербурге[333]. Специализировался на работе не только против меньшевиков, но и среди эсеров.

Но после громкого провала в марте 1909 года секретного агента Цейтлин, бывшей до того в партии эсеров вне всяких подозрений, в охранном отделении и в Заграничной агентуре немедленно началось служебное расследование. Спустя короткое время под подозрение попал агент наружного наблюдения Лурих (настоящая фамилия Лейтис), предательство которого вскоре было неопровержимо доказано.

В 1995 году К.Н. Морозов опубликовал в альманахе «Минувшее» воспоминания Б.В. Савинкова, подтверждавшие факт предательства агента наружного наблюдения Луриха. При этом события развивались неожиданно даже для такого опытного боевика и подпольщика, каким был Савинков. Он вспоминал, что весной 1909 года к нему обратился филёр наружного наблюдения Заграничной агентуры, приставленный для наблюдения за известным эсером-боевиком в Париже. Агент сообщил руководителю боевой организации партии социал-революционеров, что среди набранных им боевиков оказались три агента охранки. При этом двоих он назвал поимённо — Т.М. Цейтлин и её сожителя М.И. Деева. Фамилию третьего секретного сотрудника охранки Лурих не знал. Савинков потребовал доказательств, на что филёр посоветовал последить за названными людьми во время их предстоящей встречи с Доброскоком в гостинице. Слежка за попавшими под подозрение агентами подтвердила их вину в провокаторстве.

Однако на этом предатель не остановился. Позже он помог В.Л. Бурцеву сфотографировать всех филёров заграничной охранки в Париже[334].

Надо отметить высокую оперативность в работе царской спецслужбы. Прошло чуть больше трёх недель с момента возвращения Цейтлин в Россию, и 29 апреля заведующий Заграничной агентурой в Париже статский советник А.М. Гартинг телеграфировал о проделанной работе директору Департамента полиции Н.П. Зуеву. «Измена Луриха, несомненно начавшаяся давно, — сообщал Гартинг, — поставила в крайнюю опасность не только всех людей, с которыми виделся Андреев (помощник Гартинга), но и меня; лишь полное признание Луриха поможет мне уяснить, будет ли хоть кто-либо спасен из здешних агентур»[335]. Над Заграничной агентурой нависла угроза громких провалов. Ситуация осложнялась тем, что в период с 31 июля по 2 августа 1909 года планировался визит императора Николая II во французский портовый город Шербур. Ввиду существовавшей опасности покушения русских эмигрантов-боевиков на императора и членов его семьи, Гартинг доложил, что по согласованию с вице-директором Департамента полиции он по секретному личному соглашению договорился о помощи со стороны французской полиции. Префектура заявила о готовности сформировать специальный отряд агентов для наблюдения за русскими террористами. Однако требовалось участие русского правительства. Гартинг просил, чтобы через русского посла в Париже добиться решения французского правительства об усилении наблюдения за русскими боевиками в связи с возможной попыткой цареубийства во время визита императора Николая II.

Благое намерение заведовавшего Заграничной агентурой по обеспечению безопасности императора и членов его семьи от осевших во Франции боевиков разных политических партий, в первую очередь эсеров, дорого стоило самому Гартингу и его агентуре. Дальнейшие события стали развиваться непредсказуемо. Русское посольство стало настаивать на высылке из Франции нескольких русских эмигрантов, включая издателя и публициста В.Л. Бурцева. Однако возглавлявший кабинет министров Франции и одновременно бывший министром внутренних дел Жорж Б. Клемансо отказал в просьбе русских дипломатов.

Примерно в это же время Бурцев опубликовал в газетах статью, разоблачавшую шефа русской политической полиции во французской столице, как провокатора и преступника, объявленного французским судом в розыск по делу о выданной им террористической организации. «Охотник за провокаторами» привёл доказательства того, что Гартинг — Ландезен — Геккельман являются одним и тем же лицом. Это был грандиозный провал. За ним последовали шумные разоблачения глубоко законспирированных секретных сотрудников, включая З.Ф. Жученко — Гернгросс и А.Е. Серебрякову.

А визит Николая II в Шербур состоялся в рамках большого морского путешествия на царской яхте «Штандарт» императора и членов его семьи в ранее установленные даты. Царскую яхту «Штандарт» в морском походе сопровождала резервная императорская яхта «Полярная звезда», а также корабли военного эскорта в составе крейсеров «Рюрик» и «Адмирал Нахимов», а также эсминцы «Эмир Бухарский» и «Москвитянин»[336]. Все официальные мероприятия прошли без происшествий.

А вот дальнейшая карьера самого А.М. Гартинга на поприще политического сыска не сложилась. После скандального разоблачения и бегства из Парижа он был уволен со службы с пенсией и производством в очередной чин действительного статского советника. С началом Первой мировой войны А.М. Гартинг поступил на службу в контрразведку Российской империи. Выполнял секретные задания во Франции и Бельгии, где остался на жительство после Октябрьской революции в России. Дальнейшая судьба Гартинга неизвестна[337].

Бывших агентов не бывает

История спецслужб Российской империи имеет немало примеров того, когда провалившиеся секретные сотрудники