Невидимые линии. Границы и пояса, которые определяют мир - Maxim Samson

(Если посмотреть с другой стороны, то можно представить, насколько загадочными должны были казаться действия гостей с точки зрения жителей Сентинела. Трудно представить, что бы они сделали, например, с вертолетами, которые использовались для спасения экипажа "Примроуз" в 1981 году).

Более того, в ближайшее время мы вряд ли узнаем больше. Несмотря на успехи Пандита, большинство встреч с современным миром вызывают враждебность, в чем на собственном опыте убедились экспедиции, проверявшие состояние общины после разрушительного цунами в Индийском океане в 2004 году. Очевидно, что жители острова удивительно стойкие и не нуждаются в помощи посторонних. Действительно, сегодня все согласны с тем, что если эта община смогла пережить тысячи лет изоляции, то последнее, что ей нужно, - это контакты с людьми, которые могут принести болезни, обычные для нас, такие как грипп, но губительные для них. Судьба различных групп коренного населения, уничтоженных колонизаторами, и других, страдающих от алкоголизма и диабета в результате их контактов, говорит о том, что это наиболее разумный ход (не)действий. На Андаманском архипелаге численность коренного населения значительно сократилась в результате постоянных контактов с чужаками на протяжении последних двух столетий*.

И это остается одной из главных проблем. Туризм, глубоко современное занятие, представляет собой особенно серьезную проблему, особенно в связи с недавними спорами о "человеческом сафари" в других странах региона.Особенно уязвимой представляется община джарава на близлежащих Южных и Средних Андаманских островахлишь в незначительной степени вышла из многовековой самоизоляции в 1990-х годах, после того как один из подростков общины прошел лечение в современной больнице из-за того, что сломал ногу в индийской деревне. Туристические компании теперь рекламируют возможность проехать по территории Джарава в поисках редко встречающихся животных - при этом они беспокоят животных, от которых зависит выживание группы, - а браконьеры часто захватывают местную древесину и мясо кустарников, оставляя после себя алкоголь, табак и болезни. Природная красота архипелага обеспечивает ему огромный туристический потенциал, и у правозащитных организаций, таких как Survival International, вызывает понятное беспокойство тот факт, что некоторые посетители будут стремиться проехать поближе к Северному Сентинелу, подвергая риску как свои жизни, так и жизни жителей острова. Хотя фотографирование или видеосъемка сентинельцев карается тюремным заключением, а окрестности острова патрулируются индийскими силами безопасности, в 2018 году индийское правительство смягчило требования к посещению двадцати девяти островов в регионе, что потенциально делает эту группу более восприимчивой к эксплуатации и нежелательному взаимодействию. В конце концов, Чау удалось миновать патрули; не исключено, что это удастся и другим.

Северный Сентинельский остров, размером с Манхэттен, но полная противоположность ему по уровню развития, является одним из самых захватывающих мест в мире, когда речь заходит об определении границ. В то время как индийское правительство берет на себя определенную ответственность за их выживание и не называет остров автономной административной единицей на манер Ассама или Западной Бенгалии (среди прочих), сентинельцы не считают себя частью ни этой страны, ни какой-либо другой, а значит, фактически представляют собой автономное общество. Это видно на примере смерти Чау, когда ни индийское, ни американское правительство, ни семья Чау не выдвинули обвинений против сентинельцев, в то время как семерым рыбакам, которые помогали Чау незаконно подойти к острову, были предъявлены обвинения в создании угрозы его жизни.Кроме того, рыбакивидели, как сентинельцы хоронили тело Чау, так что теоретически его возвращение было возможно, но было принято решение отказаться от него из уважения к фактическому контролю общины над островом и боязни распространения болезней, от которых они вряд ли будут защищены. В этом отношении граница существует здесь не только как линия защиты островитян от чужаков и их систем управления и права, и не только как предупреждение чужакам избегать собственной системы правосудия островитян. Она также существует в том самом способе, которым мы в "современном мире" понимаем концепции общества, сотрудничества и взаимодействия. Учитывая, что они отражают совершенно разные мировоззрения и модели общения, преодолеть эту границу особенно сложно; применение современных взглядов и структур к группам, которые не разделяют тот же способ видения мира, является недостаточным. Даже названия "Северный Сентинел" и "сентинельцы" используются исключительно нами, людьми, которые никогда не были знакомы с терминами, используемыми жителями острова. Язык - один из основных факторов создания и поддержания границ в мире, и, как мы увидим далее, вопросы современности, культуры и наследия часто оказываются совсем рядом.

*Каменная табличка, утверждающая, что остров является частью Индии, которая была установлена во время экспедиции в 1970 году, также кажется удивительно неактуальной для этого населения.

*Например, численность онге на Малом Андаманском острове, по оценкам, сократилась с 670 в 1900 году до 120 сегодня.

Лингвистические линии Бретани

Год 50-й до нашей эры. Галлия полностью оккупирована римлянами. Ну, не совсем... Одна маленькая деревушка несгибаемых галлов все еще сопротивляется захватчикам. И жизнь римских легионеров, которые гарнизонируют укрепленные лагеря Тоторума, Аквариума, Лауданума и Компендиума, нелегка...

Рене Госинни и Альберт Удерзо, Астерикс Галльский

Глядя на Атлантику из самой северо-западной провинции Франции, легко понять, почему Бретань долгое время считалась далекой границей Европы. Свирепые волны бьются о скалистое побережье, и лишь редкие корабли вдалеке свидетельствуют об уверенности человека перед лицом опасной природной среды за его пределами. История Астерикса, всемирно любимого вымышленного сына этого региона, рассказывает о мужестве маленького воина из крошечной галльской деревушки, который, несмотря на то, что был загнан в угол могущественной Римской империей, неоднократно отражал ее натиск. Даже название самого отдаленного департамента Бретани - Финистер - свидетельствует о том, что он находится на краю света, поскольку происходит от латинского Finis Terrae (Penn-ar-Bed на местном бретонском языке). Но Бретань - это не только граница между привычной материковой Европой и тысячами таинственных квадратных километров океана; она испещрена невидимыми языковыми линиями, которые сами по себе представляют перегородки между различными региональными идентичностями, поколениями, социальными классами и устремлениями в будущее.

Хотя некоторые знают, что Бретань - родина единственного сохранившегося в материковой Европе кельтского языка, бретонского, родственного корнуэльскому и валлийскому, которые до сих пор используются меньшинством носителей по ту сторону Ла-Манша на севере, гораздо меньше людей понимают, что в Бретани есть и второй региональный язык, галло. Отражая разрыв между этими двумя языками, слово Gallo на самом деле происходит от бретонского слова, означающего "чужой", gall, и наблюдатели уже давнопровести географическую линию, разделяющую поселения, где на них говорят. Еще в 1588 году местный историк по имени Бертран д'Аржантре описал