Земля волшебника - Лев Гроссман

Элис вздрогнула, как будто вместо его голоса услышала какой-то далекий звук — быть может, утренний колокол? Заклинание сгущало вокруг нее атомы материального мира. Ее кожа темнела и утрачивала прозрачность, элементарные частицы кусали ее, как москиты. Материя вторгалась в нее, заменяя голубое свечение грубой плотью.

Квентина шатнуло назад. Плам и Элиот подхватили его и вывели из мастерской, боясь, как бы заклинание не внедрило в Элис их собственные атомы. Элис корчилась, тяжелела, обретала телесную форму. Ее полные муки стоны были уже почти человеческими, ниффинский свет угасал.

На одну страшную секунду Квентину показалось, что она умирает, что он убил ее, а не спас — но сделанного назад не воротишь.

Свет угас окончательно. Элис грохнулась на пол, подскочила и замерла. В комнате воняло разреженными газами. Элис лежала с закрытыми глазами, едва дыша. Прежняя, реальная, бледная, голая Элис.

Квентин упал на колени рядом. Она чуть приоткрыла глаза и сказала хрипло:

— Квентин. Ты волосы перекрасил.

ГЛАВА 24

Слушайте все: я получила письмо от Элиота. — Дженет с удобством расположилась в кресле верховного короля, хотя могла бы вести заседание и в своем. Трон Элиота был как-то уютнее.

Должно быть, все дело в верховной власти.

— У меня процедурный вопрос, — сказал Джош. — Ты теперь типа верховная королева, раз его замещаешь?

— Ну да. Почему бы нет.

— Я просто…

— Конституционные дебаты сейчас не совсем уместны. Тем более конституцию, считай, писала я — все равно проиграешь. Вы письмо слушать будете или нет?

— Да, — хором ответили Поппи и Джош, обменявшись противными супружескими улыбками.

Скинуть бы их с балкона, благо он рядом. Красивое будет зрелище, но как потом оправдаться?

— Значит, так. — Дженет взяла ленту наподобие телеграфной или той, на которой пишутся предсказания.

ТЬМА СГУЩАЕТСЯ ТЧК АМБЕР БЫЛ ЗЛЫМ СЛЭШ ЗЛОЙ И ВОЗМОЖНО ЖИВ ТЧК НАЙДИТЕ СРОЧНО ТЧК МОЖЕТ СПАСТИ МИР ТЧК ПОИЩИТЕ В СЕВЕРНОМ БОЛОТЕ ВНИЗУ ТЧК СКОРО ВЕРНУСЬ ЦЕЛУЮ ТЧК.

— И все? — спросила Поппи после затянувшейся паузы.

— А ты чего ожидала?

— Ну, не знаю. Более официального послания.

— И не поздоровался даже? — спросил Джош.

— Нет. Еще вопросы?

— Это обязательно — все излагать в телеграмме?

— Не обязательно. Думаю, он просто от этого тащится. Более резонные вопросы имеются?

Джош и Поппи супружески переглянулись.

— Какого хрена? — сказал он. — Извините, но иначе просто не могу выразиться. Никакой Амбер не злой. То есть не был злым. Он брат Эмбера и притом сто лет как помер. Мартин Четуин его убил.

— То ли убил, то ли нет, — ответила Дженет. — Он мог и воскреснуть, скажем.

— Но почему Элиот до сих пор не вернулся? — спросила Поппи.

— Сама хотела бы знать. Я за него беспокоюсь — привязалась, знаете, к нашему верховному королю. Может, он нашел на Земле что-то поинтереснее, не знаю уж, что. Да, Джош?

— Каким образом Элиот письма тебе посылает?

— Мы это еще до его ухода обговорили. Ленты живописно всплывают на поверхность пруда под окнами моей спальни. Просушишь их, и слова проявляются, как на поляроидном снимке. Поппи?

— Так давайте поищем Эмбера, то есть Амбера? Опять напутала… все в мозг ребенка уходит. Надо бы предпринять что-то, я уже почти на втором триместре, а срок нам дали всего полгода.

Чего у Поппи не отнимешь, так это энтузиазма. Единственное ее качество, которое Дженет нравится, — хотя волосы у нее тоже ничего.

— А что мы будем делать, если найдем его? — осведомился Джош. — Он, знаете, сильно опережает нас по шкале мощности — чем мы можем ему пригрозить?

— Я уже думала об этом, — сказала Дженет. — Можно будет его упрятать в Гробницу Эмбера. Нашего действующего бога Мартин там успешно держал — сдается мне, это готовый изолятор для богов-овнов.

— Рискованно, — возразила Поппи. — Для начала надо его туда заманить. Не стоит, по-моему, действовать опрометчиво.

В этот самый момент Дженет повело вбок. Потом комната резко дернулась, и равновесие восстановилось. С другими произошло то же самое.

— Комната перестала вращаться, — первым смекнул Джош.

Замок Белый Шпиль построен на часовом механизме, непрерывно вращающем его башни наподобие очень медленной карусели. Движут его ветряные мельницы. Обычно этого движения даже не замечаешь, но остановку заметили все. Даже в самые худшие, самые темные времена башни Белого Шпиля не останавливались.

— Вот тебе и ответ, — сказала Дженет. — Этот мир разваливается на части. Надо что-то делать, притом срочно, а след у нас только один.

— Я просто хотела сказать, что охота на бога легкой не будет, — пожала плечами Поппи.

— Было бы это легко, всякий дурак сумел бы.

Они присоединились к вышедшему на балкон Джошу. Человечки внизу выбегали из домов на улицы, щурились на предзакатное солнце, заслоняли глаза и смотрели на трех правителей, будто ожидая ответа.

— Вот идиоты, — для проформы произнесла Дженет. Башни остановились… может быть, и сами небесные сферы не движутся больше в величественном танце под музыку времени. Хер знает. Может, единственное место, где она была счастлива, в самом деле вот-вот развалится, но стервой она быть не перестанет и под конец света.

На дело пошли все трое — четверо, если считать младенца. Будущие родители поспорили, стоит ли Поппи идти, но она одержала верх.

— Что ж ты так беспокоишься. Я буду беречь ребенка, а ты меня.

До Северного болота на этот раз добрались быстро, без диагностических странствий по диким местам. На экспресс-летунах, гиппогрифах.

Для повседневных нужд они не годятся. Очень уж независимы, твари, свободу ценят, либертарианцы сраные. И над перьями своими трясутся, а ведь пару-другую непременно да выдернешь. Но отчаянные времена требуют… и т. д. Эти все-таки лучше чистокровных грифонов, те настоящие анархисты.

У личного скакуна Дженет красный гребень на голове, таких она у гиппогрифов еще не видела. Он даже головы не повернул, когда верный вассал подсадил на него королеву. Хотелось бы какого-то минимального уважения перед концом света… ну да ладно.

Полезно также обозреть Филлори с гиппогрифового полета: сверху видно, что остановка Белого Шпиля — явление не единичное. Налицо другие неблагополучные признаки. Ничего похожего на их с Элиотом поездку всего несколько дней назад; Дженет уже чувствовала ностальгию, вспоминая ее.

Теперь на полях появились расширяющиеся круги и движущиеся линии — очень похоже на старые аналоговые телевизоры со сбитой синхронизацией. А ежедневного затмения попросту не случилось. Дженет не сразу поняла, чего ей не хватает, но быстро сообразила. Солнце и луна, долженствовавшие сойтись в полдень, разминулись. Лунный серп всего лишь задел солнечную корону и полетел дальше, как сорвавшийся с трапеции воздушный гимнаст.