Охотник за бабочками - Сергей Костин

— Внимание кораблю с пятиглавыми звездами на бортах! Вы находитесь в моей территориальной зоне. Советую немедленно ее покинуть. В противном случае имею полно право уничтожить вас способом мною выбранной.

— Стоп машина! — заорал я, и Волк остановился как вкопанный. Не забыв, тем не менее, горделиво развернуться в сторону планеты золотыми звездами. Знай наших!

— Внимание кораблю с пятиглавыми звездами на бортах! Вы все еще находитесь в моей территориальной зоне. Задолбали своей непонятливостью. Я же ясно сказала, дуйте отсюда, пока лонжероны не пообломала.

Критическая ситуация. Непредсказуемая. Прямо скажем. Тащиться через всю Великую Галактику только для того, чтобы в самый ответственный момент свалить, словно последние трусы? Нехорошо.

— Включи-ка передатчик, — попросил я Корабль.

Огоньки забегали по панели управления, сообщая, что приказ выполнен. С потолка спустился микрофон. Я сжал его двумя руками, собрался с мыслями и кивнул. На панели зажглась надпись — «Тихо! Идет передача!».

— Нехорошо же ты встречаешь гостей, уважаемый Большой Астрономический Беспилотный Ядерный Гипермозг Ангелов. Мы к тебе всем сердцем, так сказать. С душой всей нашей, а ты, как последняя космическая планетутка от ворот поворот? Так дела не делаются.

Планета задумчиво перевернулась на сто восемьдесят градусов, высунула из грани телескоп и внимательно нас изучила.

— Чувствую, и сюда наглые земляне добрались. Вот же непоседы. Что на обед жрали? Не отвечайте, сама догадаюсь. Индюшку под чесноком и запивали водочкой. Верно?

Я внимательно посмотрел на Кузьмича. Он в это время как раз обтирал губы и запихивал в рот грецкий орех.

— Верно, — гаркнул я в микрофон, пообещав себе разобраться с Кузьмичем на предмет провоза на борту контрабандной водки.

— Давненько землян не встречала, — вздохнула кубическая планета, — Чтоо надо-то?

Кузьмич задрал вверх большой палец и радостно улыбнулся.

— А чего ты сразу о делах нас спрашиваешь? — разозлил меня Кузьмич до самой печенки, потому и откровенно грубил планете, — Может, хватит нас на орбите мариновать? Обеспечь нам для начала посадку мягкую, да безопасное пребывание. Покушать, если имеется, тоже бы не мешало. А то ведь устали мы до тебя добираючись. И, в конце концов, развернись по нормальному, посадочной полосой передом, а всем остальным задом.

— Как были наглыми, так и остались, — фыркнула планета, но просьбу мою выполнила и развернулась, как предписывал этикет гостеприимства, — Так и быть. Спускайтесь безбоязненно. Да шибко жестко не садитесь. Не люблю я этого.

— Это мы запросто, — влез в международные переговоры Корабль, — Мягкая посадка, мое второе имя.

А я и не знал, что у Волка есть еще и второе имя!

Как и было обещано Очень Линейным со всеми делами Кораблем, сели мы достаточно мягко. Правда, не совсем на площадку, так что пришлось Кораблю парочкой выстрелов подкорректировать местность. Но в остальном, даже пыли не подняли. А ее, по всей видимости, на кубической планете лет двести никто не убирал.

Едва замерли маршевые установки, из единственных дверей на теле планеты выполз здоровенный червяк, оказавшийся гофрированным шлангом, который с согласия Волка прицепился к нему присосками и натянулся как стрела.

— Переходной шлюз, — пояснил Голос корабля. Иногда мне кажется, что он нас за дураков принимает. Что, я сам не вижу, что переходной шлюз!

— По нему, что ль идти? — но перестраховка никому еще в жизни не вредила.

— Ага, — ответил Корабль, — Вы идите, а я отключусь на время. Проверю тут кой-какие параметры.

Знаю я его параметры. Наверняка уже распихал по карманам жучков, подслушивать будет, а в случае чего смоется быстро. Стоп. Иногда я несправедлив к нему. И зря я так про Волка. До сих пор не расстраивал.

— Можешь пока пририсовать еще парочку звезд за беспрецедентную посадку, — сообщил я радостную весть.

— Уважил, командир, век не забуду, — и тут же выключил все вспомогательное оборудование, чтоб ненароком не испортилось, а также выпустил пару щупальцев с кисточкой и трафаретом. Значит, знал, что получит очередное повышение.

До гофрированного шланга по причине отсутствия даже дежурного света, (Не забыть по окончании миссии лишить Вселенский Очень Линейный Корабль двух звезд за пренебрежение техникой безопасности. Командир. Подпись. Дата) я добрался на ощупь. Кузьмич как мог, подсказывал, но по его подсказкам я только натыкался на острые углы и косяки.

В шланге свет был. Планета решила на нас не экономить, что говорило о ее одушевленности и порядочности.

До конца шланга пришлось добираться на карачках. Так как пол был, естественно, круглый, и ко всему еще и скользкий. Зато за переходной камерой было светло, тихо, ровно, а главное сухо. Над головой вспыхнуло табло, которое на трехстах различных языках, большинство которых мне были неизвестны, поздравило нас, гостей, с благополучным прибытием.

Я специально посмотрел на обороте. Никакой провожающей и напутствующей надписи не было. И это немного не понравилось.

С правой стороны вспыхнула стрелка, указывающая движение направления, и так как, коридор не имел никаких ответвлений и второстепенных проходов, я решил, что идти необходимо по указанному направлению. Кузьмич со мной полностью согласился.

— Классное обслуживание.

Указывающая стрелка двигалась наравне с нами, иногда меняла цвет, но в целом, не причиняла никакого беспокойства. Остановилась она у двойных дверей, сбоку у которых имелся ряд кнопок числом штук в сто и надпись: — «Срок следующей эксплутационной проверки такого-то числа. Ответственный механик тыры…пупкин». На месте числа этой самой проверки черным фломастером было нацарапано плохое слово. Кузьмич даже покраснел.

Он внимательно изучил три ряда кнопок, некоторые из которых были оплавлены под воздействием высокой температуры, часть отсутствовала, а часть просто заклеена изолентой, причем разноцветной.

— Лифт, — сообщил Кузьмич.

Вижу, что не вход на птицефабрику.

Я послюнявил палец и нажал здоровую красную кнопку, которая при вдавливании вниз на собственную высоту стала зеленой. За двойными дверями зашелестело и через секунду створки лифта, по утверждению Кузьмича, распахнулись.

Сопровождающая нас стрелка забралась внутрь и призывно заморгала, призывая следовать за ней.

Внутри мы удобно развалились в мягком кожаном диване, Кузьмич притащил из бара пару стаканов со льдом и бутылку лимонада, на этикетке которого был изображен даун мужского пола с длинным деревянным носом. Я накрутил ручку странного аппарата с огромным мегафоном и, согласуясь с доводами своего гигантского ума, переместил никелированную штучку на черную штучку, чтобы острый конец первой штучки принял упор на вторую штучку. Объясняю, как могу.