Путь в Обитель Бога - Юрий Соколов

— Из чего следует, что добрее меня никого нет на белом свете, — проворчал я.

Продолжать разговор не имело смысла. Имхотеп почему-то решил убедить меня в том, что я являюсь сосудом добродетели. Я же полагал — и, как мне казалось, справедливо — что для обретения благодати в глазах Предвечного Нука нужно совершить нечто большее, чем просто пристрелить прибитого к кресту беднягу. Также я не забывал, что некогда Имхотеп отыскал меня в мехране и выходил без всяких просьб с моей стороны, кардинально изменив мою карму, по которой я загнулся бы от голода и болезни. Однако, попробовав с ним спорить сейчас, я узнал, что мой дух пребывает в младенческом состоянии; что мой разум замутнён предвзятыми мнениями, притом чужими; что я вижу истину в кривом зеркале искажённых представлений, накопленных за тысячелетия моей цивилизацией; что мои задатки настолько хороши, насколько они могут быть хороши у существа, всегда готового всадить пулю в своего ближнего или схлопотать её в ответ; что и в детстве моя доброта была заметна невооружённым глазом, а посему Имхотеп вполне мог оказать мне помощь в одностороннем порядке, не сотрясая при этом основ Вселенной. Напоминание о том, что при первом же знакомстве я попытался проткнуть Имхотепа вилами, а потом едва не зарезал опасной бритвой, впечатления на него не произвело. Я был болен, сказал он, болен и очень слаб. Моя попытка была лишь демонстрацией готовности защищать себя, а не произвольным проявлением агрессии, сознательно направленном вовне. Она заведомо не могла претвориться в действительность по причине крайнего истощения телесных сил, и моё подсознание было об этом осведомлено.

В итоге Имхотеп всё свёл к тому, что мне надо немедленно начать пользоваться Книгой, и я склонялся к той же самой мысли, поскольку другого выхода просто не оставалось. Разрядники ведь получилось заправить? Получилось. Лучше и дальше заниматься чисто практическими вещами, отложив рассмотрение моих прекрасных душевных качеств до лучших времён.

Выступив к Каменным Лбам, мы подошли к ним около полудня. Островок среди моря застывшей лавы изобиловал следами копыт кентавров и другими, похожими на нечёткие отпечатки босых ног. Последние могли остаться только от ибогальской обуви, столь же странной, как и остальная одежда яйцеголовых.

Помянув дьявола, я сплюнул в один из следов, разогнулся и посмотрел на Тотигая.

— Эти мягкотелые выродки были тут, — сказал он. — Всей толпой.

— Сейчас здесь никого нет, — заметил Имхотеп.

— Надеюсь, они не нашли тайник, — пробормотал я, направляясь в сторону нашего убежища. — Чёрт, я до следующего года не смогу спокойно спать у Лбов. Кажется, что весь воздух вокруг провонял ими.

Убитого мною бормотуна уже дочиста объели стервятники. Бобел подошёл, посмотрел на него и наступил на череп своей ножищей. Хрустнула кость, и на лице Бобела появилось нечто похожее на удовлетворение.

Тайник яйцеголовые не нашли, но на окружённой скалами площадке тоже было полно их следов и лежало несколько куч помёта кентавров. Одна из них почти свалилась в ручей.

— Чтоб вы сдохли, вонючие засранцы! — пожелал я от всего своего милосердия. — Будьте прокляты, пакостники!.. Бобел, они родник не загадили?

— Нет, Элф. Но они наверняка оттуда пили.

— Жаль, что я не отравил воду перед тем, как мы отсюда ушли. Но теперь это к лучшему. Хотя я предпочёл бы напиться из свиного корыта.

Достав из тайника автомат и подствольник к нему, я передал их Генке. Ждан боязливо помалкивал со времени демонстрации возможностей кийнаков, устроенной Имхотепом на холме, и весь путь держался сзади. Очевидно, ему оказалось нелегко привыкнуть к мысли, что можно стрелять не из оружия, а просто из пальца. Но сейчас Генка подал голос:

— Послушай, Элф… Я знаю, что у вас свои дела. Ты меня и так здорово выручил, и вчера вы меня опять выручили…

— О вчерашнем и разговаривать не стоит, — прервал его я. — А за спасение в Харчевне будешь должен мне сотню красных галет. Дуй в Субайху и зарабатывай. Мы ещё встретимся.

— Сотню?.. — опешил Генка. — Ты же заплатил всего двадцать пять! Из них пять синих!

— И ты сам сказал, что отдашь вдвое, — напомнил я. — За язык тебя не тянули… Кстати, о языке. У тебя сейчас его не было бы, и мне удивительно слышать произносимые им возражения. Ещё получишь в аренду новенький автомат с патронами, подствольник, галет на пять дней, что тебе топать… Господи, да я бы считал сделку очень выгодной! Один только автомат…

— Ладно, — неожиданно кротко согласился Генка. — Хоть двести. Только позволь мне пойти с вами.

— Это ещё зачем? — возмутился я. — Не заставляй меня жалеть о своей доброте. К слову, я вообще ничего с тебя не взял бы, ну разве что за автомат и патроны. Остальное это так, для порядка. Но если хочешь продолжать говорить глупости, я, пожалуй, набавлю. Сто пятьдесят красных галет или триста синих.

— Но Элф! Почему я не могу пойти с вами?

— Потому, что ты нам не нужен. Прекращай спорить, иначе скоро будешь стоить дороже, чем дюжина боевых коней в полной сбруе. У меня есть свидетели. Мы…

— Погоди! Всё что хочешь за то, чтоб я шёл с вами.

— Не погожу! Я ничего не хочу… То есть хочу — чтоб ты убрался! Я знаю, у тебя уже в заднице свербит от желания разобраться, как Имхотеп делает то или другое. Но вы и раньше к нему подкатывали — всей своей научной кодлой — и ничего не выяснили. Вспомни электрогенератор, что вы у него выкупили. Если полагаешь, что посреди пустыни он станет сговорчивее, то ты ошибаешься.

— А чем, собственно, он может нам помешать, Элф? — спросил подошедший сзади Имхотеп. — Передвигать ноги он способен не хуже любого из нас.

— Всё, что я съем, можешь записать на мой счёт, — быстро добавил ободрённый Генка. — Да я ведь и охотиться буду при случае. Сам знаешь, стрелять умею. И если дело дойдёт до заварухи, я не отступлю.

Что правда, то правда — драчуном Генка был хорошим, даром что тощий и маленький, так ведь в перестрелке это не имеет значения. В целом, у меня не было никаких причин ему отказывать.

— Тотигай? — спросил я.

— А что — Тотигай? — ответил кербер. — Пускай идёт. Кому и когда мешал лишний боец?

— Бобел?

— Мне всё равно. Он не слабак. И предателей среди умников я не припомню. Нормальные ребята.

— Тогда — ладно, — сказал я Генке. — Твоё счастье, что я тебя давно знаю. Но при встрече с другими умниками, если таковая состоится, попробуй хоть слово им сказать — прибью на месте.

— А может и зря, Элф, — вставил Генка. — Я вчера слышал ваш разговор… часть разговора. Про какой-то корабль. Да если есть такой корабль, который может летать — да ты только скажи! Мы бы тысячу человек собрали! Да мы тебе что угодно!.. Да мы со всех Старых территорий…