Ты, я и Париж - Татьяна Корсакова

Да, с воздухом действительно нужно было что-то делать, и этим вопросом вплотную занялся дядя Вася. Загородный домик, маленький, но очень уютный, с настоящим садом и традиционным английским газоном будет готов к встрече жильцов к концу следующей недели. Яна хочет щенка, надо обязательно спросить у профессора, можно ли им завести собаку.

На улице стояла весна, самая настоящая, с тонким запахом молодой листвы, с салатовой зеленью газонов, солнечными бликами на окнах домов и купающимися в редких лужицах голубями. Яна смотрела на весну широко распахнутыми глазами. Такими глазами могут смотреть на мир только маленькие дети.

Мимо проехала стайка мальчишек на роликах: яркие шлемы, наколенники, рюкзачки за плечами, веер брызг и звонкий смех.

— Мама, я тоже хочу ролики! — Яна прижала кулачки к груди. — Ролики и рюкзак с Винни-Пухом.

— Хорошо, солнышко. — Тина прижала дочку к груди. — Ролики и рюкзак с Винни-Пухом.

— И еще большую куклу. Такую, как вон у того дяди.

— Какую куклу? — Тина обернулась.

…Он тоже выглядел по-весеннему: джинсы, тонкий свитер, кроссовки. В руках — огромная кукла, мечта всех маленьких девочек.

Ян. Ян в Лондоне, почти у дверей клиники, с мечтой всех маленьких девочек под мышкой… Ян не смотрит на нее, он не сводит восхищенного взгляда с их дочки.

— Привет. — Его голос звучал по-другому, не так, как раньше.

— Привет. — Яна не испугалась чужого дядю, за время болезни она привыкла к чужакам.

— Тебе нравится кукла?

— Нравится.

— В таком случае она твоя.

Дочка радостно ахнула, вопросительно посмотрела на Тину.

— Бери, — та ободряюще улыбнулась, перевела взгляд на Яна: — Здравствуй, рада тебя видеть.

— Да? — он скептически усмехнулся. — Наверное, именно поэтому ты запрещала мне встречаться с дочерью? Ты поражаешь меня, Пташка. Я изо всех сил стараюсь понять тебя и не могу.

Она тоже ничего не понимала. Она никогда не запрещала Яну видеться с дочерью. Он сам не хотел. Он хотел развода и не хотел иметь с ней ничего общего. А сейчас он явился сюда и обвиняет ее в том, чего она никогда не совершала. Как же это… нечестно.

Тина бросила быстрый взгляд на дочку — девочка была увлечена куклой. Это хорошо, ей незачем слышать, как ссорятся родители.

— Я не запрещала тебе видеться с дочерью, — сказала она, понизив голос почти до шепота.

— Да, формально ты не имела ничего против, но твой друг, — Ян поморщился, — сообщил, что я смогу увидеть своего ребенка только через месяц. А где бы вы были через месяц? В уютном загородном домике, адрес которого по чистой случайности забыли бы мне сообщить?

— Я не понимаю…

— Мама, — дочка требовательно дернула Тину за рукав, — мама, у нее под пальто есть еще и другая одежда, и ботинки снимаются!

— Да, солнышко, это очень красивая кукла.

— Ты купил ее специально для меня? — девочка снизу вверх посмотрела на Яна.

— Да, моя хорошая, специально для тебя. — Лицо, до этого напряженное и хмурое, изменилось до неузнаваемости. Он с такой нежностью смотрел на их дочь, что у Тины защемило сердце.

— Спасибо, — Яна вдруг вспомнила о хороших манерах. — Я назову ее Клементиной, как маму.

— Конечно, называй ее, как пожелаешь, — не переставая улыбаться, Ян посмотрел на Тину. Теперь в его взгляде не было и сотой доли недавней нежности, только холодная ярость: — Ну, я жду объяснений.

— Мне нечего тебе объяснять. Ты сам от нас отказался.

— Я отказался?! — он повысил голос, бросил быстрый взгляд на Яну и тут же перешел на шепот: — Да как ты смеешь?! Наш ребенок болел, а ты все это время прыгала из одной койки в другую. По-твоему, это забота?

Краски поблекли, окружающий мир выцвел до состояния старого фото. Единственным ярким пятном остался малиновый берет ее дочки. Главное, сейчас не сорваться, не унижать себя истерикой, не пугать своего ребенка.

— Ты имеешь в виду нашу недавнюю встречу? — Она даже нашла в себе силы улыбнуться.

— Встречу, — Ян саркастически хмыкнул. — Мне нравится, как ловко ты подменяешь понятия. Хорошо, пусть это будет встреча. Может быть, ты найдешь ей достойное оправдание?

— Найду! — Тина вздернула подбородок. — Я скакала по койкам, — господи, какая мерзость! — потому что моей дочери был нужен донор, и единственным подходящим донором мог стать только родной брат или сестра. И я бы переспала не только с тобой, но и с половиной Москвы, если бы это помогло мне забеременеть! Тебе неприятно? Извини. И не смей меня больше обвинять, — сохранять невозмутимость было тяжело, но ничего, ей не привыкать.

Ян молчал очень долго. Лицо — застывшая маска, руки сжаты в кулаки, не поймешь, о чем он сейчас думает.

А плевать! Что ей до его мыслей?! У нее есть ее девочка, а все остальное — не важно! Только отчего же так больно?..

— Ты могла сказать мне, все объяснить, — наконец заговорил он, — я бы…

— Я пыталась сказать. В клубе, помнишь? Но ты не захотел ничего слушать. — Руки дрожали, и чтобы Ян не увидел ее слабости, Тина сунула их в карманы. — И лишать тебя дочери я не собиралась, — она немного помолчала. — Ян, я очень благодарна тебе за помощь. Честное слово, благодарна…

Он хотел что-то сказать, но не успел, потому что Яна, до этого момента увлеченно изучавшая куклу, вдруг спросила:

— А почему ты мне даришь подарки? Мама говорит, что у чужих дядей нельзя ничего брать.

Они растерянно переглянулись: наивный детский вопрос на время превратил их в сообщников. Тина сделала глубокий вдох, присела так, чтобы их с дочкой глаза оказались на одном уровне, сказала вдруг севшим голосом:

— Солнышко, это не чужой дядя. Это твой… папа.

Известие о том, что у нее есть папа, Яночку не удивило. Наверное, маленькие дети на многие вещи смотрят под другим углом.

— Он теперь всегда будет жить с нами? — спросила она и поудобнее перехватила куклу.

Ну что тут скажешь?

А не станет она ничего говорить! Не ее спрашивали…

Ян тоже присел на корточки, осторожно, точно фарфоровую статуэтку, обнял дочку за плечики:

— Солнышко, я не смогу жить с вами все время.

— Почему? — Яна отпустила куклу, обвила руками его шею.

— Потому что я живу в другом городе. Но я буду приезжать к тебе часто-часто.

— Значит, ты ненастоящий папа, — девочка разочарованно вздохнула. — Настоящий папа должен жить с мамой, а вы с мамой только ругаетесь.

— Мы не ругаемся! — сказали они в один голос.

— Тебе показалось, милая. — В доказательство своих слов Ян даже обнял Тину за плечи. — Видишь, мы не ругаемся, мы, — он запнулся, — мы дружим.