Жаворонок Теклы (СИ) - Людмила Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эти слова тронули Айвара, и он уже уверенно ответил:
— Я очень за тебя рад, Оленька.
— А я за тебя, — лукаво сказала Оля. — Ты ведь женился, да? Твой друг очень разговорчив, так что тебя он тоже выдал. Знаешь, мне интересно увидеть твою жену.
— Да, Оль, женился, надеюсь, что и ты скоро этим порадуешь. Если ты согласна, то я приеду, но подарок для Павлика не откладывается, так что пришли мне, пожалуйста, номер карты. И никаких отказов я слушать не хочу. А если вам с малышом или твоим родителям понадобятся лекарства, не сертифицированные в России или неподъемные, мы с супругой поможем купить их за границей, у надежных поставщиков и со скидкой.
Так приближалась осень, в которую Айвару исполнялось тридцать лет. Он всегда спокойно относился к цифрам, но в этот раз ему было приятно сознавать, что к условному рубежу он подходит если не с успехами, то с достоинством. К тому же, в сентябре его и Налию пригласили в большую делегацию из Эфиопии, направляющуюся в Россию для укрепления связей в здравоохранении. Айвара привлекли из-за его хорошей осведомленности в географии, инфраструктуре и интересных местах Петербурга, так как в программе была предусмотрена и культурно-досуговая часть. Ему было поручено разработать эти пункты, а также заниматься переводом в отсутствие Налии.
В частности, делегация должна была посетить Максимилиановскую больницу — одно из старейших медицинских учреждений в Петербурге, сделавшее своим приоритетом сестринский уход, паллиативную помощь и реабилитационное лечение. Айвару очень хотелось узнать, как это направление выросло за прошедшие годы и что из российского опыта можно будет применить в Эфиопии.
И Налия предложила совместить эту поездку с тем, чтобы повидать памятные с детства места в Питере и встретиться с друзьями. Тогда Айвар сообщил о грядущем приезде Оле и Мите и пригласил их с небольшим опозданием отметить его юбилей в каком-нибудь уютном месте на Финском заливе. Дни в это время стояли теплые, с характерной для ранней осени нежностью золотого налета листвы и робкого солнечного света.
Когда они с Налией подъехали к ресторану, Айвар в ожидании ребят волновался почти так же, как пять лет назад, при их знакомстве. Он думал о том, как они воспримут его новый образ, дорогую одежду, бриллиантовые «гвоздики» в ушах, которые подарила жена, смогут ли относиться к нему так же душевно и просто, как раньше. И рядом была Налия, красотка с поистине королевской осанкой, в строгом бежевом костюме и с тонкой золотой цепочкой на шее, однако на ее темной коже все это выглядело вызывающе роскошным. Понравится ли им это? И как будет чувствовать себя Оля, которая не может позволить себе подобных нарядов и украшений, которая пережила несколько лет одинокого материнства, наверняка оставивших на ней суровый отпечаток?
— Не надо бояться, — вдруг сказала вполголоса Налия и ободряюще улыбнулась. — Я уверена, что все пройдет хорошо. Напомни, как зовут эту твою подругу?
— Ее зовут Оля, — ответил Айвар, которому очень понравилась ее поддержка.
— Эльга, значит, — задумчиво произнесла Налия, будто что-то припоминая. — Как интересно…
Айвар удивленно посмотрел на нее и спросил:
— Ну да, по-скандинавски Эльга, но ее, конечно, никто здесь так не называет. А что такого?
Но тут подъехали гости, и, к его облегчению, они улыбнулись ему и Налии с той же теплотой и душевной свободой, как раньше, и их ничуть не напрягал элегантный вид супругов. Сами они повзрослели, казались увереннее и по-житейски мудрее, чем прежде. И больше всего Айвар был рад тому, что Оля не выглядела уставшей и опустошенной, она повзрослела, но нисколько не растеряла своего северного очарования. Она была все такой же стройной, легкой на подъем, а ее светлые волосы были красиво подрезаны и уложены.
— Ты стала еще прекраснее, чем раньше, — негромко сказал Айвар, пожав ее руку.
— А ты совсем не изменился, — весело ответила Оля.
Митя за это время получил заочно журналистское образование, стал востребованным обозревателем и совсем не походил на робкого и инертного паренька, каким Айвар увидел его при первой встрече. Теперь его внешность отражала незаурядный ум и достоинство.
Налии, как заметил муж, молодые люди тоже понравились и она поприветствовала их со своим обычным добродушным юмором. Митя сказал, что они долго не могли придумать, каким подарком можно удивить Айвара, и в конце концов решили вручить ему набор балтийских лакомств — копченую рыбу с Финского залива, карельские сладкие хлебцы в виде солнца, домашнее «царское» варенье из крыжовника и коллекцию чая с русскими добавками: малиной, шиповником, смородиной и даже цветами сирени.
Айвар был искренне рад, и за ужином Оля с Митей убедились, что у обеспеченной пары сохранилась очень вдохновенная любовь к пище, пусть и в рамках приличия. В ресторане русской кухни, где компания устроилась на укрытой от ветра террасе, эфиопы дочиста съедали и моченые яблоки, и солянку, и черный хлеб с маслом, и вареники с вишней и сливой. В конце концов Митя все же робко спросил:
— Извините за нескромность, но… это правда, что африканцам всегда хочется есть?
— Ну да, — согласилась Налия без тени обиды. — А сколько народа у нас сейчас по-настоящему хорошо живет? Единицы, но и у тех в подкорке сидит, что предки существовали впроголодь. У меня только папа из состоятельной семьи, а по маминой линии бабушка и дедушка из деревни, как и у Айвара. Вот мы всегда и наедаемся впрок, и родители до сих пор больше всех деликатесов любят вареную картошку.
— У нас, к сожалению, элита придерживается других правил, — заметил Митя. — Все там вылезли из низов, причем чаще всего не умом и не талантом, а наглостью. Но теперь ведут себя так, будто всю жизнь питались черной икрой и мылись в ваннах из голубого мрамора.
— В Эфиопии таких тоже хватает, просто аппетиты у них более скромные, потому что они не привыкли к перманентной нефтяной халяве, — сказал Айвар. — А родители у Налии — люди другой формации, для которых кодекс чести чиновника не пустой звук и не анекдот. Были бы все такими, страна давно жила бы по-другому.
10. Эльга
После ужина компания вышла на уже пустынный вечерний пляж. Налия с Олей и Митей присели на скамейку, а Айвар сказал им:
— Ребята, ничего, если
