Жаворонок Теклы (СИ) - Людмила Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут подошла Налия и сказала:
— Ребята, хватит уже шептаться! Пошли к столу, пробовать русские пироги. Это просто сказка, а не десерт! Никакие пенопластовые торты, которые норовят продать в свадебных агентствах, и в подметки не годятся!..
Парни весело переглянулись и последовали за ней.
9. Долины и дюны
После свадьбы Айвару потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к жизни в богатом доме с прислугой, но благодаря Налии он понемногу чувствовал себя все более естественно. К тому же, будни были насыщены сверх меры. Получив заочное образование, Айвар перешел на новую должность, однако не забывал друзей, по-прежнему с удовольствием занимался спортом и встречался с ними на стадионе, в бассейне или в парикмахерской. Там заодно можно было от души выпить кофе с каплей африканского рома и весело провести время за настольными играми.
Также Айвар постоянно общался с больничным персоналом любого ранга и с пациентами. Без этого он не видел смысла в управленческой работе и лично наводил справки о нарушениях порядка даже в мелких медицинских пунктах, ни на кого не перекладывая этот труд. Налия предлагала ему работать вместе в городском комитете, но он предпочел службу в санитарно-эпидемиологическом контроле, и не только из-за нежелания находиться в прямом подчинении у жены. Свое место Айвар видел не в кабинете, а непосредственно в местах бедствия. Просчитывать на годы вперед, да еще отвлекаясь на борьбу с бюрократией, халатностью и коррупцией, он не умел, и там, где требовались крутые стратегические меры, привык обращаться к жене. Однако Налия всегда была готова помочь, а если требовалось, то и заткнуть кому-то рот.
В ночь после бракосочетания Налия сменила роскошный наряд на почти такую же королевскую ночную рубашку — это был подарок матери, которая трогательно любила традиции и настояла, чтобы все внешнее благородство было соблюдено. Она уселась перед зеркалом в красиво убранной спальне, чтобы расчесаться и заплести косу, и спросила его:
— А откуда у тебя все-таки взялось имя Ивар, если не секрет?
— Да какие тут секреты!.. — отозвался Айвар, выходя из ванной также в домашнем белом кафтанчике и шароварах. — Просто родителям так понравился Питер и Балтийское море, что отец решил дать мне северное имя, которое носили вожди белых язычников-головорезов. Потом, когда мы стали изучать английский, я почему-то привык называть себя Айваром, ты это помнишь. А когда уехал, так и решил, что нечего возвращаться к детству, и остался Иваром только для Данэ и его мамы. Родственники из деревни, бывало, говорили, что и «нечистая сила» во мне сидит из-за этого имени.
— Насчет нечистой силы они были правы, — лукаво улыбнулась Налия.
— Хорошего же ты мнения о муже, милая моя, — весело ответил Айвар и бережно коснулся ее плеч. — Да что там, в баре кое-кто меня прозвал «Блэк Айвори», считая, что это комплимент. Сразу видно, что они не знали, откуда этот кофе добывается… А все-таки, Налия, проводить ночи с женой — это совсем другое дело, верно?
— Понимаю, к чему ты клонишь, но торопиться нам некуда, — шутливо отозвалась она. — Никто ведь от нас не ждет доказательств невинности. А поскольку в прочих ритуалах я не сильна, можно их придумать самим.
Поднявшись, Налия поставила у супружеского ложа поднос с двумя чашечками горячей каскары — золотистого напитка из мякоти кофейных ягод. Вокруг них стояли маленькие пиалы с тростниковым сахаром, орехами, тертым имбирем и корицей.
— Это чтобы жизнь была сладкой и в меру крепкой, — пояснила жена и подала Айвару одну из чашечек, от которой шел аппетитный аромат. — Что еще тебе пожелать, я, если честно, не знаю, потому что любовь у нас уже есть, а для остального нужно действовать, а не говорить.
— Ничего лучше я и не ждал, — кивнул Айвар и попробовал напиток. — Но у меня к тебе все-таки есть одно пожелание, милая: я хочу, чтобы ты не менялась. Нет, я не о том, чтобы не стареть и не портить фигуру, — ведь «только змеи сбрасывают кожи, мы меняем души, не тела». Так вот тебе не нужно менять душу, Налия, прогибаться, подстраиваться. Такие, как ты, должны себя сохранить независимо от семьи, брака, общества и всего прочего.
— Ой, Айвар, что это за официоз? — поморщилась Налия. — Это больше подходит для эпитафии, чем для брачной ночи, господи прости! И не такая уж я особенная, у меня просто тяжелый характер. Так что стоит ли этому радоваться?
— Ты особенная, — уверенно сказал муж, коснувшись ее руки.
Так началась новая жизнь, в которой Айвар уже не растрачивал себя на сожаления и ностальгию. В свободное от работы время они с Налией много гуляли, ходили в гости или приглашали друзей к себе, ездили к родственникам Айвара, к которым он стал относиться гораздо теплее, чем прежде. Дома они смотрели старые голливудские мюзиклы, к которым Налия пристрастила мужа, слушали джаз под мороженое и кофе и очень много беседовали. Иногда супруги выбирались в Аддис-Абебский театр или на местные кинофестивали.
Их близкие отношения в совместном быту тоже стали еще более яркими. Они любили вместе принимать ванну, делать друг другу массаж, купаться обнаженными на эритрейском пляже, и Айвар не сомневался, что их взаимное влечение не угаснет ни от каких возрастных перемен, что он всегда будет беспрекословно следовать ее чувственным желаниям, угадывая их интуитивно. Она повелевала, он слушался, но оба обрели в этом чувственную гармонию и равновесие.
Первый год после свадьбы выдался богатым на события и впечатления. Кроме успехов Айвара с учебой и реформ на работе — некоторые проекты комитета по здравоохранению были основаны именно на его исследованиях и идеях, — последовали и радости, о которых ему говорила Налия. Сразу после торжества они в самом деле отправились на неделю в Европу. Налии очень хотелось впечатлить мужа своим знанием западных «жемчужин», когда-то изученных ею, от храмов до подвалов, однако столицы Айвар решительно отверг:
— На черных я и здесь успею насмотреться! Сейчас чтобы увидеть, как живут настоящие европейцы, надо ехать в провинцию, в города с одноэтажными домами, крошечными церквями и смешными празднествами, когда улицы завешивают разноцветными флажками и всякий глинтвейн льется рекой.
Это предложение Налию заинтересовало,
