Листик. Судьба дракона - Анатолий Дубровный

Пещера, действительно, оказалась очень уютной, высокий свод не давил, но и не создавал впечатление огромного зала. Хоть под одной из стен и протекал большой ручей, было сухо. Свет в пещеру проникал через невидимые снизу отдушины, создавая мягкое освещение. В углу была свалена куча шкур, ревизией состояния которых сразу же занялся Урторио, Карэхита ему стала помогать. Листик тоже немного, но весьма активно повертелась, а потом, заявив, что она на охоту, удалилась. Обнаружив в углу что‑то типа большого камина, Урторио проверил тягу и, оставшись доволен, стал там складывать дрова для будущего костра. Сухие дрова в большом количестве были уложены в дальнем углу пещеры.

— И не скажешь, что здесь логово больших хищников. Очень даже неплохое жилище.

— Урторио! Листик не зверь! — возразила Карэхита, мужчина пожал плечами:

— Я не говорю, что Листик зверь. Но согласись, что она–дракон не может не быть хищником! Опять же, куда она направилась? На охоту! Неужели ты думаешь, что по горам будет прыгать маленькая рыжая девочка? Нет, охотиться будет дракон! А кто охотится? Хищники!

— Урторио, ты что, боишься Листика? — удивилась Карэхита.

— Да нет, — усмехнулся мужчина, — но летать с ней больше я не буду!

— А я бы не отказалась, — мечтательно произнесла смуглая девушка, — это так здорово!

— Очень, — жёлчно ответил мужчина, — я до сих пор в себя прийти не могу! Когда мы из того серого тумана вынырнули там, высоко в небе… У меня даже сил испугаться не было!

— Это было так прекрасно! — восторженно сказала Карэхита и, оправдываясь, словно это не Листик, а она напугала своего товарища, пояснила: — Листик же говорила, что ей надо осмотреться, что она плохо помнит, где эта пещера. Вот она и…

— Ага! — Рыжая девочка вошла в пещеру с тушей большого рогатого животного.

— Это кто? — удивилась Карэхита.

— Козёл, — пожала плечами Листик.

— Но козлики гораздо меньше, да и рожки у них…

— Карэхита, так то козлики, а это козёл! Видишь, какие у него рога! — Листик слегка подбросила тушу, превышающую её в размерах раза в три.

— Карэхита, это горный козёл. Потому он такой большой, а рога… Если бы их продать в Арэмии, то можно было бы выручить золота почти столько, сколько они весят! — восторженно, но в тоже время с сожалением сказал Урторио, присмотревшись, он отметил: — Пожалуй, столько золота не дадут, вон один рог обломан.

— Ага, это случайно вышло, слишком прыткий был, вот я ему и обломала. Но я не нарочно — совершенно случайно получилось, — вздохнула Листик, увидев, что Урторио рассматривает обломанный рог с некоторым сожалением, девочка предложила:

— Если ты хочешь, то я тебе такие же принесу, даже больше. Будут у тебя такие большие и красивые рога, посмотришь на них и вспомнишь, что это я тебе их…

Урторио поперхнулся, а Карэхита захихикала. Листик непонимающе на них посмотрела и даже несколько обиженно спросила у бывшего клоуна:

— Ну почему ты не хочешь от меня таких рогов?

— Спасибо, Листик. Я не хочу рогов ни от тебя, ни от кого‑нибудь другого, — ответил Урторио, уже под откровенный смех Карэхиты. Улыбнувшись, он предложил: — Давай лучше их продадим, золото у нас есть, но неизвестно, какие здесь ходят деньги и какие цены. Вот и приценимся, а вам с Карэхитой надо одеться, особенно тебе!

Листик была вообще без одежды, и это её нисколько не смущало, а Карэхита была одета в блузку Смоль и чьи‑то большие штаны, её фургон остался в Тарахене, так что одевали девушку в то, что было под рукой и кто чем поделился. Мужчина, критически оглядев своих спутниц, сказал:

— Листик, покажешь мне завтра дорогу к ближайшему селению, я, наверное, сам схожу, ваш вид вызовет ненужные вопросы.

Но на следующий день Урторио никуда не пошёл. На поляну перед пещерой выехало с десяток возков, чем‑то напоминавших цирковые повозки. Но на цирк это не было похоже. Слишком много было обитателей в этих повозках. Степенные мужчины в кожаных штанах и цветастых рубахах, женщины в ещё более цветастых блузках и юбках. Дети, разного возраста, одетые в подражание взрослым и совсем не одетые — самые младшие. Чем‑то похожие на Карэхиту, такие же тёмноглазые, черноволосые и смуглые. Впрочем, Урторио, как и все жители Арэмии, тоже был немного смуглым. Листик стояла и смотрела на это буйство красок, слегка раскрыв рот. Урторио тихо спросил:

— Это кто? Листик, ты знаешь?

— Не–а, я вообще с местными тут не общалась.

— Приветствую вас! — Мужчина с чёрной, курчавой бородой, одетый, кроме штанов и рубахи, ещё и в расшитую узорами кожаную безрукавку, подошёл к стоящим у входа в пещеру Листику, Урторио и Карэхите. Говорил он не совсем понятно. Его язык немного отличался от того, на котором говорили в Арэмии.

— И вам привет, — ответил Урторио, настороженно разглядывая мужчину. Тот, сохраняя невозмутимый вид, спросил:

— А вы не боитесь, поселиться в этом месте?

— Чего? — удивился Урторио. — Чего нам боятся?

— Это нехорошее место, в эту пещеру прилетает дракон, свирепый дракон! — очень серьёзно ответил чернобородый мужчина.

— А вы? Почему вы не боитесь? — усмехнулся Урторио. — Я смотрю, вы тут собрались лагерь разбить. Получается, что вы совсем не боитесь этого страшного дракона.

— Наша ведунья, Годявир, видит, когда здесь есть дракон или когда он прилетит. Она нас предупреждает о том, есть ли он в пещере или когда здесь появится. Если здесь есть дракон — мы обходим это место. А если дракона нет, то для нас здесь наиболее безопасно. Большие звери, да и люди, боятся сюда заходить.

Урторио взглянул на Листика, словно спрашивая у неё — так ли это. Девочка посмотрела на приехавших, пожала плечами и сказала своё — «ага», ничего этим не пояснив. Неожиданно из одной повозки выскочила пожилая женщина, одетая, как и бородатый мужчина, наряднее, чем остальные, и упала перед Листиком на колени, глядя на девочку круглыми от испуга глазами.

— Годявир, ты что? — удивился мужчина, женщина, сбиваясь, попыталась что‑то сказать. Но Листик всё поняла и, быстро подняв женщину, отвела в сторону, стала ей что‑то говорить. Женщина, вызывая удивление своих соплеменников, только кивала.

— Что это они, — продолжал удивляться чернобородый мужчина.

— Разговаривают, — пожал плечами Урторио и, отвлекая, протянул мужчине руку: — Урторио.

Мужчине, видно, был понятен такой жест, он пожал протянутую руку и ответил:

— Бахти.

Урторио вопросительно посмотрел на повозки, Бахти понял, о чём тот хотел спросить, и ответил:

— Это наш табор. Мы принадлежим к народу сати, кочевому народу. Мы никогда не остаёмся на одном месте, эти кибитки наше жильё.