Игры викингов - Александр Мазин

– Сниллинга сюда приведи!

Торд учил пятерых новобранцев метать копья на дальность. Ставил в правильное положение, потом давал бодрящего пинка. Новобранцы метали. Выглядели и двигались они как зомби. Умучили их вконец.

– Ярл зовет, – сообщил Санёк.

– Ага. – И, новобранцам: – Теперь – сами… Хотя нет, не пойдет. – Он огляделся, обнаружил шагах в двадцати Торфи, грызущего кабанью рульку: – Эй! Иди сюда! Следи, чтоб никто не ленился.

– Сделаю, – заверил Торфи, не прекращая жевать. Если здесь кто ленился, так это он.

– Лови! – Хрогнир бросил скальду кусок руды. – Знаешь, что это?

– Конечно знаю. Из этого медь плавят. Забыл, что ли? Мы такую как-то взяли на кнорре фризов.

– Не припоминаю, – ярл нахмурил лоб. – И что мы с ней сделали?

– Продали в Роскилле какому-то купцу.

– Неважно. Знаешь, как из этого делать медь?

– Откуда? Я же не кузнец.

– Ты – знающий, – проворчал Хрогнир. – Мог бы и знать.

– Вернемся домой, у кузнеца нашего спроси. Зачем это тебе сейчас? Нам золото некуда складывать.

– Сейчас – ни к чему, потом может и пригодится. Сандар нашел место, где ее много.

– Сандар? Почему-то я так и подумал, – произнес скальд. – Если где что необычное – там обязательно Сандар. Полезное у тебя свойство, парень.

– Да, – сказал Хрогнир. – Полезное. Но непонятное. Много с тобой непонятного, Сандар Бергсон. А я не люблю, когда непонятно. Особенно когда непонятно с одним из моих хирдманов. Потому что у тех, кому я доверяю, непонятного быть не должно! – Он уставился на Сандара так, будто вычислил предателя. – А потому я даю тебе выбор: говоришь мне всю правду или прочь из моего хирда! Убивать я тебя не стану, но с собой не возьму. Тебе ясно?

– Ясно, – проговорил Санёк сокрушенно.

– Что ты выбираешь?

– Правду, – Санёк вскинул голову и поглядел в глаза ярла как можно более честно: – Я скажу тебе правду. Всю. А дальше решай. Можешь выгнать меня, если пожелаешь.

Ждал, ждал Санёк этого разговора. И легенду приготовил качественную. Заранее. Не без помощи мастера адаптации. Вот и пригодилось.

– Говори, – сурово произнес Хрогнир.

– Правда состоит в том, – опустив голову, старательно изображая стыд, пробормотал Санёк, – что я родился рабом. Моя мать, она – хорошего рода… Но так получилось. Она плыла на корабле моего дяди навестить родню, но на них напали нореги. Мою мать захватили и… Она была очень красива! – Санёк снова поднял голову и посмотрел на ярла. – Она и сейчас красива, но тогда она была так хороша, что норвежский конунг взял ее к себе. Наложницей. Обещал дать свободу, если родит сына. Когда родился я, он обещание сдержал. Но женой ее не сделал. И меня сыном не признал, в род не принял, потому что у него уже было две жены. И четверо наследников.

Эту часть истории Санёк добавил с подачи Герца. На естественный вопрос Санька, зачем конунгу при наличии четырех сыновей еще и пятый, мастер адаптации ответил: про запас. Если убьют всех четырех (а такое случалось), пятого незаконнорожденного можно признать и сделать законным. Так что поступок конунга был разумным. Вот если бы конунг принял пятого сына в род со всеми положенными правами, у ребеночка сразу появились бы недоброжелатели, защитить от которых мать ребенка, бывшая рабыня, скорее всего не смогла бы.

– Дядя потом сказал мне: признай меня конунг, меня, скорее всего, убили бы по-тихому, – продолжал Санёк. – Но это он сказал, когда я уже дома жил.

– И когда же ты попал в Гардарику? – спросил скальд.

– Через четыре года после рождения, – ответил Санёк. – Мой дядя Стейн Желтобородый нашел сестру и забрал домой. Ему пришлось сделать конунгу богатый подарок, но он не беден, мой дядя. У него несколько кораблей, которые ходят не только на север, но и на юг. Так что по рождению и воспитанию я – Словении, и в этом я был честен. Но еще я – ублюдок. Человек, у которого нет отца. И когда я назвался сыном Берга, это была ложь. («Прости, папа!» – мысленно добавил Санёк.) Но я боялся, что ты не возьмешь меня, если узнаешь правду.

– Как звали конунга, который обрюхатил твою мать? – сухо спросил Хрогнир.

– Олав. Его звали Олав. Я смутно помню, как называется его земля, но учти: мне было четыре года. А когда я вернулся домой… У нас не говорили о нем. И моя мать не отвечала на вопросы о том, кто зачал меня.

– Вот! – воскликнул Торд Сниллинг. – Я же говорил, что он – нашей крови!

– Погоди, – прервал его ярл. – Ты не назвал землю, которой правил тот конунг.

– Эстфольд, – совсем тихо проговорил Санёк, надеясь, что не переигрывает.

– Эстфольд… – проговорил ярл задумчиво.

– Теперь ты выгонишь меня, Хрогнир-ярл? – обреченно спросил Санёк.

– Почему ты так думаешь?

– Я – человек без рода. Ублюдок. Я недостоин стоять с вами в одном строю и…

– Глупости! – перебил ярл. – Ты не безродный, раз дядя принял тебя в род. А что до отца… Теперь я – твой ярл, и я принял тебя в хирд. А по нашему обычаю это что значит, Торд Сниллинг? Скажи ему!

– Это значит, – торжественно произнес скальд. – Что теперь твой отец – Хрогнир-ярл!

Глава тридцать пятая

Игровая зона «Мидгард». Александр Первенцев. Гибель вождей

Они наконец-то отправились.

На плоту стало тесновато. Пришлось даже часть имущества перегрузить на пару челноков, которые шли на буксире.

Новобранцев Кетильфаст сразу усадил на весла. Пусть на плоту – не настоящие румы, но навыки кое-какие приобретут. Новобранцы старались. Плот шел неплохо. А если еще и попутный ветер дул, то разгонялись километров до десяти в час.

За день проходили по сотне километров. На ночлег старались встать в местах впадения рек. Здесь было особенно много тростника, а в тростнике – жирные гуси, к которым викинги были неравнодушны. При таком избытке пищи все стали гурманами. В качестве приправ использовали разные местные травки и какие-то побеги, которые собирали новобранцы. На вкус побеги эти были как ревень. С жирной гусятиной – самое то.

Нападать на них никто не рисковал, хотя дикари здесь, несомненно, обитали. Следы попадались не раз, а однажды наткнулись на брошенное стойбище. Вернее, не брошенное, а оставленное. Причем – в спешке: угли костров еще дымились.

Новобранцы надулись от важности: раньше они бегали от чужих, а теперь чужие дают от них деру.

О злоключениях племени рассказал Дарри. Из новобранцев он оказался самым толковым и языком тоже овладевал быстрее других. Старался. Мешая свои и чужие слова, он поведал викингам, что когда-то его племя было очень сильным. Но они, видимо, чем-то прогневали духов леса, и те наслали на них Зверя. Зверь был огромен, как лось, и хром, что значило: непростое это животное. Зверь сначала хватал людей в окрестностях стойбища, а потом совсем обнаглел: пришел однажды среди бела дня, порвал и сожрал женщину.