Завистливое смирение - Харитон Байконурович Мамбурин

К следующему острову мы уже подплывали, вооруженные опытом, энтузиазмом и корытом, зная, что время теперь ограничено вдвое. Рисковать больше необходимого я не собирался.

Здесь уже стало куда жарче. Местный хозяин наверняка был мерзким порождением сил зла, что зовутся в мире «экстравертами», имея при себе народу чуть ли не больше, чем у меня. Большая часть этих самых разумных типа любовниц, наложниц, поварих с приличествующими случаю воплями скрылась в основном здании, а вот меньшая часть, поголовно состоящая из дворецких, садовников и прочих убийц, принялась с жадностью, скупостью и полным невхождением в наше тяжелое положение защищать добро своих хозяев. А его, добра, было много — у авторитета стояли работающие коптильни, рядом с которыми были сушильни и прочие хранильни для рыбы, мяса и припасов, от запахов которых кошкодевочки почти пришли в неистовство. Мы, отрядом быстрого реагирования, заняли защитников на время, достаточное, чтобы они поняли всю тщетность сопротивления внезапному и подлому парному удару копыт с тыла. Это было почти весело: пока Тами отвлекала чуть ли не десяток, угрожая им выпадами своих опасных телескопических копий, Самара подкрадывалась сзади и осуществляла нападение, в следствие которого пнутая жертва билась мордой о мой стальной нагрудник, после чего вырубалась. Ну или до этого момента.

И снова мы отплыли под несущиеся из особняка матюги, причем на этот раз меня опознали, от чего облаивали не только разнообразно, но еще и адресно. Пришлось отнимать у Саяки рупор, так как та начала подсказывать спрятавшимся местным новые слова.

— Капитан! — позвал меня при отплытии Вадун Шаколола, — Я подсчитал здесь, докладываю! Воды нам, скорее всего, теперь хватит до континента даже при отсутствии дождей, а вот с пищей всё хуже. У нас полностью отсутствуют крупы и хлеб! Я понимаю, что в данном случае такого не достать, поэтому уверенно утверждаю — требуется посетить еще один остров!

— Значит, посетим! — решительно махнул я рукой, — Полный вперед!

Ну, это был не «вперед». Погоня была довольно близко, километрах в четырех, от чего врубивший полную магическую и ветровую скорость Веритас пошёл гулять между пенсионерскими островами, что встречались всё чаще и чаще. Эта тактика принесла некоторые плоды, позволив нам разорвать дистанцию до спокойной, но одновременно с этим продемонстрировала неприятные последствия: флот (а эту груду парусов уже иначе и не назвать было) преследователей стал рассыпаться по 3–4 корабля, обходя острова за нашей кормой под разными курсами.

Дело хоть и не запахло керосином, но ощутимо встревожило. Сейчас заиграемся в прятки, а потом сами и нарвемся. Я воткнул нос в карту.

— Так, новая команда — идём вот к этому крайнему острову, сгребаем все, до чего за двадцать минут дотянутся лапки, а потом валим из квадрата! — озвучил я новую линию партии.

— Мач, времени слишком мало! — нахмурилась Тами.

— Нормально. Просто выгрузите всё съестное из инвентарей в хранилища! Знаю, что то, что у вас там лежит, самое скоропортящееся, но за 20 минут ничего с ним не случится, — наставлял я, — Просто бежите и всё, что под руку попадётся, хватаете, а затем обратно!

— Да! — полный энтузиазма писк загоревшего стада слабоодетых женщин вызвал у меня прилив гордости за собственное существование. Вот как надо жить, чтобы на корабле, под солнцем, капитаном, в погоне… а тебя еще и слушают!

Нервы напрягались всё сильнее, пока мы заходили к этому островку, последнему на карте перед отрытым пространством до границ квадрата. Сначала я не понимал почему, постоянно оборачивался, всматриваясь в крохотные паруса преследователей на горизонте. Вроде бы, всё нормально, успеваем, даже, можно сказать, для пущего спокойствия, еще минут десять форы есть. А затем меня как молнией пронзило! Не в них дело! Остров!

Именно он будоражил мои инстинкты! Не какого-то там пирата, которому две недели в обед стукнет, не Героя, который из меня вовсе не получается, а те самые, древние и безошибочные инстинкты русского мужика!

Остров был прилизанным. Я отчетливо видел ровные, как по стёжке, плантации, симметрично рассаженные высокие кусты, усыпанные разноцветными цветами, вымощенные камнем дорожки, по бокам которых, опять же, густо и ровно росли цветы. Сам особняк, не защитный монолит, а хрупкое на вид белоснежное творение, гордо блестящее под солнцем десятками колонн. А что хуже всего…

…неторопливо встающую с причала фигуру, отбрасывающую в сторону здоровенную семиметровую удочку толщиной с мою руку. Только вот для этого существа отброшенное орудие рыбной ловли было как тонкая рапира для фехтовальщицы!!

Стоящая на причале трехметровая мадам, чрезвычайно роскошных и апокалиптически обильных форм, с интересом всматривалась в заходящий на десант корабль…

— Отворачивай, Веритас!! — взвыл я не своим голосом, — Отворачивай!! Линяем!! Немедленно!!

Это была ящеролюдка. Это была чертовски огромная, дьявольски сисястая ящеролюдка весом под две тонны, чья темно-багровая чешуя буквально везде была испещрена тонкими белыми полосами шрамов!! И у неё был огромный, увенчанный настоящим частоколом толстых шипов хвост длиной метра четыре!

Почему я это всё так хорошо разобрал под бешеный скрип корабельного корпуса, круто меняющего курс? Да потому, что с самого начала это существо было одето в длинное, легкое и белое платье, красиво развевающееся под бризом.

А она, эта гранд-самка короля крокодилов, глядя на нас и облизываясь длинным языком, одним махом порвала свою одежку пополам, являя шкуру, шрамы, хвост и две груди двадцать второго размера!!

— Вааааалим!!! — дал я отчаянного петуха, поднимая панику, шум и гам.

В обычной ситуации, я бы не заморачивался. Наверное, просто залип бы на такие сиськи, размышляя о том, с какой радости они у рептилии вообще есть. Но внешний вид этого чудовища, выражение его морды, длина зубов… всё это криком кричало о том, что вот здесь шутки не пройдут. Это существо — не тупенькая богиня знаний, которой лишь бы поклонение да журнальчик, где два андрогина пялят друг друга покрасивше. Это чудище — очень конкретное чудище!

…и сейчас оно решило, что мы конкретно попали.

Корабль выполняет разворот, начиная удаляться от острова, а я с ледяной изморозью, намертво сковывающей «кольцо интуиции» в моем организме смотрю, как зловеще-багровая туша в не лишенным хищной изящества прыжке входит в воду. Проходит секунда,