Завистливое смирение - Харитон Байконурович Мамбурин

Мы заложили широкий крюк, огибая Поллюзу, а затем, потеряв из виду основную массу преследователей, круто завернули так, как будто прицеливаемся войти флоту преследователей в тыл, оказавшись в относительно безопасной зоне. Сделав небольшой перерыв и сцедив ману кораблю, мы вновь встали на полный курс, устремившись туда, куда в квадрате Агабахабара по своей воле не пошёл бы ни один турист.

Но мы шли не как туристы, даже не как беглецы…

— Команда фуражиров, готова?!

— Да! — слаженный писк тридцати трех кошкодевочек оповестил, что вот с этим у меня полный порядок. Хлопающая себя хвостом по худым бедрам Мимика была собрана, напыжена и авторитетна.

— Команда быстрого реагирования?!

— Да!! — к этой команде имел непосредственное отношение и я. Еще в неё были включены Тами и от неожиданности подавшая голос Самара.

— Большой Брат?!

— Я слежу за всем! — гордо крикнул Кинтаро со своего гнезда.

— Суетологи?

— Всегда готовы, — вяло отрапортовала прислоненная плечом к мачте Саяка, играющая со своей гаечкой. Её группу, включающую в себя кроме самой мудрицы лишь Матильду и Виталика, следовало бы назвать командой прикрытия, но она была настолько слабенькой и рассчитанной всего на пару фокусов, что назвал как на душу легло. И, наконец, самое важное.

— Господин Координатор? — воззвал я со всем возможным уважением.

— Не извольте беспокоиться, — громко и густо ответил мне Вадун Шаколола, принявший пару своих настоек для голосистости. Сам микро-хоббит восседал возле грузового люка раскрытого трюма, являя собой существо при исполнении, то есть с ручкой, блокнотом и парой уже набросанных схем складирования всякого-разного в трюме, — Со своей ролью я справлюсь точно!

Ну вот, теперь эта команда мечты… стоп, отставить! Расширенная команда «Пиратов мутной лагуны» — вполне готова действовать!

— Вперед!!

Бандюги на пенсии в этом райском местечке никаких хлопот особенных не знали. Как я узнал из сплетен и разговоров в тавернах, когда ползал по Поллюзе в рамках расследования хищений, отравлений и прочих непотребств, доны в отставке предпочитали жить между собой мирно. Более того, большая часть из них без всякой опаски плавала друг другу в гости на рюмку чая, ничего особо не опасаясь, так как большую часть их финансового состояния надежно держал банк Агабахабары. Вендетт же среди пожилых мерзавцев не водилось, благо что обычно на покой уходят те, кто давно и надежно уработал всех своих недоброжелателей.

Однако, дураков среди дедов не было. Каждое поместье на каждом острове, что сдавался им пожизненно куакарабилли в аренду, представляло из себя почти крепость, где можно было заховаться от любой угрозы и передать аборигенам сигнал бедствия, по которому и приплывут несколько кораблей с фиолетовокожими мучачос, устроив «в морду» всем и каждому. Логично, дешево и практично.

Только вот нас эти поместья не интересовали от слова «совсем»!

Толпа азартно визжащих кошкодевочек, попрыгавших с корабля прямо в воду, устремилась на небольшой остров, напоминая хищных таракашек. Их не интересовали коллекции ушей, кинжалов или бриллиантов, что могли таиться в недрах гордо возвышающегося чуть ли не по середине острова скромного четырехэтажного здания из белого мрамора квадратов на пару тысяч, их не волновали золото, серебро и магические предметы, они не алкали ценностей и тайн!

Моя команда фуражиров искала жрать!

Бананы, кокосы, манго, топинамбур, да хоть черта в ступе, дикорастущего или домашнего! А культурные растения здесь тоже были — не станет же местный дед гонять лодку на столичный остров за помидорами! Своего-то места навалом для таких целей! Ну и павлины, разумеется или что там вместо них красивое ходит, это же тоже мясо! И почему только павлины?! Аграджи, жрущие все подряд — вот что тут у каждого в изобилии! А еще пруды с карасями там красивыми, карпами и прочими жирными откормленными рыбами, на которых так хорошо медитировать. А что такое пруд? Это не только здоровая вкусная пища, особенно для кошкодевочек, но еще и много пресной воды!

Глядя, как фуражиры чихвостят остров, я едва не пустил скупую мужскую слезу. Нет, девочка-подросток существо довольно нежное, ранимое и чувствительное, но это пока не поднят такой животрепещущий вопрос как «что жрать?». Тут она быстро и без особых проблем переобувается в далекого, грубого и волосатого предка российского студента, который не знает слов о несъедобности.

Разумеется, на острове были мирные жители в виде нескольких неопознанных, но явно немолодых организмов. И разумеется, при виде приставшего к мосткам миниатюрной гавани постороннего корабля, они спрятались в здании. Ну и разумеется, увидев творимое моими дорогими и чрезвычайно трудолюбивыми в данный момент товарищами бесчинство, хозяева острова подняли страшный хай! Но не более того, а нам большего и не нужно было.

На первый остров я отвел почти час. Фора у нас была большой, преследователей, болтающихся где-то вдали, мало, а вот нужда в дополнительных ёмкостях для воды достаточно велика. Их то фуражиры и искали, пока я, поглядывая искоса на остров и на матерящееся в десять голосов поместье, лапал сферу Веритаса с целью заправки его маной.

Затем, когда Большой Брат доложил о том, что преследователи нас обнаружили и идут прямым курсом, я дал отмашку Координатору, наш оперный лилипут басовито взвыл на всю округу, дав сигнал девушкам немедленно возвращаться с натыренным.

— Хорошо! — оценил я прибыток, в котором были фрукты, овощи, рыбёхи с руку величиной, а также, к моему вящему удивлению, реально павлины, лежащие серой кучкой со свернутыми шеями. Самцам девочки еще при поимке ободрали хвосты. Смерив всё загружаемое в трюм пищевое великолепие взглядом, добавил, — Но мало! Идём дальше!

И Веритас рванул к следующей жертве.

Желудок у котенка может и быть не больше наперстка, но у меня тут целое стадо ранее голодавших подростков, которые, по словам свидетелей, кушали очень хорошо у мамаши Троубар. А еще есть кентаврица, которая, как бы она себя скромно не вела, жрёт тоже нормально. За пятерых. Кстати, сейчас собой Самара небезосновательно гордилась, купаясь кошкодевчачьем восхищении — шиноби, видя, что её подзащитным ничего не угрожает, присоединилась к ним, умудрившись упереть огромное деревянное корыто, в котором можно было бы искупать её саму. Смысл у корыта был очень большой — теперь можно было скидывать наворованное в него на берегу, а команда