Приручить королевича (СИ) - Бересклет Антонина

Корзинка только этого и ждала: она пару раз плавно качнулась на веревке, как маятник — и благополучно опустилась на подоконник. Финик, разумно поджидавший в сторонке, не желая ненароком схлопотать корзинкой по мордочке, тотчас подскочил к подарку и ловко отцепил крючок, выпихнул его наружу. Освобожденная веревка сразу же поползла обратно наверх, рывками, явно наматываемая на локоть.

В это время кролик «забодал» створку в первоначальное положение, после чего аккуратно выволок букетик из корзинки, вытащил и записку, подпихнув ее под плетеное донце. С чувством выполненного долга полакомился ягодами, умыл довольную мордочку лапкой — и припрыгал обратно в постель досыпать.

Варя едва нашла в себе силы не захихикать в голос. Стараясь замаскировать сдавленное прихрюкивание под храп, она подождала, пока кролик свернется клубочком и засопит. Лишь после этого изобразила пробуждение — и удивление по поводу сюрприза. Даже сунула недовольному белко-песцу корзиночку под нос, чтобы тот оценил аромат. На что Финик одарил хозяйку выразительным взглядом, в коем отчетливо читалось: «Рад за тебя, но свои ягоды ешь сама, а мне дай поспать!» Полюбовавшись на хмурую мордашку, Варя готова была аплодировать его актерскому мастерству. Она-то наивно полагала, что привередливому зверьку не нравятся сильно пахнущие ягоды, а оказалось, что он просто успевал попробовать их раньше нее!

И на раннюю прогулку к озеру Финик тоже не согласился, хотя Варя манила его заранее припасенными пирожками для пикника.

На пирожки соблазнился знакомый зяблик, крутившийся возле входа в башню, будто только и ждал, когда Варя выйдет. А может, и правда ее ждал. Своему верному сопровождающему Варя выдала половинку пирожка авансом, остальным пообещала поделиться потом, после купания. Медведе-манул всё понял — и потрусил на шаг впереди, ведя ее короткой дорогой прямиком к примеченному вчера пляжу.

Прогуляться по утреннему лесу было очень приятно — кругом пели птицы, мелкая живность занималась своими делами в кронах деревьев. На стволах или камнях в лучах солнца, растопырив слюдяные крылышки, грелись миниатюрные ящерки, блестящие, точно драгоценные брошки. Летали бабочки, стрекозы, жуки всякие, пахли цветы и душистые травы.

Выйдя на берег, Варя поставила корзинку с пирожками и свернутым полотенцем на траву, сбросила босоножки и прошлась босиком по рыхлому, чистенькому мелкому песочку. И тихонько завизжала от удовольствия — песок оказался теплым сверху и прохладным, чуть влажным внутри, стоило поглубже зарыться пальцами ног.

На ее восторженный писк зяблик оглянулся с недоумением. Окинул умным взглядом кошачьих глаз, сделал вывод, что опасности никакой нет — и потрусил к кустам, в свое удовольствие мышковать с нагло снующими бурундуками. Те и не подумали разбежаться — влезли на порыкивающую гору меха и взялись драть пух для утепления гнезд на зиму. Зяблик для вида поогрызался, помахал широкими лапами, словно впрямь собирался кого-то ловить, а потом рухнул на землю, перевернулся на спину и подставил мелюзге пузо, чтобы вычесывали мелкими коготками.

На всякий случай поглядев по сторонам, не идет ли кто по берегу выше или нет ли поблизости на широком просторе озера лодок — Варя решительно выскользнула из платья, оставшись в бикини. Поежилась, чувствовать ветерок кожей всего тела было непривычно. Но зато и тепло солнца обласкало всю целиком. В конце концов, не перед зябликом же смущаться! — тот и не смотрит на нее, сам балдеет от массажа.

А вот вода оказалась прохладной, не успела еще согреться после ночи. Варя пискнула, зайдя по щиколотку, покрылась мурашками. Какое тут учиться плавать! Выбежала на песок обратно, попрыгала, поскакала — и снова влетела с визгом в воду… аж по колено. Дальше никак не смогла себя заставить. Но и так получалось замечательно плескаться на низко кружащих стрекоз, которые мгновенно взмывали на полметра выше, чтобы через секунду застрекотать сзади, целясь сесть на яркие плавки. Или можно было бродить по мелководью, разглядывая сквозь воду дно и играющих мальков…

На рыбок загляделась так, что не заметила, как на дальний конец пляжа выскочили двое зябликов. А следом за ними из-за деревьев прошествовал к воде сайгак. Снова вышагивал на своих забавных ходулях, широко растопырив крылья. Впрочем, в воду «обутым» заходить не стал — степенно снял «сандалии», лапой задвинул ходули под тень кустов. И только после этого, забавно переминаясь и всхрапывая, забрел в озеро.

Оглянувшаяся на фырчание и плеск Варя не сразу увидела из-за крыльев, что на спине громадного зверя восседает, без сбруи и седла, Зимослав. Похоже, сегодняшнее утро королевич решил посвятить своему косматому скакуну и вывел того на помывку. Сам Зим почти светился в ярких лучах солнца белоснежной кожей — голый по пояс, в коротких, обрезанных по колено штанах, босой, и сиреневые вихры гривы растрепаны еще больше обычного. У Вари аж сердце всколыхнулось от необузданного вида ее прекрасного принца.

Пока она ошарашено взирала на сие явление, ее успели заметить зяблики — принеслись с пыхтением через весь пляж, встали на кромке воды, разразились приветствующим громким фырканьем. Чем привлекли внимание Снежена.

— Варвара?

Сайгак радостно вскинулся, приблизился в два скачка, разбрызгивая воду во все стороны (заодно волной окатив зашипевших зябликов).

Зим, сжав колени, заставил зверя развернуться боком — и с изумлением окинул Варю взглядом, будто не узнал:

— Ты?..

— Ага, я. Привет! То есть, доброе утро.

Она с трудом подавила в себе желание прикрыться руками, напоминая самой себе, что в бикини ничего стыдного нет. Чтобы конечности не мешали демонстрировать фигуру, спрятала руки за спину. Подумаешь, ну есть у нее лишний жирок на талии — эка невидаль! Зато грудь и попа прилагаются правильных очертаний. Да еще и ноги не забыла побрить, вот как чуяла.

— Прости, что помешали, — пробормотал Зим, отвел глаза. Легонько ударил скакуна пяткой, чтобы разворачивался обратно. — Пожалуйста, считай, что я ничего не видел. Но впредь, прошу, устраивай купание, как полагается — с ширмами и в купальном наряде…

— А я в купальнике! — перебила его Варя.

Смело шагнула вперед, ухватила сайгака за длинную шерсть, чтобы не уходил.

— Такие вот купальники в моем мире, — продолжила она беззаботным тоном. — В них очень удобно плавать — ничего не мешает! Ну, так говорят. Сама-то я не умею… Ох!

Из-за того, что Друнь в любопытстве повернул голову и случайно толкнул ее рогом, Варя, не устояв на ногах, плюхнулась в воду и нырнула с головой.

Конечно, Зимослав тут же соскользнул с загривка скакуна и поспешил выловить нелепо тонущую на мелководье невесту.

— Я!.. не!.. ы-ы… не нарочно! Клянусь!.. — отплевываясь от воды, заголосила Варя.

И замолкла, осознав, что Зим держит ее на руках. И крепко прижимает к груди. Мокрой. Голой. Мускулистой.

Варя засуетилась, забарахталась, невнятно запросилась слезть с рук:

— Эм… Ну?.. Ы-ых…

Зим с сомнением поставил ее на ноги. Но от волнения подкосились коленки, и Варя снова очутилась у него в объятиях.

— Солнцем голову напекло, похоже.

— А?.. Э-э… Угу. Наверное.

Не в силах отвести взгляд, Варя зачарованно пялилась на посверкивающие на ярком солнце серьги. Те самые, что она сама выбрала, с золотистыми фианитами. Даже на прогулке с любимцем Снежен не забывал о безопасности и носил при себе накопители.

— Вот, посиди в тени, отдохни.

— А?..

Варя и не заметила, что, пока она любовалась своим женихом, тот вынес ее из воды и посадил под кустиком.

— Что-нибудь хочешь?

— А?.. Нет, ничего, всё хорошо…

Варя рассеянно потянулась за замеченной неподалеку корзинкой, в которой было пляжное полотенце и сложенное платье. Зим, проследив ее взгляд, передвинул корзинку ближе. Варя робко взялась за полотенце, и из складок на землю выпал пластиковый флакон.

— Что это? — подобрал Зим, поглядел на яркую этикетку с непонятными письменами.