Приручить королевича (СИ) - Бересклет Антонина

Лежа в своей широкой кровати, Варя сквозь дрёму отследила, что ее «сосед сверху» поднялся в свои покои в сопровождении Тихуна (Венцемир болтал бы беспрестанно, а больше и подумать не на кого), потом отправил того обратно вниз, скорей всего на кухню за ужином, а сам ушел в ванную, где плескался полчаса. За это время помощник успел раздобыть и подогреть еду — через гостиную, отделявшую спальню от лестницы, до Вари просочились аппетитные запахи, да и шаги Огнеяра, когда он поднимался с подносом, отличались разумной осторожностью, а посуда чуть позвякивала. Затем королевич, видимо, потребовал отчет о том, что происходило в поместье за день его отсутствия — Тихуна опять не было слышно, только твердый голос, задающий вопросы. Слов Варя не могла разобрать, но судя по тону, Зимослав пребывал в раздражении после трудового дня, однако недовольства на помощнике не сорвал, быстро его отпустил, а сам еще примерно час не ложился спать, слоняясь по своим покоям.

К счастью, Варе его бессонница не мешала, отзвуки шагов ощущались на грани слышимости и осязания волосками на коже. Даже наоборот, стало спокойнее, что в башне есть кто-то еще, кроме нее. Тем более что этот кто-то — Снежен. Она сладко потянулась, перевернулась на живот и блаженно раскинулась поперек ложа. И, в полусонном состоянии наплевав на стыд, мысленно послала этажом выше «поцелуйчик», присовокупив волну нежности и уверенности, что всё у него получится, проблемы решатся, и вообще он у нее умница и красавец.

Прежде чем она сама поняла, что именно сейчас сделала, сверху раздался грохот. Мгновенно забыв о сонном наваждении нежности, Варя вскинулась в кровати. Финик, спавший на подушке возле плеча, перекатился под бок и, не просыпаясь, возмущенно заворчал.

«Эй, ты там живой?!» — всеми мыслями обратилась она к потолку, напряженно прислушиваясь. Раз крика не было, значит, просто что-то уронил. Но вдруг не ойкнул, потому что треснулся головой и потерял сознание? Вдруг бежать надо спасать, а она тут расселась и решает, прилично ли врываться к жениху в спальню посреди ночи?..

«Всё хорошо. Извини, что разбудил».

Варя похлопала глазами. Ответ ей пришел мысленный, без слов, но четкий и понятный. Словно дуновение теплого весеннего ветерка, овеявшего разгоряченный лоб…

Наверху снова послышался шорох — видно, Зим пытался устранить последствия предыдущего грохота. Поняв, что ничего ужасного не произошло, Варя со вздохом облегчения плюхнулась обратно в постель. Подгребла снова заворчавшего Финика к себе поближе. Хотела было поразмышлять о принципах магической телепатии, возможна ли она в этом мире, упоминали ли ее на уроках в академии, но стало так лень…

Наутро о происшествии Варя едва вспомнила — мало ли что за ночь могло причудиться! На новом-то непривычном месте.

К тому же сразу по пробуждении обнаружился приятный сюрприз: на широком подоконнике ее ждал нежный букетик из местных лесных фиалок, бережно завернутый в смоченный водой платочек с кружевами. Тут же рядом стояла очаровательная корзиночка, наполненная земляникой — желтенькой в красную крапинку. И ягоды, и цветы источали чудесное благоухание, поэтому не заметить их сразу было бы просто невозможно.

Под корзинкой нашлась записка на клочке бумаги. Варя с трудом разобрала размашистый и одновременно с тем убористый колючий почерк, напоминающий бешеную кардиограмму: «Это морошка и лютики. Клюква еще не поспела».

Фыркнув на намек, Варя принялась гадать, как же подарочек попал к ней в комнату. В том, что в спальню никто не заходил, она была совершенно уверена — и сама спит чутко, и Финик под боком встрепыхнулся бы. И Зим не посмел бы настолько нарушить этикет. С другой стороны, на ночь она оставила оконную раму чуть-чуть приоткрытой, ибо форточек здесь еще не научились делать, а наслаждаться свежим воздухом хотелось. Но от земли до окна было четыре этажа (причем, потолки тут высокие, дворцовые, нечета многоэтажкам), а по отвесной стене легко карабкались лишь плети вьюнка — и они, эти самые плети, вовсю радостно цвели, намекая, что никто их не тревожил. Так что по всему выходило, что либо Зимослав перемещал презент порталом, либо умел летать. Оба предположения показались Варе забавными и нелепыми.

К сожалению, напрямую спросить о загадочном способе доставки и поблагодарить за сюрприз не удалось — еще на рассвете Снежен снова уехал в столицу, о чем Варе за завтраком поведала Зореслава. Еще оказалось, что цветы и ягоды королевич с вечера наказал собрать ребятишкам из ближней деревеньки. Варя чуток расстроилась, хотя и понимала, что самому правящему принцу такой ерундой заниматься некогда — и с досады по-сестрински отдала половину ягод Зорьке, аккурат сошли за десерт. У принцессы же одолжила взаймы милую вазочку для фиалок-лютиков, их оставила у себя в гостиной, а сама пошла гулять.

Целый день — с перерывами на чай и обеды — Варвара слонялась по поместью в компании Финика и в сопровождении одного бдительного зяблика. Знакомилась, так сказать, с территорией. На самом деле хотела поймать Огнеяра Тихуна, чтобы хоть разглядеть паренька поближе. Но тот, видимо, посчитал их давешнее знакомство уже достаточно близким, и, едва удавалось издалека засечь его местопребывание, всякий раз успевал улизнуть в неизвестном направлении.

Зато Варя познакомилась с приветливыми, но малость косноязычными мужиками, следившими за забликами и крольчатником. Обнаружила прачечную и птичий двор, где попутно выяснила, что здешние куры весьма напоминают индюшек. Нашла милую, почти дикую тропку, которая выводила к калитке, за которой начинался настоящий лес. Посидела на бережке озера, наслаждаясь солнечным ненавязчивым теплом и красотой природы…

После первого ужина она решила, что прогулок с нее пока достаточно — и взялась осматривать саму башню. Как и обещал Зимослав, все запертые двери покорно открывались перед ней, стоило взяться за ручку. Варя в помещения пока решила не заходить, лишь заглядывала, оставаясь на пороге — разумно осторожничала. В каждой каморке и, тем более, в каждом зале царил такой загадочный бардак, что без хозяина или хотя бы его помощника разобраться, что там к чему, казалось нереальным.

Так она прогулялась от самой крыши до подвала.

И ниже, обнаружив проход в подземелье.

— Вот не знала, что подвал и подземелье — это разные вещи! Хотя, если назвать подвал цокольным этажом…

Она даже нашла трубы, поставляющие воду в верхние спальни. И если с канализацией было всё предельно понятно — сливы они и есть сливы, отводятся куда-то, и ладно, — то насос и нагревающую систему она так и не обнаружила. Хотя сам источник воды определился без труда — на минус-втором ярусе подземелья имелся колодец с широким, выложенным каменными блоками устьем.

— Логично, в каждом замке на случай осады обязательно должна быть собственная скважина, — с умным видом покивала Варя, глядя на темную неподвижную гладь, виднеющуюся сквозь прикрывающую колодец решетку.

О проблеме водопровода она начисто забыла, когда незадолго до второго ужина вернулся Снежен — и позвал ее за собой в дворцовую пристройку.

— Пока опять не забыл! — пояснил он внезапную спешку. — На твоем месте мне было бы неприятно — как будто я привез тебя сюда и запер, лишив свободы перемещения.

Оказалось, он имел в виду порталы.

Как Зим и обещал ранее, научиться пользоваться порталами не составило большого труда. Нужно было лишь не пытаться вникнуть в излишне подробные и, признаться, довольно запутанные объяснения, а просто внимательно присмотреться к квадратной колонне с арками. Вернее — принюхаться.

От того прохода, что вел в Варину однушку, тянуло запахом именно дома. Не в том смысле, что Варя была ужасной хозяйкой, злоупотребляла парфюмами или курила и не проветривала — хотя, признаться, в самом деле уже давненько не затевала уборку, занятая более интересными делами, наверняка накопила пылюги. Но стоило повести носом, и сразу становилось ясно: вот тут воздух холодного, почти необитаемого дворца. А тут — сквознячок из родной квартиры, где есть шкаф, полный вкусно пахнущими книгами, где есть духовка, в которой позавчера разогревали ватрушку, ванная с полкой благоухающих шампуней, ковер, на который когда-то пролили кофе… и забытая на столике вазочка ликерных конфет. Разумеется, каждая нотка была совершенно неразличима, но в голове тотчас вспыхнула цельная картинка, как будто Варя уже открыла дверь и стояла на пороге.