Начало пути - Дарья Ковальская

— Спасибо.

— За что? — Маг продолжал идти вниз, сжимая мою кисть так, что еще немного — и она переломится.

Шиплю, вырываясь. Некромант удивленно на меня посмотрел, но руку отпустил.

— Как за что? За спасение. Спасибо, что спас.

— А… ты про это.

Он подкинул увесистый кошель в руке и задумчиво на него посмотрел.

— Не за что. — После чего развернулся и пошел дальше, нисколько не заботясь тем, иду я следом или нет.

Пыхчу, чувствуя, что еще немного — и взорвусь. А где чувства?! А где слезы?! А где вопрос: «Они тебя не обидели?» И массовое убийство после?

Гад. Эгоист. Козел. Зараза!

Иду следом, стиснув зубы и угрюмо разглядывая его затылок.

Не удержалась — врезала по нему горшком.

Уж больно радостно он сказал:

— А ведь так и дальше можно на тебе зарабатывать. Предлагаю в следующий раз, когда кончатся деньги…

Вот и пусть полежит в грязи и обдумает свой гениальный план.

Сажусь на ступени какого-то дома неподалеку и хмуро за ним наблюдаю.

И это он еще легко отделался. Да.

03:30

Я уже всю попу отморозила. Ступеньки холодные, земля грязная. Маг лежит в луже и не шевелится. Блеск. Его как раз осматривают эльф и горшок, пока я, нервничая, хожу рядом.

— Как он? — Горшок подпрыгнул, чтобы было лучше видно.

— Пульса… нет, — приложив ухо к макушке, сосредоточенно глядя куда-то вдаль.

— Совсем? — убито. — А как я теперь расколдуюсь?

— Не знаю, отойди.

— Куда?

— Не знаю, куда-нибудь отойди. Я его воскрешать буду! — закатывая рукава и прохаживаясь по спине «пациента».

Горшок ахнул и бодро пополз ко мне, стою под балконом и хмуро на них смотрю. Представляю, что со мной сделает Ланс, когда очнется. Даже отсюда видно огромную шишку, которая все еще растет. Н-да… а ему еще впечатление на магов производить. Не знаю, как маги, но я бы впечатлилась, увидев грязного, ободранного, побитого некроманта, утверждающего, что он воскрес из мертвых.

— Так достаточно далеко? — утыкаясь покореженным боком мне в ногу.

— Да, тихо!

Горшок замолчал, ерзая и нервничая. Изучаю спину мага, раскинутые ноги, разбросанные руки… и волосы, закрывшие лицо.

Эльфенок вытянулся в струнку, поднял руки, что-то грозно пропищал и, вспыхнув ярким синим светом, обрушил что-то сверкающее и извивающееся на спину некроманта. После чего резко взлетел вверх и бросился ко мне.

Сжимаю в объятиях трепыхающегося Кнопа, дрожащего и никак не решающегося обернуться. Меня спрашивают: «Ну, чего там?» Изучаю подергивающегося некроманта, не зная, как описать словами конвульсии.

— Ну его словно током бьет. Постоянно.

— А глаза, глаза открыл?

— Не видно. Волосы мешают. А, нет. Открыл! Я бы даже сказала: выпучил.

— И? — испуганно.

— Смотрит на тебя, явно хочет убить.

Эльфенок резко обернулся и уставился на мага. Тот подергивался, но никуда при этом не смотрел. Волосы все еще скрывали лицо.

— Эй. Ты чего врешь? — с крайней степенью обиженности.

— Я… АЙ!

Мелкий укусил за руку и теперь мстительно пил кровь, неплохо пополняя силы.

— Я пошутила. О. Дергаться прекратил. Видать, электрический угорь был слабоват?

— Кто? — уточнили снизу. Горшок никогда не слышал об угрях и электричестве, а потому ничего не понимал.

— Магия такая. — Эльф вытер рот рукавом. — Древняя и странная. Электричество называется. Но я и впрямь слабовато врезал. Надо сильнее.

— Уверен? — Горшок был весь в сомнениях. — А мне кажется, что ему хватит. Он даже дымился слегка, видели, да?

Эльф фыркнул и полетел назад. В животе его булькала кровь ведьмы, а в глазах горел азарт испытателя, которому разрешили сунуть палец в розетку.

4:05

Эльфенок долго летал, подготавливался, проверял направление ветра и постоянно шикал на нас. Сижу на ступенях, натянув куртку на колени, и хмуро смотрю на его приготовления. Горшок, холодный и металлический, все пытается приткнуться сбоку. Низ отмерз, и болит поясница — куртка-то короткая, а сев — я и вовсе оголила спину. В итоге ветер мне напоминает о почках и просит накрыться хоть чем-нибудь. Может… плащ с мага снять? Ему ж явно без надобности, а я замерзла.

4:12

Сижу, закутавшись в плащ до самого носа и довольно улыбаясь. Еще теплый… Кайф.

— Это все? — ядовито уточнил эльф. — Мне можно продолжать колдовать?

Киваю, жестом показывая, что маг полностью в его распоряжении. Да и будить его давно пора. Что-нибудь себе отморозит и будет скрюченный между магами ходить. Представляю, как они порадуются.

— Я заклинаю!.. — Голос эльфа звучал напряженно и возвышенно. — Ветром и Землей! Луной и водой! Огнем и… Солнцем! — Дальше пошла абракадабра.

Зеваю, надеясь, что на этот раз он его разбудит. А то я тут усну.

Кноп выкрикнул последние слова, с его рук скользнул небольшой разряд, который сначала упал вниз, а затем, отскочив от мага, рванул вверх и пропал где-то там в облаках. Сидим, задрав головы, и смотрим наверх.

— Куда это он? — растерялся эльф.

— Высоко-о, — пропела я строчку нелюбимой песни.

— Я так понял, маг не очнется, — влез с гениальным выводом Сёма.

Переглядываемся с эльфом. Тот устало пожал плечами и полетел ко мне. Вымотанный и несчастный, Кноп не скоро еще сможет колдовать.

— Давай просто посидим? — предложила я ему, подставляя колено. Тот уныло кивнул и сел на него, натягивая край плаща на голову и закутываясь до бровей.

Сидим, смотрим на мага. Ждем.

Начал накрапывать мелкий дождь, уже через минуту перешедший в настоящий ливень. На ступеньке было относительно сухо. В плаще — тепло.

И только маг лежал в быстро увеличивающейся луже, не подавая признаков жизни.

— Вы бы его хоть сюда затащили, что ли, — предложил горшок. — Утонет ведь.

Хмуро изучаем мага, прикидывая, как будем его сюда тащить. Внезапно в мага ударила молния, заставив того на секунду вспыхнуть ярким синеватым светом и осветить все вокруг.

Миг — и молния исчезла. Еще через полминуты перестал лить дождь. Сидим молча, смотрим на дымящееся тело, Кноп — икает.

Стучу пальчиком ему по спине.

— Ик… Ты не поняла, — свистящим шепотом. — Ик, это я! Ик-ик. Я вызвал молнию… Ик. Вверх пошла, помнишь?

Вспоминаю его неудавшееся заклинание.

— Хочешь сказать, это ты вызвал дождь и убил мага? — уточнила я.

— Ик. Я нечаянно.

Чешу голову, вздыхаю. Кто бы сомневался.

— Он шевелится, — свистящим шепотом сообщил горшок.

Изучаем подергивающийся труп. Хм… он и встать пытается. Что-то ищет… Меня, точно, смотрит на меня.

— Привет. — Истерично хихикаю и машу ему ручкой. — А мы тебя ждем-ждем, а ты все лежишь… Ты как?

Ланс рычит и пытается подползти, но падает на полпути и снова теряет сознание.

— Фух, пронесло! — выдыхает эльф. — Я уж боялся, что он поймет, кто его уделал. Ан нет. Не понял.

— В смысле? — Встаю и, приподняв полы плаща, осторожно спускаюсь вниз по лестнице.

— Подумал, что это ты его так приложила. Главное — не выдавай меня, — довольно.

Я восхитилась его искренностью и наглостью. Мне б так уметь.

04:38

Трогаю мага ножкой — руками я к нему не прикоснусь. Слишком от него паленым воняет… и мясом горелым. Фу.

В ногу вцепились и прохрипели, что убьют. С визгом отбиваюсь второй, упав в грязь.

04:49

Это не маг сгорел, а его одежда и волосы, запах мяса мне показался — сидит вполне себе целый и здоровый, ест. У них, у магов, как — пока не поешь, силы не восстановишь. Вот и восстанавливает, бедолага. Уже вторую курицу ест.

— Ты как?

Жуткий взгляд в ответ.

— Да ты кушай, кушай. А я это… Еще чего-нибудь заказать? А то бледненький… под грязью… наверное.

— Ванну, — хрипло. Голос так и не восстановился — теперь каркает, как ворон на ветвях, от каждого слова вздрагиваю.

— Ага. Милейший… милейши-ий! — Ноль внимания, фунт презрения. Злобно смотрю на толстый зад хозяина, шаря рукой по столу. До смерти хочется запустить в него чем-нибудь тяжелым. Кноп заботливо что-то сунул в ладонь. Благодарно кивнув, запустила этим в трактирщика.

Мм… что-то сегодня больно много молний было. Пульсар трактирщик не перенес — рухнул вместе со столом в образовавшуюся под ногами воронку. Вылез, не вру, зато ванну, ужин в номер нам организовали быстро и абсолютно бесплатно.

Пока шли наверх (маг шел по стеночке, цеплялся за перила, тяжело дышал и вообще вел себя странно), попыталась объяснить, что он неправ. Кноп только улыбался и сверкал алыми глазками — бедокурить ему явно нравилось больше, чем творить добро и сеять справедливость. Весь в папашу, блин. Сёма, смотря на все это, только тихонько хихикал, боясь, что когда Ланс очухается, то все всем припомнит.