Нашествие - Андрей Левицкий

На Хорька нацелился ствол пьезо-ружья, и тут же сзади его обхватили за поясницу.

— Отвали! — взвизгнул он, едва не выпустив пистолет.

Оглянувшись, увидел очкастого интелихера, тоже забравшегося на броневик. Тот рванул мальчика на себя и свалился на асфальт. Хорек упал сверху и потому совсем не ударился, но очкастый под ним охнул от боли.

— Отпусти!

Интелихер поднялся, прижимая к себе Хорька. Броневик ехал мимо. Над краем башни показался вархан с ружьем, мальчик выстрелил, попал в плечо, вархан отпрянул.

Очкастый повернулся к школе, и машины чужаков пропали из виду.

— Отпусти, педик!

— Не дергайся!

Интелихер побежал, и Хорек задергался что было сил.

— Мальчик, надо прятаться! Они как зомби, они просто…

Про зомби Хорек знал. Видел их в фильмах: корявые парни с гнилыми мордами, ковыляют, вытянув перед собой руки, и жрут мозги. Его батя, то есть уже не батя, совсем не такой, но все равно — он и правда теперь зомби! Только целый, не гнилой.

Интелихер добежал до лестницы, ведущей на школьное крыльцо под бетонным навесом, когда в них выстрелили из пьезо-ружья. Хорька как-то ударило током на стройке — он тогда едва коньки не отбросил. Надолго запомнил ощущение, будто тебя схватили сразу двадцать очень сильных рук и начали что было сил дергать в разные стороны. Сейчас произошло что-то подобное, только хуже. У него чуть зубы не посыпались из десен, глаза вылезли из орбит, все тело завибрировало, словно хотело распасться на кусочки. Если бы это продлилось хоть на пару секунд дольше — маленькое сердце Хорька разорвалось бы.

Интелихер свалился под лестницей, подмяв мальчика под себя, и замер.

Хорек полез из-под него, протянув руку к пистолету, который улетел вперед и лежал на второй снизу ступени. Сотник учил, что надо считать выстрелы, и мальчик не забыл, даже в этой ситуации добросовестно считал их, и теперь знал: в коробчатом магазине осталось восемь патронов, да еще запасной магаз есть в кармашке на кобуре, патронов хватит перебить всех варханов в отряде — и Хорек тянулся пистолету, пытаясь выбраться из-под своего спасителя, который хоть и худой с виду, а оказался тяжелым, гад, и не выдерешься из-под него, а сзади гудели моторы, и причитала женщина в тачанке, и ревел младенец, и что-то кричали на незнакомом языке, и мягко, вкрадчиво стучали подошвы мокасин об асфальт, они были все ближе, а Хорек тянулся, и уже пальцы коснулись рукояти, в которой ждали своего часа восемь латунных цилиндров, снаряженных полукруглыми комочками свинца калибром девять миллиметров, но тут на него упала тень… Так и не схватив ПМ, он повернулся — вархан стоял над ним. Поднял ружье, но сразу опустил и вытащил нож. Узкий извилистый клинок тускло блеснул в свете солнца. Хорек задергался под оплывающим кровью телом, вархан шагнул ближе, взял нож обратным хватом и, нагнувшись, ударил его в шею.

Мальчик в последний миг отпрянул — клинок, скользнув по коже, цокнул о нижнюю ступень. Схватив пистолет, Хорек выстрелил вархану в живот, потом в грудь. Чужак отшатнулся, шагнул назад, но не упал. За ним броневик и тачанки, повернув к школе, разъезжались, будто хотели окружить здание. Вархан, выпустив нож, стянул с плеча ремень ружья, которое висело стволом книзу, начал поднимать его, но третья пуля из ПМ попала ему в голову.

Рука чужака судорожно сжала ружье, алый разряд вырвался из него, впился в интелихера, мешком лежащего на асфальте.

Тело взорвалось красным. Стоящего на коленях Хорька заляпало с ног до головы, темное и густое потекло по лицу, он завопил, выпуская последние пули по варханам, соскочившим с тачанок.

Над головой застучал автомат. Раздался дребезжащий голос:

— Пацан, сюда!

Сунув пистолет в кобуру, мальчик потянулся к пьезо-ружью. Пуля ударила в асфальт, другая — в мертвого чужака, третья в ступеньку.

— Хорек, сюда!!!

Он схватил ружье и метнулся по лестнице к крыльцу.

Увидев, что появилось подкрепление, варханы попрыгали обратно в тачанки. Трое москвичей возле броневика остановились и крутили головами, явно не понимая, что им делать; дырявоголовый в джинсовом комбинезоне остался где-то за машинами, видно его не было.

Когда Хорек добежал до раскрытых дверей, за которыми на одном колене стоял Леша с автоматом в руках, со второго этажа школы донеслись выстрелы.

Пушка приближающегося к лестнице броневика нацелилась на двери, и Леша вскочил.

— За мной, пацан! — приказал он, ныряя в коридор.

Над центральным входом в школу находился актовый зал. Игорь с Лабусом и Курортником бегом пересекли его и сквозь окна с разбитыми стеклами открыли огонь по машинам, приближающимся к зданию. Броневик катил прямо ко входу, левее ехала тачанка, еще левее другая круто поворачивала к дальнему углу здания. Вдруг над ней взлетел, стреляя искрами и оглушающе шипя, шар синего огня.

— Ствол поднимается! — крикнул Сотник, увидев, как сдвинулась пушка на башне БМП. Кажется, поначалу чужаки хотели выстрелить в центральные двери, но когда со второго этажа тоже открыли огонь, передумали.

— Ложись! — Лабус первый повалился на усыпанный теплыми гильзами пол, пополз в глубину зала.

Когда Курортник с Игорем последовали за ним, внизу хлопнула пушка. Звякнули остатки стекол в рамах, и через мгновение стена под окнами взорвалась. Если бы они остались на прежнем месте, их бы оглушило, опрокинуло на пол и завалило обломками.

У двери Сотник оглянулся. Сверху стена была, а снизу — нет, только бетонные огрызки торчали из пола, в широкий просвет задувал ветер и влетали пули.

Новый звук полился снаружи: «гул-гул-гул»… Лабус крикнул:

— Слышите, как оно?.. Это ПК!

— Отступаем к машинам, — решил Игорь, вскакивая.

По второму этажу они побежали к кабинету географии, где дежурил Багрянец. Оттуда через пролом можно было спрыгнуть на крышу броневика, стоящего во внутреннем дворе вместе с автобусом.

В это время на первом этаже, возле спортзала, Яков распахнул дверь кладовки и сказал Гярду:

— Выходи!

Все они, кроме Лабуса, относились теперь к пленнику менее настороженно, хотя статус его оставался прежним. Последние дни «язык» проявлял готовность к общению, очень старался понять тех, кто пленил его, и помочь им понять его самого. Хотя это вовсе не значило, что Яков доверял чужаку.

— Передо мной, быстро! — приказал он.

Пленник закивал, выйдя из кладовки, заспешил вперед по просторному коридору, ярко озаренному солнечным светом, льющимся из широких окон. Яков, пыхтя и отдуваясь, бежал за ним, локтем прижимая к боку висящий на плече «калашников».

Леша, успев пересечь здание по первому этажу раньше Якова с пленником, оказался во внутренним дворе одновременно с растерянным Багрянцем.

— Так, курсант, ты броневиком уже рулил — быстро туда! Выводи наружу! — скомандовал он и поспешил к автобусу, но остановился, когда через пролом на башню БМП спрыгнули Лабус и Курортник и Сотником.

— А, молодежь!

— Где Яков? — спросил Игорь.

— Гярду должен сюда вести.

— Один, что ли? — уточнил Лабус.

— Справится, Гярда смирный.

Внутренний двор был квадратным, с одной стороны — ворота и раскрытая калитка, с другой — пролом, где, передней частью в сторону ворот, стоял броневик. Автобус находился сбоку, на клумбе. Во двор доносились частые выстрелы, они звучали все громче. Неподалеку загудел мотор.

— Вы все — в автобус! — приказал Леша. — Пленника к вам, а мы с Павлом и Яковом в броневик сядем.

БМП зарокотал и стал выползать из пролома. Курортник с Игорем полезли с него вниз, а Лабус крикнул:

— Надо полковнику с «языком» помочь!

За калиткой показалась медленно движущаяся вдоль ворот тачанка, оттуда ударил пулемет Калашникова. Все попадали: Леша повалился за автобус, Курортник с Игорем — по сторонам от БМП, Лабус растянулся на башенке. В броневике Павел Багрянов, удерживая руль одной рукой, приставил ствол к смотровой щели и дал очередь по тачанке.

Пули, пролетая сквозь калитку, барабанили по железному борту. Взревел мотор, и тачанка унеслась вбок, мгновенно исчезнув из вида.

Броневик остановился на середине двора. Вскочивший Курортник нырнул в автобус следом за Игорем, крикнул:

— Костя!

Из глубины пролома донеслось:

— Заводи, я полковнику помогу!

— Прапорщик, куда?! — окликнул Леша, успевший забраться на броневик и теперь перекидывающий ноги в люк.

— Он с пленником один, я нервничаю! — прокричал Лабус. — Выезжайте, противник сигнал дал, сейчас подмога будет!

Броневик дернулся, и Леша свалился вниз, не успев ответить.

Когда Игорь с Курортником оказались в автобусе, Алексей крикнул:

— У нас две трубы только!

— Знаю! — Курортник побежал к железному ящику, стоящему в конце салона.