Смерть и бессмертие - Е.П. Блаватская

Этим письмом я хочу внести свою лепту в дело изучения запутанной проблемы. Имея на сей счет собственное мнение, которое я не собираюсь никому навязывать, хочу беспристрастно ознакомиться с чужими точками зрения».

РЕДАКТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ НА ЭТУ ЖЕ ТЕМУ [360]

Из всех спиритуалистов «М.А.(Оксон)» последний, чьим аргументам мы хотели бы сделать исключение и с чьими идеями сразиться, поскольку он является одним из наших давних и очень уважаемых друзей. Однако мы вынуждены вступить с ним в полемику, поскольку глубоко убеждены (чтобы не сказать знаем - из опасения прослыть догматиками), что по некоторым вопросам он так же сильно заблуждается, как и любой простой смертный, не наделенный его замечательным даром распознавания. Помимо нашего личного расположения к нему, он, – будучи автором «Психографии и идентификации духов» и прочих прекрасных работ по психологии [361], – как никто другой заслуживает самого серьезного и пристального внимания. Наша задача осложняется еще и тем, что «М.А. (Оксон)» не принадлежит к числу авторов, которые защищают спиритуалистические гипотезы, основываясь только на информации из вторых рук, или к разряду восторженных почитателей «духов-визитеров» и новомодных феноменов, а является очень серьезным исследователем своих личных многолетних общений с так называемыми «духами».

Но нам придает смелость мысль о том, что не претендуя на такие же, как у него, ясность стиля и замечательную способность приводить доказательства, которые для него являются прямыми, а для других сомнительными, мы тоже можем дискутировать, прибегая к собственному опыту. Кроме того, в отличие от теории, с которой он повенчался, наша доктрина базируется на учениях всех древних философов и, более того, на коллективном опыте людей, посвятивших всю свою жизнь изучению оккультной стороны природы. Таким образом, наши показания тоже могут иметь определенный вес, во всяком случае – для беспристрастных умов. И мы заявляем, что в глазах последних наша теория применительно к нашим фактам покажется – по крайней мере, относительно случая с Джоном Лилли – намного разумнее и правдоподобнее, чем обычная спиритуалистическая гипотеза.

Начнем с того, что главный аргумент «М.А.(Оксона)» против теософии не только явно некорректен, но и совершенно несправедлив в одном аспекте. Он говорит, что «мы (спиритуалисты?) имеем право использовать в своих исследованиях обычную научную методику, что совсем не то же самое, как теоретизировать и затем подбирать факты для подкрепления мыльных пузырей, которых мы напустили, а кропотливо собирать информацию, которую затем можно будет обобщить с большой долей уверенности». В ответ на это мы напоминаем ему, что спиритуалистическая теория о возвращении духов умерших имеет такой же возраст, что и первые стуки в Рочестере, то есть тридцать пять лет, и что если на кого-то и падает обвинение в пускании мыльных пузырей прежде, чем собрано достаточно фактов, способных выдержать одну-единственную соломинку, то не на теософов, а именно на спиритуалистов. Мы совершенно уверены в том, что «М.А.(Оксон)» не был первым, кто дал название посреднику, проявляющемуся через определенные феномены, но как бы ни было велико его нежелание принять теорию apriori, являющуюся, по мнению всех без исключения спиритуалистов, «негибкой догмой, которую навязывают нам на веру», -тем не менее, похоже, он принял ее и теперь поддерживает и защищает от малейшего посягательства со стороны любой несходной с ней доктрины. Если нам говорят, что он сделал это на том основании, что не встретил ни одной (теософской оккультной) теории, которая не вступала бы в открытое противоречие с некоторыми установленными фактами или «не рассыпалась бы при проверке», – то мы отвечаем, что наш опыт и его диаметрально противоположны. Кроме того, довольно затруднительно представить себе, как можно доказать самоочевидность теории, если привлекать только те факты, которые отвечают лишь нашим целям.

«М.А.(Оксон)» никогда не был оккультистом и поэтому ничего не знает о способах проверки различных типов феноменов – в том числе самих «духов». Хотя едва ли сейчас найдется бывший спиритуалист, – такой же ревностный и бескомпромиссный, как «М.А.(Оксон)», – ставший теософом, а затем превратившийся в оккультиста. За четверть века такая метаморфоза произошла только с одним человеком – полковником Олькоттом. А автор этих строк, воспитанная, как и все члены ее семьи, в вере в возвращение «душ» (могущественная ортодоксальная церковь, склонная относить их всех к категории злых или «проклятых» душ, не делает различия между теориями), еще тридцать с лишним лет назад отдавала большее предпочтение спиритуалистическим, чем оккультным взглядам – несмотря на знакомство с оккультными доктринами. Одно время мы были такими же пылкими спиритуалистами, как и многие другие. Никто упорнее нас, – нет, даже отчаяннее нас, – не цеплялся за последнюю соломинку этой обнадеживающей и радостной иллюзии, обещавшей блаженство вечного личного воссоединения с самыми близкими и дорогими, кого мы потеряли. Год, проведенный в Америке, и тяжкие личные испытания убили эту хрупкую надежду и окончательно открыли нам глаза. Понадобилась смерть двух человек, – наиболее горячо любимых родственников, – чтобы навсегда похоронить столь сладостную, но обманчивую мечту. Мы научились на собственном опыте, – прежде чем стали безоговорочно верить своим Учителям, – делать различие между объективными оболочками бывших людей – и субъективными истинными духами, между элементариями (жертвами несчастных случаев или самоубийцами) и элементалами – будущими людьми. И мы полагаем, что знаем теперь отличие «Братьев Света» от – если применять образное восточное выражение – «Братьев Тени» в над- и подземных сферах, а также на земном плане. Есть духи и есть Духи; Высокие Планетарные Духи (Дхиан Коганы), которые были человеческими существами миллионы веков назад на другой (не нашей) планете, и их майя-вическая видимость, проецируемая на внутренний психический экран наших медиумистических, следовательно, искаженных органов восприятия.

Есть провидцы, а есть медиумы, так же, как великие мужи науки и усердные искренние, но невежественные новички. И нечестно со стороны «М.А.(Оксона)» выдавать теософов за людей, предписывающих «косные догмы» и слепую веру, особенно после того, как несколькими строчками выше он аннулировал свое обвинение, вложив в уста своих оппонентов, обращавшихся к спиритуалистам, слова, которые правильно характеризуют первых: «Совершенно маловероятно, чтобы вы были правы в своих предположениях. В действительности, это не невозможно, но очень маловероятно» и т.д., – нас заставили сделать заявление, не имеющее никакого отношения к догматизму.

А теперь проанализируем приведенный случай и посмотрим, мог ли «Джон Лилли» совершить все, что ему приписывают, в то время как его монада находилась в девакхане или другом состоянии, из которого нет возврата на землю, согласно нашему мнению, которое мы, на самом деле, не навязываем никому, кто предпочитает придерживаться своих собственных теорий. Почему бы его оболочке, которая, несмотря на остроумное определение мистера Морзе (хотя, безусловно, остроумие не является доказательством), что это «нечто, что передвигается, не имея ничего внутри себя», – не обладать всем необходимым, что было у нее на земле, для воссоздания ложной личности, то есть иллюзорного эго, с сознанием его физической личности и памятью, воскрешающейся и обновляющейся при каждом контакте с частицами мозга живого медиума [362]? Мы спрашиваем, почему бы этой «оболочке», – несмотря на то, что «прошло не одно десятилетие с момента ухода Джона Лилли с земного плана», – не сообщаться с «М.А.(Оксоном)» в течение многих лет, пусть даже посредством стола? Спиритуалисты, которые так торжественно апеллируют к Библии для подтверждения своих рассказов об ангелах и внезапном появлении якобы материализовавшихся духов, не должны, говоря о пустых оболочках, упускать из виду и с выгодой для себя забывать о «рефаимах» [363] евреев, – населяющих их Шеол [364], или Гадес [365]. Не означает ли слово «рефаим» буквально -«выхолощенная» или «пустая» тень и не соответствует ли их Шеол нашей кама-локе?