Научиться быть ведьмой - Ольга Обская

Тимур замолк. Профессорша Кускужакова обвела аудиторию взглядом. По лицам студентов она видела, что желание дерзить пропало не только у того, кто не смог совладать с её именем, а и у всех остальных присутвующих. И хотя её взгляд в этот момент не выражал никаких эмоций, в душе она испытывала будоражащую смесь чувств. Её педагогические приёмчики не утратили своей актуальности. Хочешь дисциплины, хочешь послушных студентов — поставь на место главного заводилу.

— Итак, продолжим лекцию. Тема — техника безопасности при работе с методиками предсказаний.

В аудитории стояла гробовая тишина, что заставило профессоршу усмехнуться. Не будь в начале занятия инцидента с Гуйновым, сейчас бы молодые люди хихикали и перебивали её глупыми вопросами в духе «какая ещё техника безопасности?». Но, как бы студенты не были удивлены темой занятия, желающих злить преподавательницу репликами с места не нашлось. Именно этого она и добивалась. На её лекциях студенты должны сидеть смирно и внимать каждому её слову. И не важно, на своих двоих она вела занятие или в инвалидной коляске — у неё это всегда получалось. В отличие от её давнего друга, профессора Валентина Семёновича, или Кощея, как называли его студенты. Тот злился, язвил своим скрипучим голосом, стукал со всего маху ладонью по столу и угрожал Дисциплинарным Советом. Но этого хватало максимум на 10 минут — одними угрозами нынешних студентов не напугаешь. Алтыной Онааковна поступит по-другому, обязательно донесёт Дисциплинарному Совету на Гуйнова и проконтролирует, чтобы количество назначенных наглому студенту часов общественно-полезных работ было не меньше 20.

Своему другу профессорша Кускужакова не раз советовала поступать так же, но Валентин Семёнович не хотел перенимать её педагогических приёмов. Впрочем, неумение поставить студентов на место было чуть ли не единственным недостатком профессора Кощея, по которому Алтыной Онааковна успела соскучиться. Среди преподавательского состава только с ним одним она могла поговорить на равных. Тощий профессор, любитель старомодного пенсне, слыл в коллективе чудаковатым и простоватым, отставшим от жизни, стариком, но Алтыной знала, что это только маска. Этот циничный хитрый лис чем-то был похож на неё. Жаль, что по каким-то личным причинам он опаздывал к началу семестра. Впрочем, в этом тоже был свой плюс — пока его пары будет заменять она, возможно, ей удастся приучить его студентов к дисциплине.

— Применять методики предсказаний нужно с предельной осторожностью, — продолжила лекцию профессорша Кускужакова. — Эти методики, как никакие другие таят в себе скрытую опасность. Поэтому прежде чем приступить к изучению этих методик и уж тем более их применению на практике, студенты скурпулёзно изучают технику безопасности. Всем понятно?

Алтыной Онааковна сделала многозначительную паузу и, убедившись, что взгляды всех присутствующих устремлены на неё, продолжила:

— Чтобы объяснить Вам, в чём заключается опасность, придётся напомнить азы квантовой физики и статистики. Настоящее может перейти в будущее множеством разных способов. Пользуясь точными науками, мы можем оценить вероятность того или иного варианта развития событий и высказать предположение, что произойдёт в будущем. Для такого научного предсказания особые магические методики не нужны, но зато оно и не точное.

Профессорша обвела взглядом аудиторию и, сощурившись, произнесла:

— Вы хотели практики? Пожалуйста. Рассмотрим вазу, к которой мы уже обращались на прошлой лекции. Кто берётся предсказать, что с ней будет, если, к примеру, Гуйнов выбросит её из окна? Двинская, сделайте свои предположения, пожалуйста.

— Если размахнётся как следует и ваза долетит до расчищенного от снега тротуара, то она разобьётся. А если кинет легонько, и она упадёт в сугроб, то останется целая. Но учитывая, что Тимур сейчас зол, думаю, ваза до тротуара таки долетит.

— Хорошо, — усмехнулась профессорша. — А теперь задумайтесь над тем, что было бы, если Вы могли сделать точное предсказание.

— А что было бы? — развела руками Вероника. — Ну, разбилась бы ваза и что?

— Представьте, Вы применили методику и узнали, что кинутая Гуйновым ваза разобьётся о голову студентки, проходящей мимо, отчего та…

— Я бы Тимура предупредила, — перебила Ника, догадавшись, куда клонит профессорша, — сказала, чтобы он кинул вазу на минуту позже, чтобы девушка успела пройти мимо окна.

— Это бы не помогло. Предсказание точное, понимаете? Стопроцентное! Значит, предсказанное событие произойдёт в любом случае, что бы Вы ни делали. Его нельзя предотвратить. Понимаете?!

Каждое следующее слово профессорша говорила всё громче и громче и вскоре перешла на крик.

— Ничего не поможет, понимаете? Вам останется только ждать, а потом пассивно наблюдать, как эта студентка станет инвалидом. Вы это понимаете?!

— Понимаю, — кивнула Вероника.

— Нет, Вы не понимаете! Это всё равно произойдёт! Что бы Вы не делали, водитель фуры всё равно сядет за руль пьяный, а Вы всё равно сядете на тот злосчастный мопед! И Ваше столкновение неминуемо! Вы будете месяц жить в ожидании этой аварии, понимая, что её не предотвратить! Понимаете?!

— Какая фура? Какой мопед?

Слова опешившей Вероники, пробившись до сознания Алтыной Онааковны, наконец-то, остановили её отчаянный крик. Лицо профессорши приобрело каменное выражение. Ей потребовалась всего лишь секунда, чтобы взять себя в руки. Мысль, что она, опытный педагог, могла потерять над собой контроль в присутствии студентов, больно ударила по самолюбию. Алтыной думала, что уже готова спокойно говорить на скользкую для неё тему, но она недооценила, как сложно ей будет объяснять студентам то, на чём сама обожглась, о чём сама сотни и тысячи раз пожалела за эти два бесконечно долгих года, проведённые в инвалидной коляске в компании прислуги и кота.

Тогда два года назад она была безумно влюблена. Как наивная школьница. Ей просто крышу сносило. Она понимала, что такие чувства в её жизни в последний раз, ведь она уже немолода. Её целью было удержать возлюбленного любой ценой. Она готова была ради этого на всё. Но она слишком поздно поняла, что он не стоил её жертв.

— Что Вам, Двинская, не понятно? — грозно рыкнула Алтыной Онааковна, решив выдать вспышку отчаяния за вспышку гнева. — Столкновение двух транспортных средств, предсказанная автокатастрофа, как пример того, почему мы с осторожностью должны относиться к соответствующим методикам.

— То есть если применить методику — будешь знать будущее, но его будет нельзя изменить, так?

— Именно.

— А если методику не применять — всё равно случится то, что должно случиться?

— Нет. Пока мы не знаем будущего, оно не предопределено. Мы в той или иной степени можем на него влиять.

— Понятно, — ответила Вероника.

— Вот и прекрасно. Надеюсь, остальные тоже поняли. Можете садиться, Двинская, — небрежно бросила студентке профессорша, окончательно взявшая себя в руки.

Оставшаяся часть пары прошла как по маслу. Алтыной удалось абстрагироваться от щемящих воспоминаний и направить всю энергию на то, что бы у студентов не осталось ни капли сомнений — дикий крик, которым сопровождалась подача материала в начале лекции, был педагогическим приёмом.

Следующая в расписании пара, квантовая физика, должна была проходить в той же аудитории, поэтому, как только Алтыной Онааковна выехала в своей коляске в коридор, Вероника переместилась на привычное место рядом с Никитой.

— Ты мне можешь объяснить, что за истерика была у профессорши, когда она нам начала новую тему объяснять? — задала Вероника вопрос, который мучил её всю вторую половину лекции. — Сначала на Тимура набросилась, потом мне про какой-то мопед орала так, я думала, оглохну.

— Да, не повезло, — Никита нежно заправил выбившуюся из хвостика прядку волос Нике за ухо. — На первой парте на её лекциях сидеть, похоже, опасно для жизни.

— По крайней мере, для барабанных перепонок точно опасно. Нет, ну, ладно на Тимура набросилась. Это ещё можно понять — все преподы, кому за сорок, аж дрожат, когда их кто-то перебивает. Но вот почему она орала потом, когда уже и так гробовая тишина в аудитории была? Тебе не показалось, что это что-то личное?

— Показалось, — кивнул Никита. — Возможно, это она ехала на том мопеде, который в фуру врезался. И после этой аварии потеряла способность ходить. Надо старшекурсников порасспрашивать — наверняка, они всё про нашу профессоршу знают.

— Да, было бы неплохо. Хоть будем знать, что от этой старой ведьмы ожидать, — улыбнулась Вероника. Её грела мысль, что впереди спокойная и предсказуемая лекция по физике, вести которую будет молодой добродушный профессор, который никогда не повышал голос на студентов, а, значит, её барабанные перепонки передохнут.