Системная психотерапия супружеских пар - Сборник статей

В Миланском центре исследования семьи в 1967–1974 гг. под руководством Мары Сельвини Палаццоли был разработан стратегический подход для терапии семей с тяжелыми симптомами, при котором стандартный формат сессии включал повторяющийся цикл командного наблюдения и взаимодействия: 1) наблюдение терапевтической команды за стилем семейного взаимодействия без комментирования процесса; 2) перерыв, в течение которого терапевты обсуждают свои наблюдения, формулируя или корректируя гипотезы по поводу семейного функционирования (перерыв может объявляться по инициативе любого из участников команды); 3) выработка командой на основе обсуждений позитивной коннотации и предписания семье; 4) командная встреча после завершения сессии для обсуждения того, как семья приняла задание и для письменного подведения итогов сессии (Сельвини Палаццоли и др., 2002). Своими эффектными успехами Миланская группа была в большой мере обязана командной организации работы.

С 1971 по 1979 гг. Миланская команда состояла из четырех постоянных участников – двух мужчин и двух женщин. На каждой сессии двое терапевтов разного пола вели прием; двое остальных наблюдали за зеркалом. Использованию гетеросексуальной пары придавалось большое значение: по мнению миланских исследователей, различия во взаимодействии семьи с терапевтами разного пола, а также различия в восприятии происходящего этими терапевтами помогали понять правила семейной игры.

Гетеросексуальные терапевтические пары могли меняться с каждой новой семьей; требовалось лишь, чтобы каждый член команды отрабатывал равное количество часов как терапевт и как наблюдатель (Саймон, 1996).

Впоследствии, когда в 1979 г. Миланская четверка распалась, а метод Сельвини Палаццоли претерпел разительные трансформации, приблизившись к конструктивистским подходам, принцип командной работы в нем тем не менее сохранился. Взаимодействие с новой командой из трех молодых психотерапевтов происходит на тех же паритетных основах. Сельвини Палаццоли оставалась твердо убеждена, что без команды очень сложно разобраться в семейных взаимодействиях – коалициях, интенциях и т. д. – настолько, чтобы терапевтическое послание семье стало эффективным. Ведущий голос при формулировании гипотез принадлежал, разумеется, наблюдателям за зеркалом.

В 1974 г. работой Миланской команды заинтересовалась Пегги Пэпп из Института Аккермана в США. Позже она переработала многое из того, что узнала у них, и применила в собственном подходе. В своей работе по Проекту краткосрочной терапии она использовала «консультационную группу», наблюдающую за ходом сессии через одностороннее зеркало. В ее подходе команда использовалась для того, чтобы достаточно ярко выразить семье дилемму изменения. Она постоянно посылала сообщения, в которых комментировалась эта дилемма и взаимоотношения между терапевтом и семьей. Команда здесь была как бы «голосом с неба» – верховным арбитром и пророком (Пэпп, 1998).

Чтобы придать команде максимальный авторитет, ее представляли семье как группу, состоящую из ведущих специалистов в данной области, каждый из которых – эксперт по своей конкретной проблеме. По желанию членов семьи их могли представить группе. Но после этого какие-либо контакты исключались. Команда присутствовала на расстоянии – недоступная и непререкаемая. Реально ее сообщения составлялись в сотрудничестве с терапевтом, у которого было решающее слово по их содержанию. Терапевт также сам решал, когда использовать команду. Пэпп приводит ряд приемов использования наблюдающей команды. Например, терапевт и команда могут выражать противоположные мнения по поводу изменений в терапии. При этом команда, как правило, выступает против изменения, указывая на последствия устранения симптома и опасности нарушения равновесия, а терапевт доказывает способность семьи приспособиться к переменам и называет ее ресурсы. Семья своим дальнейшим поведением может присоединиться к той или другой стороне. Но поскольку для семьи является неприемлемым признать, что цена изменения слишком высока, то, скорее всего, дальнейшими событиями она подтвердит правоту терапевта. Таким образом, взаимодействие в терапии развертывается не в диаде семья – терапевт, а в треугольнике семья – терапевт – команда. Отношения в треугольнике могут варьироваться почти бесконечно: терапевт может критиковать группу, уговаривать ее, предлагать компромиссы и т. д. Та коммуникация по поводу симптома, которая происходит в треугольнике и в высокой степени определяется ролями, принятыми терапевтом и командой, обычно вытесняет принятую в семье коммуникацию о симптоме. Это само по себе способствует прерыванию привычных для семьи паттернов.

Поскольку семья не имеет доступа к команде, она не может ее контролировать.

В целом можно сказать, что в подходе Пэпп наблюдающая команда прежде всего помогает терапевту контролировать терапию, побеждать семью в борьбе за власть, преодолевать ее сопротивление, формировать ситуацию двойного послания и т. п.

Миланская четверка также использовала командную работу для этих целей, но еще и для того, чтобы сохранять нейтральность и богаче воспринимать происходящее во время сессии. Представляется, что командная рефлексия здесь играла б льшую роль, а манипулирование – меньшую, чем у Пэпп в Проекте краткосрочной терапии.

В обоих приведенных выше примерах использования терапевтической команды в семейной терапии она не привносит ничего концептуально нового, однако всякий раз акцентирует особенности подхода, делает работу более «идеологически чистой». Можно видеть, что благодаря использованию команды:

• семейная система может быть воспринята более детально, точно, богато;

• облегчается сохранение терапевтами нейтральности;

• облегчается формулирование гипотез;

• поведение семьи на сессии, возможно, более разнообразно и в большей мере отражает ее «естественные» процессы;

• вместо диады терапевт – семья формируется терапевтический треугольник – система, как известно, более стабильная и управляемая;

• ведущий беседу терапевт может позволить себе быть более спонтанным, чем если бы он работал в одиночестве: команда не даст ему утратить нейтральность, да и вообще ответственность разделена.

Хейли писал по поводу Миланского Центра: «<…> Я думаю, на 80 % их популярность объясняется тем, что они работают вместе – командой. Многие, когда берутся за семейную терапию, не очень-то понимают, что у них выходит, и предпочитают работать сообща. И потом – когда не нужно брать все на свою ответственность, это такое облегчение для большинства психотерапевтов» (цит. по: Саймон, 1996).

В связи с этой весьма критической иронией можно сказать, что разделение ответственности действительно характерно для Миланской школы и не столь характерно для команды Пэгги Пэпп, где решающий голос принадлежит непосредственно взаимодействующему с семьей терапевту. Во втором случае темы власти и борьбы с сопротивлением семьи, а также манипулятивность в терапевтической системе более выражены. Хейли – терапевт, склонный рассматривать проблемы семьи как борьбу за власть, а терапию семьи как технологию обретения контроля и власти терапевтом. Неудивительно, что он скептически относился к разделению ответственности.

Чем в большей мере работа с семьей понимается как сотрудничество, а не преодоление сопротивления, чем больше ответственность за процесс разделена между семьей и терапевтом, тем более разделена ответственность и в терапевтической команде. Таким образом, взаимодействие в команде зависит от терапевтической школы.

Дальнейшее развитие семейной терапии пошло по пути подходов, еще в большей мере ориентированных на сотрудничество. Это «постмиланская» модель, связанная с именем Линн Хоффман; «ориентированная на решение» терапия Стива де Шейзера; нарративная терапия Майкла Уайта и Дэвида Эпстона; наконец, добавленная Томом Андерсеном к «постмиланской» и де-Шейзеровской моделям рефлексивная команда. Всем этим терапиям близок подход Милтона Эриксона: «Пациент знает решение проблемы. Только он не знает, что знает его» (цит. по: Korman, Süderquist, 1993). Системная семейная терапия становилась более «смиренной и уважительной» (там же). Одновременно она увеличивала свой круг клиентов, включая в него также индивидов и группы, а также расширив понятие семьи. Из «системной семейной» терапии она превращалась в «системную» терапию.

Новые подходы имели общую философию – социального конструктивизма. Их основополагающими идеями были представления о множественности человеческих миров, субъективности любого знания, социальной обусловленности любых норм и стандартов. Если какое-то знание считается безусловно правильным, то это основано не на «объективной истине», которой не существует, а на властной позиции носителя этого знания.