Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина - Анатолий Яковлев

Среди небольшого числа диссентеров, обвиненных англиканской церковью и властями в «ереси», были, например, Уильям Пенн и Лодовик Маглтон. И даже после «славной революции» Акт о толерантности 1689 г., освобождавший диссентеров от наказаний, специально оговаривал, что это не относится к тем, кто отрицает в проповедях или сочинениях учение о Троице. Наказания за антитринитаризм предусматривал и Акт о богохульстве 1698 г.

Подобно обвинениям в ереси, обвинения в «атеизме» и «либертинизме» опять же исходили в основном от нонконформистов, считавших, что власти слишком толерантны к этим проявлениям греха.

Как ни парадоксально, несмотря на широко распространенную ненависть к папству, на практике отношение властей к католикам в период Реставрации в целом было более толерантным, чем отношение к диссентерам. Карл II был скрытым католиком, к католической церкви принадлежали его мать Генриетта-Мария и супруга Екатерина Браганца. Его брат и наследник престола герцог Йоркский после 1673 г. открыто исповедовал католицизм. И Карл, и Йорк восхищались личностью Людовика XIV, взявшего власть в свои руки после смерти кардинала Мазарини, и были благодарны ему за годы, проведенные в вынужденной ссылке во Франции в 1650-х гг. Католичками были и многочисленные любовницы Карла, которые, по слухам, активно циркулировавшим в обществе, оказывали на него значительное влияние. Никто и не помышлял о преследованиях в отношении королевской семьи. Более того, ни один католик не был казнен в период между 1654 и 1678 г. В стране было около 30 католиков, которые заседали в палате лордов или палате общин, занимали посты мировых судей, местных губернаторов или шерифов. В Англии насчитывалось около 500 католических священников, в том числе 150 иезуитов.

Ситуация резко изменилась во второй половине 1670-х гг.: группа католиков в Лондоне была обвинена в заговорщической деятельности – формально за отказ присутствовать на англиканском богослужении, однако в действительности по подозрению в попытке устроить еще один великий пожар, аналогичный лондонскому пожару 1666 г. В обществе немедленно вспомнили не только это бедствие, но и казни во времена Марии I, Варфоломеевскую ночь, Испанскую армаду, Пороховой заговор и Ирландское восстание. Гонения развернулись по всей стране: дома католиков обыскивались в поисках следов заговора, на католические храмы и самих католиков совершались нападения, иногда это делали целые толпы разгневанных английских граждан.

В ноябре 1678 г. был казнен Эдвард Коулмен, бывший секретарь герцогини Йоркской, обвиненный в тайной переписке с иезуитами и французскими агентами с целью уничтожения протестантизма, после чего было арестовано около 100 католических миссионеров, 23 из которых умерли в тюрьме, а 18 были казнены.

Гонения на католиков не прекращались на протяжении почти всего периода Реставрации, а во время «славной революции» 1688 г. вылились в погромы в Лондоне и по всей стране. Акт о толерантности 1689 г. также не предусматривал отмены санкций в отношении католиков. Более мягкое законодательство было принято в 1778 г., а фактически гонения прекратились лишь в начале XIX в.

В Ирландии католическое население составляло около 800 тысяч человек (в Англии католиков было около 60 тысяч), а протестантов —300 тысяч. В начале правления Карла II отношение к ирландским католикам было достаточно спокойным, священников обещали не преследовать, если они соглашались принести клятву верности короне и отречься от папской супрематии. Однако таких священников было немного. В 1670-х гг., на фоне общих антикатолических настроений, католическая религия в Ирландии была практически запрещена, и многие священники вынуждены были бежать во Францию. Своего пика гонения на ирландских католиков достигли в 1683 г. Преследования католиков в Ирландии были продолжены и в правление Вильгельма III, хотя никогда не пользовались поддержкой нового короля, стремившегося сохранить союзнические отношения с католическими правителями Австрии и Испании в войне против Франции.

Голландский контекст, соответственно, имел свою специфику. Пожалуй, главным его отличием от английского было то, что нежелание примыкать к государственной церкви не имело никаких последствий. Невозможно было получить должность в аппарате государства, не будучи членом голландской реформатской церкви, но никто не подвергался наказаниям за то, что не был ее членом, а сама она существовала за счет взносов прихожан. К реформатской церкви принадлежала примерно половина населения страны. Практика толерантности и помощи беженцам вела свою историю с 1572 г., когда Вильгельм Нассауский, принц Оранский (лютеранин, позднее ставший кальвинистом), поднял восстание против испанского владычества под флагом борьбы с «кровавой тиранией» и «инквизицией». В 1578 г. Вильгельм Оранский призвал к общему религиозному миру, основанному на свободном отправлении своего вероисповедания как протестантами, так и католиками.

Несмотря на настойчивые и во многом удавшиеся попытки голландской реформатской церкви сохранить доминирующее положение, устроив гонения на католиков и другие конфессии и деноминации, в истории страны не было ничего похожего на Акт о единообразии, принятый английским парламентом в 1662 г. Как правящая династия, так и магистраты составляли не монархию, а наследственный патрициат, не были неразрывно связаны с кальвинизмом и не исповедовали нетерпимости к инакомыслию. По сути дела, в республике господствовало эрастианство, согласно которому, напомним, церковь и ее служители должны полностью подчиняться мирским властям. Поддерживая «реформатскую церковь как единственную религиозную институцию, санкционированную государством», голландские регенты «отрицали ее полную автономию, настаивая на ее подчинении политическим правителям», чтобы «сохранить политическое единство и защитить подданных от чрезмерной церковной власти».

Пик противостояния арминианству (ремонстрантству) пришелся в Нидерландах на период с 1619 г. (после Дортского синода 1618 г., где ремонстранты были объявлены еретиками и смутьянами) и до конца 1620-х гг., но затем, после 1630–1631 гг., арминиане получили такие же права, как и другие конфессии. Они могли устраивать церкви, которые, правда, не должны были отличаться снаружи от других зданий и иметь колоколов, призывающих прихожан на службу. Как и другие конфессии, арминиане перестраивали для этого обычные здания, не меняя фасадов. В 1630 г. сформировалось движение коллегиантов, которое можно назвать боковым ответвлением арминианства, представители которого считали любую попытку объяснения текстов Библии извращением слова Божьего. Коллегианты называли свои религиозные общины «коллегиями». В середине XVII в. только коллегианты и только в Нидерландах предоставляли убежище анти-тринитариям, прежде всего социнианам, которые изгонялись из других протестантских стран Европы. Это объяснялось тем, что по закону социнианам запрещалось иметь собственные приходы, и они могли совершать богослужения только вместе с арминианами, коллегиантами и меннонитами.

Нидерланды позволили еще в начале века основать у себя так называемые Браунистские церкви, основанные бежавшими из Англии сепаратистами, которые в свою очередь предоставляли убежище английским беженцам после реставрации монархии, а затем после подавления Рай-Хаус – ского заговора и восстания Монмута. Именно эта церковь дала убежище Шефтсбери, бежавшему в Нидерланды в конце 1682 г. В 1650-1680-х гг. в Нидерландах скрывались и квакеры, которых подвергали гонениям сначала при Кромвеле, а затем при Карле II.

В стране относительно спокойно существовала католическая церковь, хотя и запрещенная, но пользовавшаяся всеми благами «практической» толерантности. Более того, католики составляли примерно 20 % всего населения Нидерландов.

К концу XVII в. большинство евреев в Нидерландах составляли беженцы из Германии, Польши и Литвы. Как и другие беженцы, они не были обделены по части «практической» толерантности, а в 1650-х гг. получили возможность строить синагоги и вести активную торгово-экономическую деятельность. В Амстердаме существовала отдельная еврейская община сефардов, беженцев из Испании и Португалии, спасавшихся от преследований инквизиции, так называемых «conversos», перешедших обратно в иудаизм из номинальной католической веры. Сефарды, в отличие от ашкеназов, выходцев из центральной и восточной Европы, по большей части считали христианство наихудшим видом идолопоклонства, не различая между католицизмом и протестантизмом и полагая их выражением одного и того же язычества. Исключением был раввин и известный всей Европе религиозный мыслитель Менассе бен Израэль [448] . Значительную часть финансовой поддержки голландского вторжения в Англию обеспечили именно богатые нидерландские евреи, которые верили в особую роль этой страны как kezeh ha-Arez («конца земли» – средневековое еврейское наименование Англии). Согласно их взглядам, пришествие мессии связано с окончательным рассеянием евреев среди всех народов, т. е. с исходом в «конец земли». Многие английские пуритане и англикане также связывали с последним рассеянием евреев и их обращением в христианство Второе пришествие Христа. И евреи, и христиане по-своему, в качестве мессианистов либо милленаристов, ожидали скорого наступления тысячелетнего царства.