Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг - Алексей Исаев

Получив неутешительные донесения о положении дел под Сенно, командование 7-го мехкорпуса тем не менее все же решает реанимировать истекающий кровью контрудар. В 14.00 9 июля следует новый приказ на наступление. Если ранее соединениям корпуса ставились задачи на прорыв в тыл противостоящей 22-й армии группировке противника, то теперь задачи были уже гораздо скромнее. От двух потрепанных дивизий требовалось отбить Сенно, с перспективой возможного продвижения дальше на запад и северо-запад от него. Рассматривая ситуацию с учетом реальной обстановки в стане противника, можно оценить этот план как совершенно нереалистичный. К действующей в районе Сенно и Лепеля группировке противника к тому моменту присоединилась 12-я танковая дивизия, прибывшая из-под Минска. Ее передовые части вышли 8 июля как раз в район Сенно. При этом от 14-й танковой дивизии требовалось еще выставить прикрытие на случай удара противника от Бешенковичей на восток, т. е. на случай наступления немцев через дефиле между озером Сарро и Западной Двиной. Перейти в наступление две танковые дивизии 7-го мехкорпуса должны были в 16.00 9 июля.

Здесь самое время вернуться немного назад и обратиться к судьбе 5-го механизированного корпуса. Хотя два мехкорпуса должны были вести наступление одновременно, в действительности операция распалась на два самостоятельных контрудара, разнесенных по месту и времени. Причина этого была довольно проста. При всей своей внешней привлекательности идея нанесения удара далеко впереди строящегося фронта обороны имела несомненные недостатки. Прежде всего требовалось выдвинуть мехчасти вперед из глубины. Как это ни прозаически звучит, для этого требовалось горючее. Вечером 6 июля командир 5-го мехкорпуса доносил командующему 20-й армией: «5 мк, наступая в направлении Лепель, попал в исключительно неблагоприятные условия: болотистая местность, ручьи, речки и беспрерывный проливной дождь, размочивший почву, вследствие чего колесные машины, артиллерия сильно отстали»[255].

Части и соединения 5-го мехкорпуса в ночь с 6 на 7 июля и до вечера 7 июля заправлялись горючим, подтягивали тылы и приводили свои боевые машины в порядок. Колесные машины мотополка и артполка 13-й танковой дивизии были остановлены разрушенным мостом в Обольцах. Танки могли еще с трудом пересечь заболоченный ручей и уйти вперед, а автотранспорт и тягачи артиллерии вытянулись перед ним в длинной пробке, ожидая его восстановления.

За все эти задержки с заправкой танков вскоре предстояло заплатить дорогую цену. 6 июля немецкая 17-я танковая дивизия целиком собирается на дороге от Череп до Сенно. Оставленную у плацдарма у Борисова боевую группу дивизии сменяет 5-й пулеметный батальон. Заслон на пути 5-го мехкорпуса становится все прочнее.

8 июля наступил момент истины для 5-го механизированного корпуса. Он наконец должен был показать, на что он способен. Ранним утром, в 4.15, командир корпуса генерал-майор Алексеенко отдает приказ на наступление. Задачу дня он формулирует так: «5 мк во взаимодействии с 23 ад уничтожает противостоящего противника и к исходу дня 8.7.41 овладевает Лепель»[256]. 17-я танковая дивизия должна была наступать вдоль железной дороги Орша — Лепель, 13-я танковая дивизия — двигаться параллельным маршрутом и атаковать Лепель с юга. Предполагалось, что 109-я моторизованная дивизия, точнее ее отряд, «обеспечит наступление корпуса слева». В резерв Алексеенко выделял всего один танковый и один мотострелковый батальон.

Построение 13-й танковой дивизии для наступления было достаточно своеобразным. Все ее полки были выстроены в линию плечом к плечу. Вместо поддержки удара танков мотострелковый полк получил самостоятельную задачу — своим наступлением «прикрывать левый фланг дивизии». Соответственно оба танковых полка должны были наступать самостоятельно, вообще не имея поддержки пехоты. Более того, батальон тяжелых танков и артиллерийский полк к началу наступления запаздывали. Атака 13-й танковой дивизии началась в 12.00 без артподготовки. Соответственно ни о каком подавлении артиллерийским ударом противотанковой обороны противника не было и речи. Первый дивизион артполка 13-й дивизии занял позиции только в 14.00, второй — в 17.00 и в бою фактически не участвовал. Результат был предсказуемым: и атака мотострелков, и атака танков были остановлены огнем перешедших к обороне частей немецкой 17-й танковой дивизии. Интересно отметить, что роковую роль сыграла задержка даже на несколько часов. Если бы атака 5-го мехкорпуса состоялась раньше, то немцам вряд ли бы удалось отбить Сенно. А так у них появилась возможность маневрировать имеющимися силами, решая возникающие задачи поочередно.

Кроме того, этот бой может служить иллюстрацией того, как на действия танков может влиять авиация. Если оценивать опыт Второй мировой войны в целом, то на долю авиации приходятся буквально единицы процентов потерь танков. Однако в некоторых случаях она могла существенно влиять на результаты боя. Наиболее распространенным вариантом является подавление с воздуха артиллерии и мотопехоты. Без их поддержки танковая атака оказывается сорванной. Однако были и другие варианты. Для выхода на исходные позиции танкистам 13-й дивизии нужно было пройти по достаточно протяженному маршруту днем. Походные колонны советских танков сразу же попали в поле зрения немецких летчиков. Такое уже было, и не раз, как в Белоруссии, так и на Украине. Чаще всего потери были невелики. Однако под Сенно роковую роль сыграли особенности местности. Командир 2-го танкового батальона 25-го танкового полка капитан Бойченко вспоминал:

«Вытянувшись от Бочарово [до] Тербени (не доходя 1 км Тербени), я со своими танками очутился на ровной местности в 0,5 км, окруженной с трех сторон (северо-восточнее, восточнее и юго-восточнее болотистой речкой и юго-западнее лесом). В этом месте танки смешались с танками других частей, находившимися в это время там и искавшими броды. В это время вся масса танков, находившаяся на этой площади, была подвергнута ожесточенной бомбардировке пикирующих бомбардировщиков противника. Я с 8 танками успел переправиться и уйти в направлении деревни Тербени. Остальным танкам дорога была закрыта застрявшими в броде танком (разбитом авиабомбой), и танки вместе с другими танками (3-й танковый батальон 25 тп) укрылись от бомбежки в лес (юго-восточнее деревни Тербени)»[257].

Таким образом, несмотря на достаточно условную эффективность действий собственно по бронетехнике, авиация все же могла влиять на танковые атаки. Немецкие пикировщики, разбив один танк на переправе, фактически перекрыли выход на поля боя для значительной части 25-го танкового полка. Через переправу прошел целиком только 1-й батальон, 2-й батальон капитана Бойченко вышел в бой всего с восемью машинами, успевшими пройти через роковой брод. Понятно, что атака уменьшенными силами была в тех условиях обречена на провал. Тонкобронные бэтээшки могли рассчитывать только на подавление вражеской ПТО массой, плотной атакой большого числа боевых машин. В этом случае обнаружившая себя выстрелами противотанковая пушка получала град ответных выстрелов, и один из них мог стать для нее роковым.

С 16.00 до 20.00 13-я танковая дивизия предприняла еще пять атак, но они лишь привели к большим потерям от огня противотанковой артиллерии немцев и успеха не принесли. В 20.00 наконец подошел батальон тяжелых танков (КВ и Т-34). Была предпринята последняя атака, но она тоже была совершенно безрезультатной. 25-й танковый полк дивизии потерял за день 27 танков, 26-й танковый полк — 47, батальон тяжелых танков — 6 боевых машин. Нельзя не отметить, что 25-й танковый полк понес меньшие потери, просто за счет того, что значительная часть его танков в бою попросту не участвовала. Они были заперты на лесной дороге удачным ударом Ю-87 в танк на броде. В 22.00 командир 13-й танковой дивизии приказал частям выходить из боя. Приказ касался всех, в том числе не дошедших до поля боя машин 25-го полка.

На участке соседней 17-й танковой дивизии 5-го механизированного корпуса советским войскам пришлось одновременно испытать и радость триумфа, и горечь поражения. Группа, собранная И.П. Корчагиным из 33-го танкового полка, мотострелкового полка и артполка дивизии успешно атаковала в направлении Лепеля. Немецкая оборона дрогнула, начался беспорядочный отход. Однако из-за отсутствия горючего вскоре большая часть танков этого отряда советской 17-й танковой дивизии была вынуждена остановиться. Некоторые прорвавшиеся в глубину машины были вынуждены вернуться обратно.

В журнале боевых действий XXXXVII моторизованного корпуса этот эпизод описывается так: «Своего апогея атаки достигают ближе к середине дня, противнику удается прорвать оборону 17-й тд между Сенно и Липовичи — Толпино и отрезать тыловые части в районе Череи от основной массы дивизии. Благодаря отличной работе Люфтваффе удается в середине дня облегчить положение находящихся под сильным давлением дивизий, причем последние смогли захватить высоты восточнее Сенно, создав предпосылку для дальнейшей атаки в южном направлении. Кроме того, во второй половине дня удается танковой атакой восстановить связь между группами в Сенно и Лыковичах»[258]. Таким образом, действительно атака по всем правилам во взаимодействии танков, мотострелков и артиллерии принесла успех. Более того, удачная атака заставила немцев задействовать силы из соседней 3-й танковой группы. В журнале боевых действий группы Гота указывалось: «[12-я танковая дивизия] прибыла как раз вовремя, чтобы исправить критическое положение на фронте правого соседа, 17-й тд, где противник прорвался на север. Однако запланированное на следующий день продвижение дивизии к Витебску было отложено из-за этого прорыва»[259]. Прибытие еще одной дивизии лишало советский контрудар каких-либо перспектив, но танковые атаки по крайней мере задерживали продвижение немцев на восток.