Арабские сны - Ирина Лакина

– Даже если Рамаль родит мне кошку – она моя любимая женщина, и я больше не хочу это обсуждать! С каких пор дела государства вас так волнуют? За мой трон можете не беспокоиться – у нас будет много детей, и дочерей, и сыновей, иншааллах! Идите в свои покои! Я не хочу никого сегодня видеть, понятно?

Я была приятно поражена его ответом. Он размазал ее по стенке. Довольная улыбка украсила мое лицо.

– Ха! Как он ее? – тихонько выдала Лерка, сжав кулачки и выставив вверх большие пальцы.

– Шах и мат! – прошептала я ей в ответ.

Мы переглянулись, как два заговорщика, и прыснули от смеха.

– Мне пора, Первизик скоро домой вернется, а меня нет – опять будет крушить посуду. Ревнивый до жути!

– Иди, а я хочу в хамам. Сделаю падишаху вечером сюрприз, – я игриво повела бровями и взглядом указала на разделяющую его и мою террасы ограду.

– Ты сбрендила – с таким пузом перелазить через забор? – Лерка покрутила указательным пальцем у виска.

– Я еще ого-го! – ответила я и продемонстрировала подруге свою прыть: пододвинула к ограде стол и забралась на него, перекинув одну ногу через балюстраду.

Этот акробатический этюд, конечно, дался мне с гораздо большим трудом, нежели в те времена, когда я весила на десяток килограммов меньше, но все было вполне выполнимо.

– Смотри не навернись, амазонка! – с улыбкой предостерегла она меня, помогла слезть с возвышения и, расцеловав в обе щеки, отправилась домой.

Проведя целый час в теплой бане, обильно сдобрив тело маслами и духами, уложив волосы и облачившись в легкий шелковый халат, я вышла на балкон и посмотрела на небо. Мириады звезд устилали горизонт, перемигиваясь друг с дружкой. Молодой месяц пускал на землю столбы прозрачного света. Я поежилась от пронизывающего ночного ветра и туго запахнула халат.

Проделав уже знакомые манипуляции со столом, я оказалась на балконе падишаха, тяжело дыша и слушая стук сердца, который сотрясал мою грудь. Лерка была права – не в моем положении покорять ограды. Но дело уже было сделано.

Я отдышалась и на цыпочках подкралась к занавешенному бархатными гардинами входу с террасы в спальню повелителя.

Укрывшись за одной из штор, я незаметно заглянула в комнату. Джахан стоял ко мне спиной и грел руки у камина. В своем черном шелковом халате он казался настоящим принцем из сказки. Мое сердце сжалось от желания прижаться к его спине и уткнуться носом в ароматную точку на шее, где под кожей вздымается могучая вена. Я залюбовалась им.

Неожиданно в дверь постучали.

– Войдите, – громко ответил падишах, не отводя взгляда от пламени в камине.

Слуги открыли дверь, и перед падишахом предстала девушка, одетая в платье из золотистого муслина, чье лицо и волосы скрывала тонкая ткань никаба.

Я не верила своим глазам. Он все-таки позвал эту новенькую на хальвет? «Маман» все же нашла действенные аргументы? Он нарушил данное мне слово и обратил свой взор на другую?

Я быстро отпрянула от шторы, утирая рукавом жгучие слезы ревности.

Вопросы возникали в моей голове, точно брызги водопада. Любопытство терзало мой разум. Я вернулась на место, чтобы посмотреть, что же будет дальше.

Джахан развернулся к своей гостье и раскинул для объятий руки.

– Душа моя! – воскликнул он. – Ты все же пришла?

Девушка присела в реверансе и плавной походкой начала приближаться к нему.

Я больше не могла это вынести. Захлебываясь слезами, я перелезла обратно к себе в покои. Собрав все свои драгоценности в мешок, я оделась и разбудила Замфиру. Девушка с трудом продрала заспанные глаза.

– Иди и прикажи заложить мне карету, я поеду к Первиз-бею.

– Но, госпожа, в такой час? – возмутилась она.

– Ты спорить со мной будешь?

Девушка испуганно вскочила, быстро надела кафтан и выскочила в коридор выполнять приказ.

Я ухожу, Джахан. Катись ко всем чертям вместе со своей маман и всей ее чудесной шайкой-лейкой. Раз верность и преданность для тебя пустой звук, а свое слово ты забираешь так же легко, как и даешь, – ты ничем не лучше Олега. А значит, тут и бороться больше не за что.

Глава 55

Лерка смотрела на меня, и в ее глазах стояли слезы. Подруга почти час уговаривала меня вернуться и все выяснить. Но я была непреклонна. Кто-то должен сделать решительный шаг. Он дорого заплатит за свою страсть к красивым женщинам, хотя цена, которую придется заплатить мне, ничуть не меньше.

Мать-одиночка – не очень приятная перспектива, но гораздо лучше, нежели почетное звание «жена кобеля».

– А если у тебя начнутся схватки? Чем ты думаешь? – сделала последнюю попытку подруга.

– Мне рожать через неделю. Я успею не только до роддома добраться, но даже подгузниками запастись.

– Госпожа, вы уверены, что хотите ехать? – спросил меня Первиз-бей, придерживая рукой дверцу кареты.

– Уверена, Первиз. Я не умею делиться. А падишах не умеет хранить верность. Это плохо кончится.

– Наверняка это какое-то недоразумение, госпожа. Повелитель любит вас, он дал вам слово. Я не могу поверить, что он так легко переменил свое решение. Это ловушка.

– Я своими глазами видела, как он принял девушку в свои объятия.

Первиз опустил глаза и замолчал.

– Ваш побег глубоко ранит падишаха. Он будет неутешен. Одумайтесь, госпожа!

– Закрой дверцу, Первиз. Мы теряем драгоценное время.

Я подняла глаза выше и увидела, как над головой кападжи кружит черный ворон. Портал скоро закроется. Мне нужно спешить.

– Вы же понимаете, что через несколько часов вас хватятся во дворце? Я должен буду пуститься за вами в погоню. Если вы хотите успеть пройти через стену – поторопитесь. Потому что повелитель потребует от меня обещания догнать вас, и я пообещаю.

Он пристально посмотрел в мои глаза и закрыл дверцу.

– Гони! – услышала я за стенкой его голос.

Карета резко тронулась с места, увозя меня в пустыню. Слезы лились по моим щекам. Я не пыталась остановить этот поток. Мне было больно. Чем дальше мы удалялись от города, тем сильнее и пронзительнее становилась боль. Меня словно скрутили в тугой жгут. Я все еще не осознала до конца, что тройка арабских скакунов увозит меня в привычный мир, который вдруг стал чужим.

От громких протяжных криков ворона и топота копыт содрогалась земля. Эти звуки, словно трагичная музыка за кадром мелодрамы, лишь усиливали мое напряжение. Перед глазами поплыли картинки из счастливого прошлого с Джаханом: его первая ухмылка и мое недоумение; жар, обдавший меня, когда я услышала, что лучшую подругу готовят к ночи с ним; мое нелепое падение и его шелковый платок перед моим носом; первая ночь в его ласковых и сильных объятиях. Мое сердце заблудилось в лабиринте любви к нему, и всю дорогу, пока гнедые мчали меня навстречу с цивилизацией, пока я готовилась ощутить горький вкус возвращения в реальность, я пыталась найти из него выход.