Вспомни меня - Стейси Стоукс

Резкий стук дерева по стеклу звучит как выстрел.

Появляется тень. Окно открывается. Удары сердца отдают в ушах.

Марко высовывается наружу, его улыбка сменяется растерянным взглядом.

– Люси? Что ты здесь делаешь? Моей мамы здесь нет, если ты ее ищешь.

Я выдыхаю. Слава Богу, он дома. Слава Богу, Виви нет.

Я прикладываю палец к губам. Ш-ш-ш.

– Открой мне заднюю дверь, и я все тебе объясню.

– Хорошо, – говорит он, в его голосе слышится неуверенность. Окно закрывается.

Задняя дверь уже открыта, когда я обхожу дом. Марко прислонился к ней.

Он изучает меня со смесью растерянности и любопытства. Я чувствую призрак чего-то между нами – словно рука тянется из дыры в моих воспоминаниях, пытаясь ухватиться. Его глаза темные, как полуночная дорога. Его губы изгибаются в ухмылке, и я чувствую, что подхожу к нему ближе, гравитация тянет нас друг к другу. Я так сильно хочу дотянуться до него.

– Что происходит, Люс? – Звучание моего прозвища приносит мне облегчение. Может быть, меня не полностью вырвали из его памяти.

Может быть, внутри него все еще есть спрятанная частичка меня, пусть и даже самая маленькая.

– Кто-нибудь еще дома? – Я заглядываю в дом позади него. Задняя дверь ведет на кухню. Стены выкрашены в теплый масляно-желтый цвет. Кружевные занавески закрывают окно над широкой раковиной. Стулья стоят вокруг большого мраморного островка в центре помещения. Все это выглядит знакомо.

– Только я. Что случилось? Все в порядке?

Я прочищаю горло. Я уже знаю ответ, но мне все равно нужно спросить. Просто чтобы убедиться.

– Помнишь, как мы встретились несколько ночей назад на Миракл-Лейк? Ты помнишь, о чем мы говорили?

Марко нахмурил брови.

– Я не был на Миракл-Лейк почти неделю.

– А как насчет парка возле моего дома? Или кондитерской «Пэттис Пай»? Ты помнишь, что был со мной в одном из этих мест? Ты помнишь, что случилось на шахтах?

Он качает головой и отступает назад, искоса поглядывая на меня. Я замечаю мелкую дрожь в его пальцах.

– На шахтах? – Это вопрос, но я вижу сомнение, отражающееся на его лице. Я вижу, как он пытается за что-то зацепиться.

– Можно войти? – спрашиваю я, едва сдерживаясь, чтобы не протолкнуться внутрь.

Он кивает и отодвигается, чтобы я могла пройти через дверную раму. Моя рука задевает его руку, когда я прохожу мимо, и дрожь пробегает по моему позвоночнику. До меня доносится аромат его мыла. От чувства того, как сильно мне знаком этот запах, у меня плывет голова.

Я уже была на этой кухне. Я чувствую это так же отчетливо, как кости внутри своего тела.

Он ведет меня в гостиную и предлагает сесть на большой кожаный диван, но я качаю головой. Я смотрю на богато украшенную люстру, висящую в центре комнаты, на замысловатый ковер, покрывающий пол, на большие писаные маслом картины, висящие на каждой стене.

– Вау, – наконец произношу я, не в силах скрыть шок в своем голосе. Это не то, что я ожидала увидеть в доме Марко. Или Виви, если уж на то пошло.

Марко пожимает плечами.

– Мой дядя любит красивые вещи. Это немного слишком, как по мне, но он этим гордится.

Вот что он купил на деньги, заработанные на воспоминаниях? Большой дом и множество произведений искусства?

Марко снова пожимает плечами и проводит большим пальцем по нижней губе.

– У нас с мамой есть верхний этаж. В основном мы находимся там.

Он изучает мое лицо. Интересно, что он видит? Незнакомку или что-то большее?

– Почему ты спросила меня о шахтах? – спрашивает он, затем лезет в задний карман и достает оттуда вырванную полоску бумаги.

– Это как-то связано с этим?

Я беру бумагу. То, что осталось от страницы, помято, а пятно чего-то, похожего на чай или кофе, размазало бо́льшую часть синих чернил в нечитаемое месиво. Но два предложения все еще можно разобрать.

Шахты – это ложь.

Найди Люси.

Он сказал, чтобы я все записывала. Должно быть, он делал то же самое.

– Да, – отвечаю я, протягивая обратно ему листок бумаги.

Марко проводит рукой по волосам, словно ищет в своем сознании осколки меня, спрятанные в закоулках памяти.

– Что происходит? Это мой почерк, но…

– Ты не помнишь, чтобы писал это, – заканчиваю я за него.

Он кивает, и это все, что мне нужно для уверенности. Я не жду, пока он скажет что-нибудь еще. Я сокращаю расстояние между нами и хватаю его за руки, прежде чем смелость покинет меня. С женщиной из Оклахомы это произошло всего за секунду. Надеюсь, с Марко все получится также.

Я смотрю прямо в его растерянные глаза и пытаюсь изобразить уверенность, делая свой голос громче и сильнее, чем чувствую. Затем я говорю ему то же самое, что сказала женщине из Оклахомы, когда взяла ее за руку.

– Скажи мне, что ты помнишь.